Война в вишневом саду - Онур Синан Гюзалтан
Я встреваю:
– То есть вы убеждены, что повернуть на Восток – это правильно?
Новиков с уверенным выражением лица говорит:
– Да, очень! Мы придерживаемся с евразийцами одинаковых взглядов в отношении сохранения нашего суверенитета и отказа от политики, проводившейся в девяностые годы. Мы вынуждены осудить политику и экономические программы, которые ставят Россию в зависимость от Запада. Мы отвергаем неолиберализм. Мы должны спастись от пятой колонны, скрывающейся в мире бюрократии и медиа. Я думаю, что Дугин, как и мы, против новых приватизаций. Есть предложения, направленные на новую приватизационную лихорадку, одно из них выдвинул директор ВТБ Андрей Костин… И мы с Дугиным разделяем мысль, что Россия – это уникальная цивилизация. Но мы говорим об этом по-разному. Коммунистическая партия оценивает и интерпретирует факты в соответствии с принципами марксизма-ленинизма.
Мы глубже погружаемся в евразийство и геополитику. Часто повторяется тезис о том, что с точки зрения политических интересов Россия следовала неизменной линии со времен царизма, в советский период и до сегодняшнего дня. Согласен ли с этим тезисом Новиков как лидер КПРФ?
Немного подумав, он отвечает «да» и перечисляет причины:
– Потому что мы говорим об одной стране, о единстве, которое собирает вместе разные народы, и об одной культуре. Верна мысль о том, что в России, несмотря на радикальные изменения в ходе ее истории, существует преемственность. Октябрьская революция свергла старый режим, а не людей из прошлой эпохи. Одна из основных причин успеха большевиков заключалась в том, что после прихода к власти они обращались к русским традициям и ценностям, хотя бы частично.
Темы, к которым обращаются классики русской эпической прозы и поэзии Александр Пушкин, Николай Некрасов, Лев Толстой, Федор Достоевский и другие прекрасные авторы, имен которых я не смогу сосчитать, совпадают с русскими традициями. Поиск справедливости, любовь к Родине… – Отпив еще кофе, он продолжает: – Мы не должны забывать про Максима Горького!
Когда я приготовился задать Новикову еще один вопрос про геополитику, у него зазвонил телефон. Немного поговорив, он ответил, что в Думе сейчас идет заседание, и ему нужно срочно возвращаться.
– Если вы хотите, мы можем продолжить наш разговор на следующей неделе.
Мы договариваемся на следующую неделю, и Новиков покидает ресторан так же быстро, как и пришел.
Дождь на улице прекратился. Курсы евро и доллара в обменных пунктах, находящихся поблизости, выросли. Пока я, сидя в метро, набрасываю вопросы, которые задам на следующей встрече, две старушки на соседних сиденьях жалуются друг другу на высокие цены.
Через неделю солнечным вечером мы встречаемся с Новиковым в ресторане, которым управляют выходцы из Дербента. Большинство посетителей составляют крупные дагестанские мужчины с бородами, стриженными в соответствии с исламскими законами, и женщины, покрытые хиджабами. Перед входом как будто бы разместился автосалон с машинами люкс-класса.
Владелец ресторана, который знает Новикова, указывает нам на одну из комнат, находящуюся в конце зала и огороженную шторками, чтобы мы присаживались там. В меню есть шашлык из курицы и сезонный салат.
Прежде чем начать разговор, Новиков сообщает:
– Сегодня мы получили известие о смерти нашего товарища в Приднестровье. Олег Хоржан, глава Коммунистической партии Приднестровья, был хорошим товарищем. Сегодня он умер. Или его убили.
Я говорю слова соболезнования. После непродолжительного молчания мы продолжаем с того места, на котором остановились на прошлой встрече, то есть с концепции геополитики.
Как только у меня из уст вылетает слово «геополитика», Новиков, даже не дожидаясь, пока я начну задавать вопрос, замечает:
– Концепции меняются. Геополитика понимается неправильно. Они думают, что под этим подразумеваются только международные отношения.
Я уточняю, про кого именно он говорит. Не меняя своего хладнокровного выражения лица, он объясняет:
– Я говорю об обычных людях, но неоспоримым фактом является то, что в России, ведя разговор о международной политике, стало можно использовать термины, происходящие из геополитики. Концепции важны, но некоторые люди слишком глупы, чтобы понять, что представляет собой геополитика на самом деле.
Я, естественно, спрашиваю, как он определяет концепцию геополитики. Он со смехом отвечает:
– Я предпочитаю не использовать эту концепцию.
Чтобы подойти к вопросу с другой стороны, я перехожу к пункту, который вызвал разногласия среди левых:
– Я убежден, что сведение политики к геополитике ведет к классовой борьбе. Вы разделяете мое мнение?
Новиков, препарируя куриный шашлык, отвечает:
– Я частично согласен. Мир построен на противоречиях, созданных разными курсами и прослойками. Конечно, есть классовые противоречия. Но в то же время существуют и противоречия между странами. Мы должны признать существование и того, и другого. С другой стороны, могут существовать противоречия, создаваемые разными этническими группами, проживающими в одной стране.
В истории России были периоды, когда проявлялись как преимущества, так и недостатки многонациональной структуры. В период расцвета СССР эта структура была преимуществом, а во время правления Горбачева она превратилась в недостаток и использовалась как инструмент для развала страны.
Классовые, международные и этнические противоречия существуют одновременно. Поэтому, оценивая историю, полезно рассматривать эти три типа противоречий вместе. Каждое противоречие должно оцениваться в его собственном контексте. Чтобы понять все перечисленные мной противоречия, одной геополитики недостаточно. Я говорю о чистом марксизме, но противоречия могут как являться антагонистическими, так и не являться таковыми.
Невозможно всегда смотреть на историю через призму столкновения цивилизаций. Некоторые авторы говорят о столкновении цивилизаций, но когда мы обращаемся к истории, то видим, что и в рамках одной цивилизации происходили конфликты и противоречия. Те, кто выдвигает тезис о столкновении цивилизаций, игнорируют периоды, когда цивилизации переживали классовые конфликты внутри себя, а не боролись друг с другом. Также мы видим, что в определенный период истории нацистская Германия сотрудничала с Японией. Что касается примеров из современности, то есть Россия и Китай, которые сотрудничают, несмотря на то что являются разными цивилизациями.
То, что сказал Новиков, напоминает о текущих спорах внутри турецкого левого движения. Стоит ли поддерживать Эрдогана, представляющего интересы капитала, если во внешней политике он частично противоречит США?
Новиков, с интересом выслушав то, что я говорю, продолжает:
– Вы коснулись интересного вопроса. Классовые противоречия имеют национальный
