Ближний бой. ЦРУ против СССР - Киркпатрик Лаймен
ЦРУ прошло до этого мучительный период роста и реорганизации и благодаря усилиям генерала Смита было основательно очищено от недостаточно компетентных работников. Эти люди быстро нашли дорогу к кабинету сенатора из Висконсина и наговорили ему об ошибках и трудностях, переживаемых ЦРУ. Будучи сенатором США, Маккарти имел право знать о работе ЦРУ, но все же наиболее правильным путем получения информации было бы получение ее через установленные каналы, а не от недовольных бывших служащих Управления.
Генерал Смит учредил подразделение, которое было известно под довольно-таки непривлекательным названием «Совет по уничтожению». Он поручил этому подразделению производить тщательную проверку деятельности Управления и в случае, если она обеспечивает лишь минимальную эффективность или вовсе не обеспечивает таковой, давать рекомендации либо продолжать заниматься этой деятельностью, либо прекратить ее. Совет оправдал свое название, и в результате его деятельности многие виды работ были прекращены. Естественно, что кое-кто из подразделений, деятельность которых была прекращена, счел, что была допущена несправедливость, и отправлялся к сенатору Маккарти с жалобами на Управление. Кто-то из них, возможно, передал экземпляр доклада «Совета по уничтожению» людям из окружения сенатора в Вашингтоне, так называемому «подполью Маккарти».
«Подполье Маккарти» состояло из группы сторонников сенатора, не находившихся у него на жалованье, но в некоторых случаях субсидировавшихся за счет богатых друзей Маккарти. Эти сторонники действовали, по существу, как состоящие в штате государственного аппарата расследователи выдвигавшихся обвинений в коммунистической или подрывной деятельности. Они фактически представляли собой еще один штат сотрудников сенатора в дополнение к тем, которых он был вправе иметь как председатель подкомиссии сената по вопросам деятельности государственного аппарата.
«Подполье Маккарти» чаще всего пользовалось сомнительными и недостойными методами. Имея прочные связи в Вашингтоне и в правительстве, эти люди не гнушались даже возвести обвинения на своих сослуживцев или других лиц в коммунистической деятельности или нелояльности в случае, если они были не согласны с их взглядами. Маккартисты, в частности, с подозрением относились буквально к каждому либералу в федеральном правительстве.
Один из методов «подполья Маккарти» представлял собой грубую форму шантажа. Например, некто звонил сотруднику ЦРУ по телефону и говорил, что знает о его любовных связях или о том, что тот много пьет. Звонивший по телефону предупреждал, что не будет сообщать об этом куда следует, если сотрудник придет и расскажет все, что ему известно о ЦРУ. Насколько я помню, сотрудники ЦРУ, которые получали такие звонки, немедленно докладывали о них в управление службы безопасности ЦРУ.
Помимо «подполья Маккарти», имелась еще одна группа, действовавшая совместно с сенатором из Висконсина. Она состояла из людей, считавших, что они могут управлять ЦРУ лучше, чем должностные лица, назначенные президентом или директором. Группа эта имела самый пестрый состав; в нее входили как те, кто обладал некоторым опытом разведывательной работы, так и те, кто никогда не имел ни малейшего отношения к разведке и тем не менее считал себя специалистом.
Я вспоминаю случай с одним человеком, который был приглашен на работу в Управление, поскольку обладал определенными лингвистическими способностями и производил впечатление квалифицированного работника. К несчастью, это произошло в ранний период существования ЦРУ, до введения в этой организации широкой системы проверки и отбора кадров. Получилось так, что этого человека взяли на работу, не разобравшись в его личности и способностях. Первый раз он проработал 6 дней. Этого оказалось достаточно, чтобы его непосредственный начальник пришел к выводу, что он не соответствует требованиям, и расстался с ним. Несколько недель спустя было проявлено малодушие, и его снова взяли на работу, причем на этот раз он продержался всего три дня. Приобретя, как мы видим, «глубокий» опыт разведывательной работы, этот человек засел за письменный стол и написал книгу, в которой осуждал Управление за применяемые им методы и разъяснял, как правильно следует работать. Затем он вернулся в Управление и потребовал, чтобы ему уплатили за книгу. Получив отказ, он попытался затеять судебное дело по обвинению Управления в нарушении контракта. За одну лишь настойчивость ему следует дать высокую оценку.
