Война в вишневом саду - Онур Синан Гюзалтан
О. Г.: Вы – один из ведущих идеологов евразийства. Где начинается и где заканчивается территория Евразии?
А. Д.: У немецкого поэта Райнера Марии Рильке есть прекрасная строчка: «Одна Россия граничит с Богом».
С одной стороны, идея России универсальна. Но если смотреть на это реалистично, то границы русской цивилизации простираются до исторической территории Турана. На этих землях изначально жили кочевники индоевропейского происхождения – скифы, сарматы, аланы, тюрки и монголы. Русские унаследовали эту территорию. На Дальнем Востоке она граничила с Китаем, в Центральной Азии – с Индией и Ираном, на юго-западе – с Анатолией. А на Западе Восточная Европа образовывала своего рода границу между евразийской и европейской цивилизациями. Поэтому я могу говорить о том, что Россия не была частью европейской, тюркской, османской, иранской, индийской или китайской цивилизации.
Северо-запад Евразийского континента традиционно отличался. Там жили кочевые племена: кочевники индоевропейского происхождения – турки, гунны, монголы и русские… Мы жили в западной части великих степей Турано-Уюкской котловины. Русские стали хозяевами этой территории. Вместе с этим мы взяли на себя задачу сохранять этот регион от племен, которые до этого господствовали в степях. Вот как я могу определить Евразию.
О. Г.: Совместима ли китайская инициатива «Один пояс – один путь» с вашим идеалом евразийства?
А. Д.: Вначале проект «Один пояс – один путь» поддерживался западными глобалистами и использовался против России. Основная идея состояла в том, чтобы соединить Китай с Ближним Востоком и Европой, которые находятся внутри либерального глобального рынка. Сделав это, они могли помешать России. Начало было таким. Но со временем позиция Си Цзиньпина изменилась. Отношения между Си Цзиньпином и Путиным, их дружба превратили этот проект в нечто иное.
Согласно новой версии проекта, предполагается, что один из поясов пройдет по территории России, а часть второстепенных поясов пройдет по территории Евразии.
Много лет назад Путин и Си Цзиньпин обсуждали проект «Большая Евразия». Если мы сможем объединить «Один пояс – один путь» и «Большое евразийское партнерство», получится крайне мощный проект. В этом контексте важны многополярность и китайско-российские отношения.
В конечном итоге я уверен, что «Один пояс – один путь» и «Большая Евразия» не противоречат друг другу. Мы говорим о двух важных частях многополярного проекта, которые изменят баланс в мировой экономике и энергетических маршрутах.
О. Г.: Вы говорили о Туране. Президент Владимир Путин в своей речи, произнесенной по случаю Дня народного единства, сравнил союз Александра Невского с Золотой Ордой с тем, что происходит сейчас. Что вы думаете по поводу этой речи? Это новая интерпретация российской истории?
А. Д.: Нет, это проистекает из классического евразийского подхода. Один из наших князей, Александр Невский, предпочел оставаться верным Золотоордынскому ханству, чтобы суметь противостоять Западу. Утверждения Путина основаны на реальной исторической ситуации и являются выражением евразийской идеи. Я высказываю эту точку зрения уже много лет.
О. Г.: Мы говорили о глобализации. Является ли глобализация неизбежным и необратимым феноменом?
А. Д.: Это интересный вопрос. Ранее я уже говорил, что эпоха национальных государств подходит к концу. В этом отношении глобализация неизбежна и неотвратима. Здесь важно отметить, что не существует единого типа глобализации. Мы можем говорить о глобальной глобализации и региональной глобализации. Процессы региональной глобализации и интеграции проходят в пределах цивилизационных границ. Глобальная глобализация и региональная глобализация противоположны друг другу.
Инициатива «Один пояс – один путь» – это тоже разновидность глобализации, но это регионально ограниченная и сбалансированная глобализация. Она не предполагает, что одна из сторон начнет навязывать свои культурные, экономические или геополитические представления. Участники присоединяются в зависимости от своих интересов. «Один пояс – один путь» основан на многополярности, сотрудничестве, дружбе и на сбалансированной открытости между странами. По выражению, любимому китайцами, это «беспроигрышная стратегия».
Глобализация не должна быть новой формой колонизации или новой версией империализма в интерпретации Запада. Пришел конец национальных государств, потому что они уже не могут обеспечивать необходимый и достаточный суверенитет для своего народа. Мы должны находиться в границах цивилизации и не пытаться выйти за ее пределы.
Запад – это ядовитое ядро неправильного типа глобализации, поэтому мы должны объединиться и бороться с империалистической глобализацией западного образца. В рамках региона мы должны поддерживать сотрудничество, прозрачность, дружбу и интеграцию.
О. Г.: Есть ли вероятность, что Запад откажется от глобальной гегемонии, не развязав ядерную войну?
А. Д.: Не знаю. Скоро увидим. Возвышение многополярного мира – это неизбежный и необратимый процесс. Запад или признает, что его глобальная гегемония закончилась, и откажется от убеждения об универсальности западных ценностей, или вступит в ядерную войну, которая все закончит. Никто точно не знает, что будет дальше.
Если Запад примет статус-кво, ядерную войну можно будет предотвратить. Если же они продолжат утверждать свою гегемонию, есть вероятность, что начнется ядерная война.
Такие люди, как Байден, могут продолжить настаивать на западной гегемонии. Но если к власти вместе с Трампом придут американские националисты и изоляционисты, вероятность начала ядерной войны снизится. В конечном итоге все зависит от конкретной ситуации.
О. Г.: Основатель Израиля Бен Гурион сказал: «Бороться с Левантом, уничтожающим народы и общества, – наша обязанность». Вы также выступаете против космополитизма. Как вы в связи с этим оцениваете территорию и космополитизм Леванта?
А. Д.: Я против космополитизма, но я также против национализма и расизма. Я выступаю против того, чтобы какой-то один народ считался лучше, чем другой. Я категорически против идеи о том, что если ты еврей, европеец или русский, то ты лучше, чем араб из Леванта или турок. Я подчеркиваю, что я против расизма во всех его проявлениях.
Я против идеи о создании иерархии между народами и культурами. У каждого народа есть своя идентичность и право идти по тому историческому пути, по которому он хочет. Что же касается левантской идентичности… Римская, Византийская, Турецкая империи, Исламский халифат… Мы говорим о территории, где существовало множество империй.
Народы свободны выбирать, смешиваться им или не смешиваться с другими народами. Но вы не можете заставить (!) их смешаться с другими народами. Смешиваться или не смешиваться – это право. Аналогично люди имеют право выбирать, создавать им религиозное или светское общество. Я против радикальных суждений и обвинений. Народы сами прокладывают свой путь в истории, и я против, чтобы кто-то диктовал им, как это делать.
О. Г.: Русская душа – это понятие, которое часто используется в русской литературе и в повседневной жизни. Что вы понимаете под русской душой? Можем ли мы говорить о русской душе в современном понимании?
А. Д.: Вы задали очень важный вопрос. По Гегелю, человек – это душа.
