Особый отдел империи. История Заграничной агентуры российских спецслужб - Борисов Александр Николаевич
МИРНАЯ РАБОТА МАСТЕРА СЫСКА
Работа Рачковского в Варшаве в обществе «Гута Байкова», — Рачковский о карьере Плеве, — Убийство Плеве, — М. Бакай о причастности Рачковского к убийству Плеве. — Бакай о варшавских контактах Рачковского с Азефом, — Л. Бурцев о желании Рачковского «убрать» Плеве. — Отрицание Азефом встреч с Рачковским в Варшаве. — Свидетельство Л.Ратаева об отсутствии контактов Рачковского и Азефа в Польше.
В Варшаве Рачковский поступил на службу советником по административным и юридическим вопросам при акционерном металлургическом обществе «Гута Банкова» с окладом 10 тысяч рублей в год, на три тысячи больше, чем его «усиленная» пенсия из специальных сумм Департамента полиции. Ж. Лонге и Г. Зильбер в книге «Террористы и охранка» указывают, что в Варшаве Рачковский занял пост директора кружевной фабрики, принадлежавшей бельгийской компании Но, как бы то ни было, мирная работа администратора мало удовлетворяла «мастера сыска». Рачковский тосковал по своей старой профессии, постоянно мечтал о возвращении к любимым занятиям Живя в Польше в вынужденном отрыве от своих привычных дел, Петр Иванович не оставлял без внимания своих друзей и недругов. Отставной «обер-сыщик» никак не мог забыть своего главного недоброжелателя и обидчика Плеве. «Слава его растет не по дням, а по часам, — писал он своему другу и покровителю дворцовому коменданту Гессе, — не сегодня-завтра Плеве очутится в роли диктатора всероссийского».
Однако предсказание Рачковского не сбылось: Плеве был убит 15 июля 1904 года эсером-террористом Сазоновым. Последовавшее вслед за этим убийством триумфальное возвращение Рачковского на службу в Департамент полиции не осталось незамеченным современниками. Поползли слухи о его причастности к убийству Плеве. Их дополнили откровения бывшего агента варшавской охранки М.Е. Бакая, который утверждал, что «Рачковский, поселившись после отставки в Варшаве, часто наведывался в местное охранное отделение и наводил там различного рода справки. Именно здесь, согласно версии Бакая, в январе 1904 года и произошла встреча Рачковского с Азефом.
Бакай рассказал «охотнику за провокаторами» Н.Л. Бурцеву, что, когда он еще служил в варшавской охранке, туда в 1904 году приезжал «самый большой провокатор России», некто Раскин. После свидания с одним железнодорожным служащим, принадлежавшим к партии социалистов-революционеров, таинственный Раскин уехал назад. Во время его пребывания целая толпа сыщиков во главе с известным охранником Медниковым всюду следовала за ним по пятам, оберегая от всяких случайностей. Проживавший в это время в Варшаве «общепризнанный учитель и вдохновитель тайного сыска, всемогущий Рачковский, находившийся временно не у дел и в немилости, каждый день наведывался обо всем, что делал Раскин». Все это показывало, по словам Бакая, что Раскин был очень важным лицом в охранном отделении и в революционном мире.
Бурцев выяснил, что глава боевой организации эсеров Азеф (он же — Виноградов, он же — Раскин) действительно приезжал в Варшаву, а время его приезда и имена людей, с которыми он встречался, совпадают с данными Бакая. Согласно гипотезе Бурцева, «хозяин» Азефа, начальник политической полиции за границей Рачковский, все знал о заговоре. Сам Азеф, по словам Бакая, якобы совсем не хотел убийства Плеве — оно для него «было вредно». Департамент полиции держался Того же мнения. Но вот на сцену выступает Рачковский, бывший воспитатель Азефа, который хочет убрать Плеве, «но не для того, чтобы ему отомстить, а чтобы снова самому двинуться по служебной лестнице». Если Азефу невыгодно было допускать убийство Плеве в интересах своего положения, то ему было гораздо выгодней снова видеть у власти Рачковского, который его вынянчил и пробил широкую дорогу в революционную среду.
