Михаил Веллер - Ум обреченных
То есть: люди с влиянием, известностью, интеллектом, образованием и доходом заметно выше среднего.
Сколько их? Смотря как считать, четких критериев здесь нет. Понятно, что меньше половины, поскольку элита – она относительна, противопоставляется не-элите. Понятно, что больше одного-двух процентов: конкретного ценза здесь нет, зато есть слой спорного электората, который можно считать, и можно не считать – не глупы, но не умницы, не голодранцы, но не богаты и т. д.
Если обработать все социологические выкладки и статистики – кто есть почем и на что влияет – получится семь – десять процентов активного населения, чьи высказывания и действия способны определять политику народа, страны, государства.
9. Общественное мнение сегодня – это чье? Это их. Суть в том, что оно может совпадать с мнением политиков, а может не совпадать. Оно – «неформально».
А политики? А они прагматики, их мнение – прагматичное, рабочее, функциональное, нужное для чего-то конкретного им, политикам. Абстрактные ценности политиков не колышут, они на работе.
А толпа? А толпе масс-медиа в две недели сформируют такое мнение, какое закажут. Кто? Тот, кто платит.
10. Кто есть активные носители-выразители общественного мнения, его рупора, совесть и честь эпохи?
Лидеры неформальных общественных организаций. Оппозиционеры всех мастей. Все активные с громким голосом из упомянутых выше категорий. Интеллигенты по призванию.
11. В силу своей повышенной интеллектуально-нравственной возбудимости они всегда немного реформаторы. Им всегда надо не так, как сейчас, лучше, чем сейчас.
Им потребно считать себя самостоятельно мыслящими. Поэтому общественное мнение обычно стремится дистанцироваться как от политики с одной стороны, так и от толпы с другой стороны. Потому что политика грязна, а толпа глупа. Совпадать с ними нельзя.
Они хотят быть моральными, поэтому во главу общественного мнения ставят мораль – как они на этот момент ее понимают. Они хотят считать себя умными, поэтому во главу общественного мнения ставят умность, истину – как они сейчас ее представляют. Ну, а если мораль и истина не совпадают? О:
Характерная черта общественного мнения та, что оно утверждает примат морали над истиной. Мораль главнее, первее, истиннее истины. Морально – следовательно, истинно. Истина прицепляется к морали, как прицепной вагон трамвая к моторному. Если истина противоречит морали – она не истина, она плохая, ошибочная, безнравственная, неподходящая, порочная, неприменимая, чуждая.
Общественное мнение – это прикладная мораль элиты в применении к общественным вопросам.
12. По какому же принципу формируется такая мораль?
По принципу утверждения идеала. Или, что то же самое, по принципу маятника. Или, что то же самое, от обратного. А именно:
Вот в жизни есть что-то. Это «что-то» несовершенно. Плохо. Можно лучше. Хочется лучше. Не так, как раньше; прогрессивнее. И общественное мнение говорит: правильно и нравственно будет наоборот, и к этому «наоборот» должны стремиться все честные и порядочные люди. Например:
Воровать нехорошо. Надо наказывать, да так, чтоб неповадно было. И общественное мнение требует: рубить руки! Рубят. Это больно, жестоко, негуманно. Общественное мнение проникается нехорошестью такого наказания и формирует новую точку зрения: не сметь наказывать телесно, обращаться с ворами гуманно, давать адвокатов, а в тюрьмах создать хорошие бытовые условия. Воры наглеют быстро, в темпе индивидуальной психологии – но общественное мнение инерционно и, за исключением экстремальных общественных ситуаций, меняется медленно, традиции держат. И вот все уже стонут от наглости воров в их безнаказанности и кар жаждут, а общественное мнение все еще пребывает в неповоротливом гуманизме. Когда об. мнению продолбят, наконец, темечко, оно сменит точку зрения и потребует опять рубить ворам руки.
13. Иногда кажется, что общественное мнение формируется в сумасшедшем доме и набирает силу в интернате для умственно дефективных. Просто материал для суицидологии.
14. Сегодня, в начале XXI века, главная проблема, стоящая перед «европейской», «христианской», «белой», «традиционной» цивилизацией – это проблема стремительной гибели, самоубийства, самозамещения, рассасывания, исчезновения, мутации. (Об этом – см. главу «Гибель Запада».)
Что же «общественное мнение»? Успешно способствует.
