Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи - Тина Браун
В этот раз Камилла отказалась проявить понимание. Она не готова была терпеть унижение перед всеми напыщенными знакомыми Чарльза и королевской семьей. Принц должен был выбирать: идет он на свадьбу один или ставит на место ближайших друзей и крестника. Хватит! Это была точка невозврата.
К счастью, если ты принц Уэльский, выход непременно найдется.
В день свадьбы Чарльз неожиданно вынужден был ответить на зов долга. Ему во что бы то ни стало пришлось посетить казармы в Уорминстере, Уилтшир, и встретиться с семьями солдат «Черной стражи» – батальона, служившего в Ираке. Трое его членов погибли во время атаки смертников в Эль-Фаллудже.
Камилла, как оказалось, была «занята на другом мероприятии». Конечно, отсутствие крестного отца жениха немало разочаровало Хью и Эмили ван Кютсем, но им пришлось сжать зубы и терпеть. Миссис Паркер-Боулз поставила им шах и мат. Принц Уэльский явно продемонстрировал: он на стороне женщины, которую любит.
Приятно, но недостаточно. Камилла уже понимала: всегда найдется какая-нибудь причина, почему им с Чарльзом нельзя прямо сейчас узаконить отношения. В этом ее поддерживал самый спокойный мужчина самых твердых принципов: майор Шанд, ее отец. Ему уже исполнилось восемьдесят семь лет, и положение любимой дочери, явно оказавшейся не на своем месте, беспокоило его все сильнее. «Он искренне любил принца, но считал его слабым и переживал, что тот поставил Камиллу под удар, позволив ей жить в своего рода лимбе, – пишет Пенни Джуниор, королевский биограф. Наступил тот редкий случай, когда майор решился вмешаться. – Он отвел принца в сторону и сказал: "Я хотел бы встретиться с Творцом, зная, что у моей дочери все в порядке"». Эти слова отражали мнение всей семьи Шандов. Чарльз, глубоко уважая и любя майора, героя войны, почувствовал, что должен прислушаться к его просьбе. Нельзя было допустить ничего подобного унижению, которого с трудом удалось избежать на свадьбе ван Кютсема. «Это же чушь, бессмыслица, – заявил принц. – Я не намерен и дальше подвергать Камиллу таким испытаниям». Он был прав. Как им пришлось бы поступить, если бы первым женился Уильям? Миссис Паркер-Боулз пришлось бы снова сидеть на заднем ряду?
Чарльз сделал ей предложение в Биркхолле, на Новый год, встав на одно колено. Рождество они оба провели с семьями, и принц кратко поведал матери, сыновьям и остальным родственникам, прибывшим в Сандрингем, о своих планах. Опрос общественного мнения, проведенный в 2004 году, показал, что жители Британии скорее поддерживали брак Чарльза и Камиллы, чем возражали против него. Еще большему количеству опрошенных было все равно, а это значило для предстоящей свадьбы гораздо больше, чем могло показаться: равнодушие позволяло обезоружить тех, кто начал бы провоцировать людей воспротивиться этому браку. Королева тоже смягчилась: сказалось влияние прелата, народная поддержка, аккуратные маневры сэра Майкла Пита и отсутствие возражений королевы-матери. Теперь Елизавета считала, что навести порядок в деле Камиллы – «узаконить» ее роль, если выражаться языком монархии, – это единственный выход для дальнейшего существования Фирмы и сохранения ее эффективности. «В этом вопросе все было ужасно запутанно, да? – заметил один из старых друзей Королевы в разговоре с Джайлзом Брандретом. – Королева, между тем, любит порядок и, что бы там про нее ни говорили, совершенно не злопамятна. Раз Камилла все еще здесь, имеет смысл принять ее. Кажется, сейчас все придерживаются этой точки зрения». Герцог Эдинбургский, похоже, тоже исповедовал принцип «раз уж они собрались это сделать, пускай делают». Уильям и Гарри никогда не приняли бы Камиллу и не поняли бы ее привлекательности, зато не хуже остальных знали: ее присутствие в жизни их отца «не подлежит обсуждению». Их отношения оставались натянутыми, но к тому времени стали более сердечными.