Азеф не отрицал посещения Варшавы в 1904 году, но стоял на том, что был там по поручению одного из основателей партии эсеров, М. Р. Гоца, и с Рачковским не встречался. Правдивость его заявления, однако, была позднее оспорена. В. К. Агафонов в книге «Заграничная охранка» отмечал: «У меня есть сведения, что и в Брюсселе, и в Варшаве Рачковский виделся со старым своим приятелем Евно Азефом». Но каких-либо документальных данных в доказательство «старой» дружбы Рачковского и Азефа Агафонов не предоставил, впрочем, как и другие сторонники версии о раннем — еще в 1902 году — их знакомстве.
Бывший тогда чиновником особых поручений Департамента полиции Л. А. Ратаев исключал сговор провокаторов в Варшаве.
«Все это прекрасно, — заявил он после разоблачений Азефа Бурцевым, — но, на беду, мне-то ближе, чем кому-либо, известно, что вся эта история — выдумка, и при том ни на чем не основанная. Быть может, Рачковский знал или подозревал, что Азеф состоял сотрудником Департамента полиции. Но я достоверно знаю и ручаюсь, что никогда ни в прямых, ни в косвенных отношениях он с Азефом не состоял и в глаза его не видел до 8 августа 1905 года. Только тогда, подав в отставку, я передал Азефа в распоряжение Рачковскому, как лицу, поставленному в то время во главе политического сыска».
Категорически отрицал свое знакомство с Рачковским до лета 1905 года и сам Азеф.
«ЗАВТРА БУДУТ ХРИСТОСОВАТЬСЯ…»
Возвращение Рачковского на службу. — Николай II против Связей Рачковского с французской полицией, — Назначение банковского в Департамент полиции. — Стремительные повышения по службе. — Обязанности Рачковского. — Внедрение секретных агентов в революционную среду. — «Система» Рачковского. — Предотвращение террористических актов. — Кампания за уступки в 1905 году. — Контакты с Витте. — Записка Рачковского Трепову о подавлении мятежа. — Положение чрезвычайной охраны. — Реакция властей на записку Рачковского. — Отставки в царском правительстве. — Положение Рачковского в должности. — Резолюция Николая II. — Рачковский в распоряжении Трепова. — Роль Рачковского в подавлении московского восстания. — Жандармская типография.
Главное препятствие возвращения Рачковского на полицейскую службу исчезло с убийством его ярого противника Плеве. За Петра Ивановича снова стали хлопотать и Гессе, и Манасевич-Мануйлов, и другие авторитеты. Однако решающую роль сыграла, скорее всего, сама политическая ситуация в России, крайне нестабильная в условиях начинавшейся революции. На руку Рачковскому оказалась и неопытность в сыскной части нового петербургского генерал-губернатора и одновременно товарища министра внутренних дел генерал-майора Д. Ф. Трепова. В Рачковском, несомненно, нуждались. «Необходимо воспользоваться познаниями и служебной опытностью г. Рачковского для целей вверенного ему управления», — именно так аргументировал Трепов-в своем докладе на высочайшее имя 24 января 1905 года цель возвращения Рачковского на государственную службу. «Вот я стар. Никуда уже не гожусь. А заменить меня некем», — хвастался Рачковский своим агентам.
Тем не менее, опасаясь новых интриг старого сыщика, товарищ министра внутренних дел П.Н. Дурново представил Николаю II одновременно с докладом Трепова выводы о прежней деятельности Рачковского, сделанные Плеве еще полтора года назад, но пролежавшие без движения. В тот же день император утвердил представление, но при этом добавил: «Желаю, чтобы вы приняли серьезные меры к прекращению сношений Рачковского с французской полицией раз навсегда. Уверен, что исполните приказание мое быстро и точно». Из всех прегрешений Рачковского царя заинтересовали, как видно, только связи с французской полицией. В остальном же Рачковский вполне устраивал Николая И.
Бывший ранее директором Департамента полиции Дурново хорошо знал, на что способен Рачковский, боялся его европейских связей и влияния в верхах. Он не замедлил воспользоваться царским приказанием, чтобы существенно ограничить сферу деятельности старого европейского провокатора. Однако, как показали дальнейшие события, Рачковский нашел возможность вновь широко распространить свое влияние на всю деятельность заграничной агентуры Департамента полиции.