Под «ксенофобией» понимается уже любое проявление инстинкта этнического самосохранения. Под «равными правами для меньшинств» – преимущественные социальные права неравнозначных социальных, сексуальных и этнических групп. Под «неприкосновенностью границ» и «недопустимостью сепаратизма» – отрицание права зависимых и несуверенных наций на самоопределение и независимость. Под «гуманизмом» и «миролюбием» – практическая ненаказуемость терроризма и запрет на уничтожение откровенных и непримиримых агрессоров.
Если подняться над индивидуальной психологией до уровня социальной систематики – то общественное мнение есть аспект и проявление существования цивилизационной системы в ее конкретной фазе. Сегодня – это аспект и проявление системной дегенерации европейской цивилизации. Человек может думать, что он искренне за все хорошее. А объективно через его мироотношение проявляют себя объективные, системные закономерности – в данном случае системное самоуничтожение.
15. Если сегодня физически ликвидировать терроризм и наркоторговлю, юридически ликвидировать все формы тунеядства и разврата, категорически ужесточить борьбу со всеми видами жульничества и коррупции, разъедающих цивилизацию, и радикально реформировать Закон в сторону соблюдения его духа и стряхивания букв, сложившихся в противоестественные ребусы, – ну любому же понятно, что цивилизация оздоровится и деградация ее как минимум резко замедлится.
А общественное мнение – против. Боится тирании, жестокости, потери свобод и демократий. Не поступимся принципами! Исчезнем вместе со своей цивилизацией, уступим место прямым и жестким варварам, но останемся при своем мнении.
Будем гомиками и наркоманами, не будем рожать и выполнять черные работы, будем импортировать гастарбайтеров и делать их гражданами своих стран, будем содержать бездельников и жить богато за счет дешевой рабсилы третьего мира. Сдохнем?! Ай-яй-яй, не надо так говорить, не надо об этом думать, надо быть оптимистами и уповать на свой великий человеческий разум. Какой у вас разум, господа бараны?
16. Как зарождается в людях общественное мнение? Малыши во дворе или в детском саду избирают изгоя – жирного, или хилого, или бедного, или богатого – отличающегося, короче, в непопулярную сторону, – и начинают обществом его травить. Взрослые им говорят, что это нехорошо. Так засаживается комплекс вины.
Лидер группы может набить морду, противостоять сильному врагу, отобрать хорошую вещь. А взрослые учат, что кто лучше учится и послушнее себя ведет – тот лучше. Так засаживается комплекс стремления к превосходству в том, в чем ты можешь превосходить вернее и легче.
И вот у некоторых душевно особо чутких комплекс превосходства возбуждает проявление комплекса вины. Он бедный, он слабый, а ведь он в этом не виноват, мне дано больше, а за что, в сущности? – надо его пожалеть, как-то мне перед ним неловко.
Пока нравы суровы и жизнь трудна – не до мелихлюндий, землю пахать надо и врагов отражать, требуется сила безо всяких комплексов. А когда жизнь налажена, цивилизация обустроена, и жратвы и тряпок на всех хватает, и мы здоровее всех – этот вот комплекс вылезает наружу и начинает играть роль большую, нежели раньше.
И доброе общественное мнение говорит: не смейтесь над дикарями, надо их пожалеть и дать им всяких хороших вещей. А дикари говорят: жирные суки, вы нас эксплуатировали, вы еще полагаете, что должны оказывать нам милости – ну погодите, мы вам еще покажем.
17. Если лягушку бросить в кипяток – она, обжегшись, мгновенно выпрыгнет и ускачет подальше. А если посадить в кастрюлю с холодной водой и подогревать на маленьком огоньке – она будет сидеть, терпеть, вначале будет комфортно, потом не так плохо, потом терпимо – а потом уже сил не будет выпрыгнуть, сварится к черту.
Если бы воры, убийцы, наркоманы, развратники, террористы, исламские радикалисты и гастарбайтеры сразу показали белой цивилизации, на что они способны и что выйдет в результате – народ бы ужаснулся и оборонил себя драконовскими законами. Но поскольку перечисленные группы поднимаются до критического рубежа медленно и постепенно из своего первоначально мелкого, незначительного, неопасного для всей цивилизации, малозаметного состояния – то общество, по мере постепенного нагревания воды в кастрюле, предпочитает терпеть и находить положительные стороны в этой ситуации – пока вдруг не окажется, что уже поздно, уже не выскочить, уже погибли, хотя еще живы.
