Ближний бой. ЦРУ против СССР - Киркпатрик Лаймен
На первой встрече с членами совета работники ЦРУ, вводя их в курс дела, буквально уморили их: беседа продолжалась около восьми часов и членов совета до предела напичкали данными о работе ЦРУ. К счастью, совет быстро оправился после такого «крещения» и выработал регламент работы, который предусматривал встречу членов совета с руководством ЦРУ примерно раз в месяц на 1–2 дня для изучения наиболее важных проблем, затрагивающих ЦРУ и другие разведывательные органы. Совет создал постоянно действующий секретариат, первоначально возглавлявшийся бригадным генералом Джоном Кассиди, который затем стал заместителем коменданта солдатского клуба в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия. Затем секретариат возглавил Патрик Койн, долгое время работавший в ФБР и являвшийся советником по вопросам безопасности при Совете национальной безопасности с момента его создания. Совет сделал немало фундаментальных рекомендаций президенту, который, получая от совета объективное мнение о том, насколько хороша его разведывательная система, имел полное представление о деятельности ЦРУ.
Придя к власти, президент Кеннеди не сразу воссоздал совет, но с большой поспешностью сделал это после катастрофы в заливе Кочинос. Первым председателем нового совета он также назначил доктора Киллиана, и, когда Киллиан в 1963 году ушел в отставку по личным причинам, он передал пост председателя совета Кларку Клиффорду, бывшему помощнику президента Трумэна и выдающемуся вашингтонскому адвокату. В состав нового совета также входили видные американские деятели: генерал Дулиттл, бывший заместитель государственного секретаря Роберт Мэрфи, бывший директор Бюджетного бюро и министр армии Франк Пейс, бывший помощник президента по вопросам национальной безопасности и министр армии Гордон Грей, занимавший ранее пост помощника директора ЦРУ Уильям Лангер, вице-президент лабораторий компании «Белл» Уильям Бейкер, президент компании «Полароид» Эдвин Ленд и генерал Максуэлл Тэйлор.
В соответствии с предписаниями президента Кеннеди, подтвержденными президентом Джонсоном, совет заседал раз в месяц в течение 1–2 дней, после чего, как правило, представлял доклад президенту.
Мой аппарат в ЦРУ являлся основным подразделением, в котором решались все вопросы взаимоотношений между Управлением и советом при президенте; аппарату генерального инспектора ЦРУ также вменялось в обязанность отвечать на все другие запросы о предоставлении информации и освещении состояния дел. Входившие в состав совета обычно сильно занятые деятели нашей страны ежемесячно, помимо 1–2‑дневных заседаний совета, уделяли несколько дней для выполнения своих обязанностей в отношении разведывательной системы, а также для того, чтобы быть в курсе всего, что происходит в ЦРУ, чтобы иметь возможность доложить президенту свои точки зрения. Я всегда считал, что их работа носит конструктивный характер и весьма полезна. Но, справедливости ради, я не могу утверждать, что рекомендации совета всегда встречались с удовольствием или пониманием разведывательными органами.
Одна из самых тяжелых моих обязанностей в качестве мастера на все руки при мистере Даллесе заключалась в ведении дел с организацией, созданной во время второй мировой войны и конкурировавшей с УСС. Генерал Джордж Стронг, занимавший в 1942 году пост начальника разведывательного управления министерства армии США, настолько возненавидел УСС (а впоследствии ЦРУ), что поклялся никогда не прибегать к услугам этой организации, создав свою собственную разведывательную систему в 1942 году. В результате возникла одна из самых необычных организаций в истории федерального правительства. Она была создана совершенно вне рамок нормальной государственной структуры, пользовалась всеми прикрытиями и средствами связи, которые обычно используются разведывательными службами, и тем не менее никогда не контролировалась Вашингтоном.
