Ближний бой. ЦРУ против СССР - Киркпатрик Лаймен
В качестве генерального инспектора я выработал основополагающие установки, суть которых заключалась в том, чтобы придерживаться в любом случае объективного подхода и вносить предложения о совершенствовании работы, которые руководство либо примет, либо отвергнет. Если руководство не принимает рекомендаций, то с этого момента уже оно несет ответственность за последствия. Я до сих пор считаю, что это была правильная тактика, и все же иногда я задумываюсь над тем, что, пожалуй, в некоторых случаях мне следовало более решительно отстаивать свою точку зрения и что в этом случае ЦРУ, возможно, удалось бы избежать некоторых трудностей, с которыми ему пришлось встретиться в дальнейшем.
Постепенно я набрал в свой аппарат способных людей, и по мере расширения нашего аппарата мы начали осуществлять регулярное инспектирование всех составных частей Управления. Я твердо убежден, что наиболее эффективно инспектирование может осуществляться на основе сотрудничества, а не враждебных отношений с инспектируемыми. Я ввел в практику систему, при которой лично начинал каждую инспекционную проверку, направляясь с инспекторами в соответствующее подразделение, где мы собирались вместе с руководителем подразделения и его основными сотрудниками и я объяснял, каким образом мы намерены действовать. Должен признаться, что я изредка пользовался «шоковым обращением», то есть объявлял, что мы планируем изучить всю деятельность подразделения, чтобы определить, занимается ли оно тем, чем следует заниматься. Я всегда отмечал, что мы намерены начать с ознакомления с теми директивами и нормами, на основании которых было создано подразделение, а затем познакомимся со всеми аспектами его работы. Подчеркнув, что мы хотим побеседовать с каждым человеком в подразделении, и потребовав, чтобы ни одному сотруднику подразделения не чинили в этом отношении никаких препятствий, я заверял начальников, что это не означает, что услышанное будет использовано раньше, чем мы тщательно проверим у руководителей полученные нами сведения. Точно так же это не означает, что после жалоб сотрудников начальники сразу же подвергнутся каким-то взысканиям. Мы пытались убедить их, что выполняем роль «предохранительного клапана», и, если служащие будут знать, что внутри ЦРУ есть орган, куда можно пожаловаться, они вряд ли станут «выносить сор» за пределы Управления.
Некоторые из инспектируемых подразделений воспринимали наши разъяснения с пониманием и полностью сотрудничали с нами. Другие возражали и боролись до последнего и делали все возможное, чтобы сорвать нашу работу и попытаться спрятать от посторонних глаз все имевшие место трудности и проблемы. Постепенно я понял, что подразделения, помогавшие нам и сотрудничавшие с нами в ходе всей проверки, как правило, работали хорошо, а те, боровшиеся против нас, — плохо.
В ходе работы мне стал внушать чувство восхищения генерал Гарольд Макклелланд, которого «Жук» Смит пригласил в ЦРУ на должность начальника управления связи. Много способных специалистов УСС по связи осталось на работе в ЦРУ, но эта служба быстро разрасталась, и моральное состояние личного состава было невысоким. Возглавив управление связи, генерал Макклелланд за короткое время наладил работу службы и, по моему мнению, создал одну из самых совершенных систем связи во всем мире.
Генерал Макклелланд весьма доброжелательно отнесся к инспекторским проверкам. Он сказал мне: «Я всегда приветствую инспекторов, так как уверен, что они могут помочь нам улучшить работу. И я хочу, чтобы все мои сотрудники поняли, что нам нечего скрывать». Об отличной организации внутри управления Макклелланда наглядно свидетельствовал тот факт, что другие правительственные департаменты и ведомства постоянно стремились переманить высших руководителей из его службы. Достаточно сказать, что до самой своей смерти, последовавшей в начале 1966 года, он обучал кадры; подготовил большое число людей, достаточно квалифицированных, чтобы заменить его, и оставил преемникам сильную и крепкую организацию.
