Александр Силаев - Гуманная мизантропия

Теперь, значится, о вузе: Сибирский технологический государственный университет (не самое лучшее место), и не самые лучшие факультеты. Но все-таки, значит, не ПТУ. Не метрополия, но и не поселение Запинда-на-Спирту. Именно что типичная молодежь — не та, которая гранты-олимпиады-юные-политики-писатели-призеры, но и не конченое урло-мурло. Вообще, состав факультетов: 10 % — студенты в классическом смысле, т. е. сообразительные, и читали хотя бы одну хорошую книжку, 10 % — гопа вполне криминальная, 80 % — ремесленное училище. Такой вот срез.

В массе своей ребята далеки от элит в смысле статуса и потребления, на таком же удалении и останутся. Рабочий класс индустриальной страны с постмодернистской культурной ситуацией. Но вот чего диво — рабочий класс, который реакционен. Практически каждый видит себя — в перспективе недалекой — в панамке плантатора… как минимум — офисного служащего, который непонятно чего делает, но в галстуке и командует. Чего будет, когда обломятся? А когда поймут, что это облом? Да так полагаю, что ничего и не будет… Самое забавное, что «ценности», наверное, сохранятся…

Встречайте: масса слабых людей, верующих сугубо в силу. Бр-р-р.

«Основная задача современной системы образования, процентов на восемьдесят — социализация взрослого населения» (фраза Александра Попова на одном заседалове в Красноярске). Специально пояснил, потому что радикальность фразы так бы не прочухали: система образования существует, потому что некуда девать столько безработных взрослых, а с детьми там ничего особо не делается.

И печально даже не это. То, что должно бы делаться там — не делается сейчас нигде. Институты взросления померли, не оставив наследников.

В диссертационном совете защищалась докторская: «Онтология сознания в культуре XX века». Соискатель собаку съел на дискурсе Мераба Мамардашвили, знает его смысловые ходы и выходы, знает его окрестности и фундамент: Декарт — Кант — Гуссерль — Пятигорский… Предъявляет на защиту вот это знание. Такой вот адепт.

Рассказал. Встает тетенька, доктор философских наук: «А почему в вашей работе не отражен вклад Елены Блаватской и Николая Рериха?» В творчество, значит, Мераба Константиновича… В феноменологию… Адепт принимает правила игры и распинается о том, как он уважает Николая Рериха и Елену Блаватскую. Тетенька кивает: ей дали кусочек ее законного сахарку, «дедовскую» пайку от «салабона».

Кого в РФ принято более всего не любить? — «российских олигархов»? Но я больше всего не люблю таких вот тетенек. Ибо какую-то пользу от олигархов вижу и понимаю, мысленный эксперимент: если весь «олигархат» помрет в один день — чего скорее всего будет с Россией?

Вредность таких тетенек не компенсирована вообще ничем.

И не надо про «скромные оклады научных работников». Мы будем жалеть квартирного вора — если он изымает на 300 долларов в месяц, и скромно живет? Ну а социальная функция у него — она какая? Социальная функция такая тетенек будет похлеще: 300-баксовый вор просто распределяет ВНП в свою пользу без всяких к тому оснований, но хотя бы не портит жизнь сверх того.

Начали еретическим тезисом о «преопределенном спасении» — получили общество карьеристов и трудоголиков, зацикленных на эффективности земной жизни.

У меня тоже прикол.

Начинаю думать за образование… Ну чтобы свободное мышление каждому, чтобы все по уму. И почему-то сразу упираюсь: начать придется с жутких репрессий. С террора, мать его.

Во-первых, против начинающего урла. Буквально: выводить на снег и расстреливать. Или отсылать куда-нибудь — за сторожевую вышку. Мурыжить пацанских пацанов от имени государства, как то делала советская власть. Иначе нельзя: ложка меда не меняет вкусовых качеств бочки дегтя, а наоборот — см. пословицу. Деготь надо сливать, не считаясь с потерями в живой силе.

Во-вторых, против самих «кадров». Может ли человек сделать что-то, что меняет других? Будь то обучение (навык), будь то образование (картина мира), будь то воспитание (личностные качества). Хоть что-то из трех. Не можешь — ищи себя на бирже труда. Ох чувствую, прирастет страна штукатурами…

Сразу можно сказать: обиженных будет больше, чем довольных. «Вы не цените наших опытнейших учителей», «вы не даете шанс оступившийся молодежи». В гетто их всех, в отстойник, подальше с глаз.