Когда в 1947 году создавалось ЦРУ, руководители этой армейской организации, ведя соответствующую обработку членов конгресса, делали все возможное, чтобы уничтожить в зародыше сам замысел о создании ЦРУ. Когда же им это не удалось, они пытались повлиять на назначение директора Управления. Организация Стронга субсидировалась другими правительственными ведомствами. Когда директором ЦРУ стал генерал Смит, руководители армейской организации сообщили, что хотят работать совместно с ЦРУ и для ЦРУ. Генерал Смит попросил Даллеса изучить деятельность этой внешней организации и дать рекомендации. Даллес привлек и меня к этому делу. После длительного изучения было решено субсидировать эту группу, чтобы посмотреть, что полезного она может сделать. Во взаимоотношениях с ними мы сталкивались со многими трудностями. Они настаивали на том, чтобы мы, получая их разведывательные сводки, не требовали раскрытия источника информации по той причине, что в ЦРУ якобы не обеспечена безопасность. Более того, они постоянно меняли мнимый адрес указываемых источников, их характеристику, полагая, что в противном случае мы сможем обнаружить подлинный источник. Когда наши специалисты при редактировании уничтожали или изменяли какую-нибудь сводку этой организации, их обвиняли либо в политической неблагонадежности, либо некомпетентности. В течение года, до того как я попал в госпиталь, занимаясь налаживанием взаимоотношений с организацией Стронга, я дважды менял метод подхода к ней. При этом я постоянно подвергался нападкам извне за те ошибки, которые, по их мнению, совершало ЦРУ, и изнутри — за терпимое отношение к организации, которую наши сотрудники считали непрофессиональной разведывательной службой.
Вернувшись после болезни и заняв пост генерального инспектора, я обнаружил, что взаимоотношения между ЦРУ и этой вспомогательной организацией были крайне напряженными. Ни один из сотрудников ЦРУ не мог сказать доброго слова в адрес этой организации, которая в свою очередь отвечала на это всевозможными обвинениями и категорическим отказом сотрудничать. Руководителям этой внешней организации и этого оказалось мало, и они решили перенести борьбу в конгресс. Нам пришлось защищать ЦРУ против организации, которая полностью зависела от поддержки нашего Управления.
Даллеса подвергли в конгрессе интенсивному допросу, и ему пришлось выслушать весьма нелестные замечания со стороны некоторых сенаторов, односторонне информированных шефом этой вспомогательной организации. Сенаторы даже не удосужились проверить факты перед заседанием комиссии.
Даллес вновь попросил меня взять на себя обязанности по поддержанию связи с этой организацией. На этот раз я ввел систему тщательной перепроверки всех представляемых этой службой разведданных на основе всей другой информации, получаемой из других источников. Я приказал подразделению, занимавшемуся обработкой сводок, печатать все имеющее ценность из материалов этой организации и регулярно сообщать мне о качестве получаемых от нее сводок.
Вскоре руководители данной организации внесли ряд предложений, казавшихся им конструктивными, для осуществления которых они планировали получить значительные суммы. Их гневу не было границ, когда ЦРУ отказало им в денежных средствах. Мне пришло в голову привлечь в качестве посредника в этом деле одного армейского генерала, служившего в то время в ЦРУ и, как было хорошо известно, пользовавшегося в этой организации большим авторитетом. Генерал прекрасно справился с возложенной на него миссией, доказав, что предложения, поступившие оттуда, не представляют большой ценности. Нашим друзьям было сказано, что впредь мы не будет финансировать их, после чего мы вновь подверглись резким нападкам.
Сенатор Маккарти, находившийся в то время в зените своей карьеры демагога, вызвал к себе Даллеса и передал ему список 12 человек, которые, по его словам, работая в ЦРУ, представляют собой угрозу безопасности. Даллес принес эту бумажку в Управление, передал ее мне и поручил разобраться. Я тщательно проверил указанные в списке фамилии по личным делам и выяснил, что два человека действительно служат в Управлении, два других когда-то работали в нем ранее, об остальных же мы вообще никогда даже не слышали!