В период моего пребывания на посту генерального инспектора Центрального разведывательного управления последнее переживало не только внутренние трудности. В зените своего могущества был тогда сенатор Джозеф Маккарти, и любимым объектом его нападок являлось ЦРУ. Сенатор не упускал случая поставить вопрос об Управлении, концентрируя внимание на якобы имеющих место недостатках в обеспечении безопасности нашего учреждения. Вскоре после моего возвращения на службу Даллес спросил меня, не возьму ли я на себя лично все функции, связанные с контактами с Маккарти; не соглашусь ли я действовать в качестве непосредственного помощника Даллеса, чтобы защитить Управление от нападок Маккарти. Это было в апреле 1953 года.
9 февраля 1950 года в речи, произнесенной в Уиллинге, Западная Виргиния, Маккарти заявил, что обладает неоспоримыми доказательствами того, что в государственном департаменте имеется 205 коммунистов. Это было началом маккартизма, началом волны страха в органах исполнительной власти федерального правительства США.
С тех пор маккартизм во всем мире стал синонимом безответственных нападок на невиновных людей. Одним из основных объектов своей деятельности Джозеф Маккарти сделал разведку. Правда, благодаря исключительному упорству и мужеству Аллена Даллеса (он был директором ЦРУ в заключительный период эры маккартизма) он не смог добраться до ЦРУ.
Поскольку я являлся «ответственным за контакты с Маккарти» в ЦРУ и в течение двух лет уделял много времени и сил разбору всевозможных обвинений и инсинуаций, распространявшихся сенатором против ЦРУ, я считаю важным сохранить для истории приводимые ниже факты.
В этот период не один Маккарти видел повсюду коммунистов. Республиканская партия — и это будет ее вечным позором — взяла курс на то, чтобы выставлять коммунизм в качестве козла отпущения за все провалы политики США. Тот факт, что никто из республиканских лидеров, включая президента Эйзенхауэра, не противодействовал сенатору из Висконсина, означал, что последний пользовался полной свободой действий против чуть ли не любого человека в государственном аппарате или за его пределами, располагая к тому достаточными основаниями или вовсе не имея их.
В ряду тех, кто станет утверждать, что в государственном аппарате США в то время не было коммунистов или что коммунистическое проникновение не представляло собой угрозы ни тогда, ни сейчас, или что об этой угрозе не следует предупреждать заблаговременно, — в ряду этих людей я буду самым последним. Но метод, с помощью которого можно было решить все эти вопросы, должен заключаться в тщательном и кропотливом расследовании, беспристрастном и объективном рассмотрении их непременно людьми, не имеющими предвзятого мнения, а затем уже выноситься в точном соответствии с законом для решения в высшие сферы правительства. Я участвовал во многих заседаниях, в ряде случаев в качестве председателя комиссий ЦРУ по вопросам лояльности личного состава, и должен сказать, что, к чести этой организации, она относилась к делу «очищения» своих рядов спокойно и тщательно.
Нападки сенатора Маккарти на государственный департамент настолько серьезно подорвали репутацию и моральное состояние работников этой организации, что даже сейчас, когда прошло более десяти лет, государственный департамент все еще полностью не оправился от потрясения. Расправа и увольнение всех специалистов по Китаю в госдепартаменте, несомненно, являются одной из причин, объясняющих неуспех дальневосточной политики США в последние годы. Джона Пэтона Дэвиса, сына миссионера и одного из талантливейших специалистов по Китаю, пять раз «судили» в комиссиях, пока не вынудили Джона Фостера Даллеса найти такую комиссию, которая объявила, что Дэвис внушает опасения с точки зрения безопасности. После этого Даллес вынужден был его уволить и тем самым удовлетворить жажду крови со стороны Маккарти, Маккарена и других деятелей конгресса.
Я следил за деятельностью сенатора от штата Висконсин во время моего длительного пребывания в госпитале, и, говоря откровенно, у меня не было ни малейшего желания познакомиться с ним поближе. Я встретился однажды с Маккарти на приеме, устроенном одним из правительственных органов. Когда я вернулся на службу в ЦРУ в марте 1953 года, Маккарти начинал кампанию против министерства армии, крупного и потому заманчивого объекта, которое наотрез отказалось произвести в офицерское звание Дэвида Скайна, человека из его окружения. Однако более крупным и гораздо более заманчивым объектом, особенно с точки зрения создания большей рекламы его личности — и это прекрасно знал Маккарти, — было ЦРУ. К сожалению, в то время нашлось немало людей, пожелавших подлить масла в огонь, разожженный Маккарти.