Как-то предложил студентом написать, что значит быть современным. В двух третях работ было такое сочетание слов «быть современным — значит шагать в ногу со временем». Совсем тупо списать они не могли. Свое выложили. Но почему — именно этот штамп? Чем он лучше других?

Система образования тихо стагнировала, немного гнила — не первое десятилетие. Ее добили резко. Самый простой, проникающий, смертельный удар — учителя выставили лузером в глазах класса. Школьникам и студентам дали понять, что главное в жизни — бабло. Им ведомо, что дяденьки и тетеньки у доски его не имеют. Совсем не имеют, т. е. родители большинства учеников зарабатывают больше учителей. А студент может обойти в зарплате доцента, подрабатывая в свободное время.

И кто препод после этого? И что он может сказать?

Ничего не может. Все. Занавес.

«Рынок все поставит на места». Поставил. В системе образования вымыта кадровая «середина». Остались либо подвижники, которые не могут заниматься больше ничем, педагоги от Бога — либо кто попало. Имитировать деятельность в системе образования много проще, чем в «коммерческой сфере». Бери себе текст и транслируй, потом тест на знание, и все. В отличие от бизнеса, результат никто не проверит. Да и неясно, что проверять.

Образование ныне готовит локальных технологов, но с провалом в том субстрате, что вяжет все локальные технологии в некую мета-технологию жизни. То есть выходит в чисто поле молодец: вот у него рубанок, молоток, термометр, пулемет, и т. п. Парень весь обвешан инструментом. Но чего с ним делать-то? Прибить молотком прохожего? Прибить термометр к пулемету? Наш технолог стремится к беспомощности как минимум, к свинству как максимум. Ибо завал: 1). самоопределения, 2). целеполагания, 3). ответственности.

Или вот такая метафора: автомобиль с массой наворотов. У него внутри комп, телевизор, душ, он умеет немного плавать и немного летать. Но:

1). двигатель мощностью в полторы лошадиных силы,

2). отсутствие карты местности,

3). незнание правил дорожного движения,

4). ненависть к пешеходам,

5). безразличие, куда ехать.

И куда все это заедет-залетит-уплывет?

Учитель должен почитаться как идеал, как социальная функция в идеале, но мало манят — многие эмпирические учителя. Хочется великой реформы, отражающей оба эти момента.

Увязать несложно. Ну, например: первым тактом вводим культ социальной функции. Учитель — это звучит гордо. В натуре гордо, по понятиям вот этого времени. Любой учитель может на свое усмотрение пнуть из заведения ученика, учителю наконец-то начинают платить, и т. д. Учителю возвращаются репрессивные полномочия. Если ученик не боится вылететь, учителю надо класть в ящик стола пистолет, и прописывать в законе условия применения, и применять. Через репрессивные полномочия — возвращается статус. Уже кое-что.

Вторым тактом начинают репрессироваться сами учителя, не соответствующие новому «культу». «Что-то вы, Иван Петрович, не Аристотель…». Сейчас так сказать нельзя — ни по уму, ни по совести, ни по жизни. Ну не Аристотель, и что? Ну положим, даже дурак, худший студент своей группы, которого никуда не взяли — кроме образования. И чего? Чего хотели за сотню-другую долларов в месяц? Ну и вот. «Спасибо, Иван Петрович, что не воруете наши парты».

А под «несоответствие личности своему культу» — сколько всего можно вымести поганой метлой… Казалось бы: репрессия сидит верхом на репрессии, но какое в итоге счастье…

Самый простейший образовательный ценз, не по знаниям, по умениям. Так честнее: знания забываются, кроме того, что нужно или интересно, умения остаются (ЕГЭ не более чем тест на оперативную память). Значит, по честному… Начальное образование — способность без ошибок написать диктант, среднее — точное изложение, высшее — читаемое сочинение. Большая часть народа с дипломом о вышке реально стоит на уровне лишь начального. То есть уже записать по памяти лекцию — неподъемная задача. Далеко не у всех депутатов Государственной Думы обнаружится «среднее», многие доктора наук не имеют «высшего», и т. д.

Считается, что образование должно «готовить к трудовой деятельности». Вообще-то классическое образование, образование аристократа, того, на ком совершилась культура — вопиюще излишне относительно не то, что «труда», но вообще любой «деятельности». И советское образование — наследовало этой модели. Все мы учим Пушкина, интегралы, историю Древнего Мира — а слесарю оно на фига? Даже литератору — на фига интегралы, а математику — столько Пушкина? Но человек воспринимался универсально и человечно: скорее как «аристократ», который вынужденно слесарит, чем настоящий слесарь по жизни.