Имел место и другой случай, когда человека также дважды принимали на работу, но дважды он по собственной воле брал расчет. Этот человек был компетентным административным работником низшего уровня. Когда он в третий раз пришел наниматься, его ужасно расстроило то обстоятельство, что Управление не желает воспользоваться его услугами. Он буквально затопил ЦРУ безбрежным потоком писем, телеграмм и телефонных звонков. В течение долгого времени, даже более долгого, чем этого требовали разумные рамки, Управление отвечало ему непреклонным, но вежливым отказом. Я положил конец этому, просто отдав приказ впредь не отвечать этому человеку ни в какой форме, ибо к тому времени в его досье имелось уже более двухсот письменных жалоб.
Эти два примера характеризуют сотни других подобных дел, касавшихся лиц, которые либо считали, что могут справиться с работой лучше, чем это есть в действительности, либо полагали, что они имеют «право» быть принятыми на службу не только в федеральное правительство, но даже в ЦРУ.
В начале 50‑х годов аппарат сенатора Джозефа Маккарти, находившийся в Вашингтоне, как магнит притягивал к себе всех подобных людей.
Атмосфера того времени напоминала в какой-то степени атмосферу времен Французской революции, когда доносы и суды приводили людей на гильотину. Правда, в Вашингтоне гильотины не было, но людей ждала не лучшая судьба, ибо сплошь и рядом рушилась вся их карьера и жизнь.
В основе кампании, проводившейся Маккарти против ЦРУ, лежала одна главная идея: в Управление проникли коммунисты, которые всячески вредят его деятельности. Эта идея, безусловно, являлась частью общей кампании Маккарти, ставившей перед собой цель — свалить вину за все промахи правительства США на коммунистов. Маккарти не предпринимал каких-либо попыток обсудить выдвигавшиеся им обвинения с работниками Управления. При встречах Маккарти с Даллесом беседа почти всегда превращалась в монолог Маккарти, пресыщенный обвинениями и не подкрепленный ни единым фактом. Стремление Маккарти взять под обстрел министерство армии было не чем иным, как попыткой выйти вместе со своими обвинениями на общенациональную арену, попыткой выдвинуть в следовавших одно за другим заявлениях утверждение о том, что коммунисты проникли и в ЦРУ. 10 мая 1954 года он заявил: «В ходе административного разбирательства было отмечено, что значительное число служащих разведывательного отдела армии, подозреваемых в принадлежности к коммунистам или левым, было переведено в ЦРУ».
Этот типичный для его методов удар бил сразу по двум целям — по армии и ЦРУ. Сенатор, возможно, не отметил и не мог отметить по незнанию того, что каждый сотрудник ЦРУ независимо от того, где он (или она) ранее служил и какую проверку прошел, подвергся после окончания второй мировой войны новой, самой тщательной проверке в Управлении. За время после окончания второй мировой войны и до периода ожесточения мер по проверке безопасности и лояльности при администрации Эйзенхауэра ЦРУ перепроверило весь свой личный состав. Если оно и допускало ошибки, то только в направлении излишней заботы о чистоте своих рядов.
Маккарти не упускал ни одного случая публично подвергнуть нападкам ЦРУ. Все они формулировались одинаково, в виде туманных намеков на то, что в ЦРУ орудуют коммунисты. Управление не имело возможности публично отвести эти обвинения, но после каждого такого выпада в адрес ЦРУ Даллес писал сенатору и просил его представить доказательства в подтверждение его заявлений. Чтобы придать своей просьбе больший вес, директор ЦРУ настаивал, чтобы Маккарти передал имеющиеся у него материалы для расследования в ЦРУ, а если же он не хочет представить их для проверки в Центральное разведывательное управление, то пусть представит их в ФБР. Все послания Даллеса остались без ответа.
