Непрофессиональная Россия: книга о профессиональных непрофессионалах - Руслан Александрович Линьков
Сегодня в России возникла парадоксальная ситуация с молодежью. Позитивная социальная и профессиональная молодежная политика фактически отсутствует. Старшее поколение — родители, бабушки и дедушки, как правило, слабо ориентируются в новых для них реалиях российского общества и ничем не могут помочь своим детям и внукам в их социализации и профессионализации. Достаточно показательна их вера в магическую силу диплома, как бы и где бы он ни был приобретен. Они как будто даже не заметили всех тех изменений последних десятилетий на рынке труда, которые означают, что диплом, за которым не стоят серьезные знания и навыки, не гарантирует хорошей работы. В результате социальное сознание и поведение большинства молодых людей формируют сегодня четыре главные силы: мощная индустрия рекламы как пропаганда непрерывного «достойного» потребления; пронизывающая всю массовую культуру идеология нового патриотизма, фактически национал-патриотизма; криминальные фильмы и игры, где нет отчетливой грани между плохим и хорошим, а есть лишь победитель и побежденный; и, наконец, молодежные тусовки с пивом и другими алкогольными напитками для времяпровождения и развлечения. Таким образом, все большее число молодых людей неизбежно оказываются в положении маргиналов по отношению к современному высокопрофессиональному обществу. После получения ими аттестата зрелости или диплома общество выталкивает их на рынок труда, на котором мало чего стоят их «корочки», ничего не стоят их претензии и ожидания. В результате те молодые люди, которые не могут реализовать свои социально-экономические претензии через систематическую учебу и работу, нередко реализуют их через криминал разного рода, в том числе и через ксенофобный. Не случайно около половины совершающих преступления людей — лица без постоянного заработка. И, соответственно, более половины преступлений совершается в состоянии алкогольного опьянения.
Сложилась парадоксальная ситуация. Общество, с одной стороны, выталкивает молодежь из общества, с другой — призывает ее к великодержавному патриотизму с подкладкой из ксенофобии. У большинства молодых людей их ксенофобия реализуется в слабо осмысленном политическом трепе (в том числе по Интернету) и в компьютерных играх. Но иначе обстоит дело тогда, когда в молодежных тусовках собираются молодые люди, у которых нет социального барьера против криминала — как принято говорить, «безбашенные». У них накопленная негативная энергия нереализованных социально-экономических ожиданий при встрече с патриотической идеологией может привести — и нередко приводит — к взрыву криминальной ксенофобии. Из-за нежелания милиции фиксировать нападения на «лиц кавказской национальности» и других «врагов русского народа» и страха пострадавших перед милицией мы не знаем истинного масштаба уголовных преступлений на почве ксенофобий. Но мы знаем, что для тех, кто их совершает, это или вершина их криминального поведения, или даже своего рода «одобряемый обществом криминальный героизм». А потому они чувствуют себя не преступниками, а национальными героями. Но как бы эти группы себя ни называли, они все равно лишь современная шпана, т. е. молодежные банды. При этом именно их высокая готовность к групповому насилию над слабыми прямо говорит о том, насколько далеко они зашли в своей социальной, а во многом и в психологической деградации. Более того, нередко может идти речь и о психической патологии, которая во многом сопряжена с наследственным алкоголизмом. А потому нелепо утверждать (как это делают многие идеологи ксенофобий), что молодые криминальные ксенофобы — это чистые душой идеалисты и патриоты. Они, как и их зарубежные коллеги по криминалу — бунтующие мусульманские подростки во Франции — всего лишь озлобленные маргиналы с нереализованными и нереальными социально-экономическими ожиданиями. Если бы мы не были страной с немолодым населением, то они могли бы стать базисом нового тоталитаризма. Но сегодня они лишь самое прямое и открытое из многочисленных проявлений дефицита современного позитивного менталитета, в который россиян загнала традиционная национальная триада: великодержавность, криминальность и технологическая отсталость. Криминальные российские ксенофобы — это сегодня фактически дно российского общества, которое парадоксальным образом пытается выдать себя за его вершину.
Что же заставляет все большее число россиян в той или иной мере оправдывать уголовные преступления пьяной шпаны по отношению к беззащитным людям и воспринимать их как носителей патриотизма, «защищающих русский народ от русскоязычных захватчиков»? Есть целый ряд оснований для этого — как прямых и явных, так и скрытых под маской патриотизма. Прежде всего, идея великой державы, окруженной врагами, прямо вшита в идею массовой национальной культуры, которая является базисом мировоззрения большинства россиян. В то же время главные сторонники нового российского фундаментализма — во многом такие же маргиналы в современном высокопрофессиональном мире, как и эти криминальные подростки. А идеологическая смазка нового русского патриотизма — паранойяльные демагоги — за немногими исключениями — маргиналы и по отношению к той самой русской культуре, которую они защищают. Достаточно показательно, что большинство из них плохо владеет русским языком (особенно путаются в сложносочиненных предложениях), и все без исключения (даже вчерашние диссиденты) более чем произвольно обращаются с фактами. В то же время сегодня большое число не позиционирующих себя прямо как национал-патриоты россиян тоже чувствуют себя в той или иной степени маргиналами в современном обществе, что формирует у них определенный полный или частичный резонанс с ксенофобной идеологией. И, наконец, большую роль играет специфика российского общества: в обществе традиций массового насилия над человеком — от семьи до государственных структур и роли криминала как квазипозитивного способа реализации своих претензий и даже выживания нет ни безусловного морального барьера против насилия, ни уважения к Закону.
Но и это еще не все основания зашиты и даже поддержки частью российского общества криминальных ксенофобов. Для многих взрослых людей оправдание преступлений на почве ксенофобий — это еще во многом уход от чувства вины перед этими брошенными обществом молодыми людьми. Это не только их родители, которые приучили их к насилию (а нередко и к алкоголю) и не научили учиться и работать. Это и те учителя и преподаватели вузов, которые (во многом через взятки) способствуют их формированию как социальных и профессиональных аутсайдеров. Это и правоприменительные органы, которые не только задают эталоны насилия молодежи, но и прямо активно участвуют в процессе ее криминализации, когда дают маленькие или даже условные сроки наказания бизнесменам и чиновникам за серьезные преступления и серьезные реальные сроки наказания молодежи за мелкий криминал. Свой вклад в усугубление проблем молодежи вносят чиновники, и политики, которые готовы тратить государственные деньги на все что угодно — от фестивалей до покупок дорогой живописи для кабинетов, но только не на решение