Королева одобрила кольцо, которое Чарльз выбрал из коллекции королевы-матери. Это была фамильная ценность в стиле ар-деко: центральный камень – бриллиант огранки «изумруд», с каждой стороны дополненный еще тремя бриллиантами. Оно стоило дороже, чем помолвочное кольцо Дианы. Камилла обожала красивые реликвии, а Чарльзу нравилось их ей дарить. Незадолго до развода в 1992 году Диана вышла из себя, обнаружив, что дорогое бриллиантовое колье ее муж приготовил для Камиллы, выбрав для супруги комплект со стразами. «Не нужны мне дешевые подделки! – кричала она, не обращая внимания на персонал Хайгроува. – Я-то думала, мужья-изменщики задабривают жен настоящими подарками, а всякий хлам дарят своим шлюхам!» Бабушка принца, несомненно, перевернулась бы в гробу, узнай она, кому досталось кольцо с бриллиантом огранки «изумруд».
Для Камиллы кольцо на пальце стало символом того огненного кольца, в которое она изо дня в день шагала на протяжении тридцати мучительных лет. Ее жизнь оплела жизнь Чарльза как девичий виноград, пустивший побеги любви и стремления защищать, но потрепанный тяжелыми временами. Как ей удалось выдержать все это? Многие друзья Камиллы верили – учитывая темперамент и стремление к независимости, она предпочла бы ту же роль, которая досталась Алисе Кеппел, но только если бы ей довелось жить в ту же эпоху. Миссис Кеппел никогда не приходилось терпеть шквал насмешек и оскорблений британских таблоидов, унижений, последовавших за публикацией скандальных записей телефонных разговоров, демонизацию после смерти принцессы Уэльской и финансовые трудности после развода. Не было у нее и ни малейшего шанса стать королевой. Камилла была терпелива, но не бездеятельна, она медленно, но неуклонно двигалась вперед. И теперь должна была занять место второй по важности – после Королевы – женщины в Англии. Теперь «голландской корове» придется приседать перед ней в реверансе!
Праздновала она и другие победы. Камилле удалось убедить принца создать фонд на «значительную» сумму для ее детей и – вопреки советам юристов – отказаться от брачного договора, хотя Чарльз и признавался, что при разводе с Дианой чувствовал, будто его «до нитки обобрали». Учитывая, с каким отвращением он относился к обязательству выплатить бывшей супруге 17 миллионов фунтов, отсутствие договора было для Камиллы важным достижением. Она насмотрелась на примеры королевской бережливости и позаботилась об обеспечении своего будущего.
О помолвке должны были объявить 14 февраля 2005 года, на День святого Валентина, тогда же обнародовали бы и новый титул Камиллы, которая, по указу Королевы, становилась ее королевским высочеством герцогиней Корнуолльской. Кларенс-хаус выпустил заявление, согласно которому «предполагается» – очень мудро выбранное слово, – что после того, как принц унаследует престол, его жена получит звание принцессы-консорта. Посовещавшись с премьер-министром, Королева дала согласие на союз. Тони Блэр, в свою очередь, передал сообщение с поздравлениями от всего кабинета и выразил поддержку и воодушевление. Пришло время планировать свадьбу, которая должна была как можно сильнее отличаться от первого бракосочетания принца Уэльского в соборе Святого Павла. 8 апреля 2005 года, в пятницу, в Виндзорском замке (это позволяло избежать религиозных противоречий) предполагалось провести гражданскую церемонию. Авторитет церкви демонстрировала служба посвящения, которую вел в часовне Святого Георгия архиепископ Кентерберийский. От фотографий с помолвки и интервью пара решила воздержаться, памятуя, возможно, об ужасном эпизоде, когда на слова репортера о том, что Чарльз и Диана выглядят «очень влюбленными», принц ответил: «Можно сказать и так». И никакого роскошного медового месяца на королевской яхте (да и самой яхты уже не было). Вместо этого новобрачные собирались провести несколько тихих дней, прогуливаясь на морозе по землям Биркхолла. Очень тихая, элегантная, соответствующая возрасту пары история.
Была бы. Если бы жених не был мужским воплощением Бедовой Джейн[34].
Все началось с принца Гарри, который явился на костюмированную вечеринку в нацистской форме наподобие той, что носили африканские полки генерала Роммеля во время Второй мировой войны. Американские психотерапевты наверняка сочли бы это отыгрыванием, вскрывающим его истинные чувства. Так или иначе, просочившиеся в прессу в январе 2005 года фотографии произвели настоящий фурор. Чарльз, и без того не находивший себе места перед «важным объявлением», раздраженно потребовал, чтобы Гарри принес извинения
