Непрофессиональная Россия: книга о профессиональных непрофессионалах - Руслан Александрович Линьков

Правоохранительным органам явно не хватает компетентности и опыта (а нередко и желания), чтобы с ними бороться. А большая часть того наивного патриотизма, который находится на поверхности, может вызвать лишь смех. Это, например, попытка запрета употребления названий валюты без запрещения ее хождения. Или весьма распространенное утверждение о вредоносном влиянии Голливуда на молодежь — притом, что по моральным нормам именно кино США большинство популярных российских бандитских сериалов (а также большая часть российской рекламы) были бы запрещены для показа без спецограничений. Но, видимо, у российской молодежи особая психология: побежденный в американском фильме бандит ее развращает, а победивший в российском фильме — облагораживает. И еще смешнее утверждения о великом и могучем русском народе (составляющем в России 80-процентное большинство), которому мешают какие-то ничтожные нацменьшинства, большинство из которых не составляют и одного процента населения. Они где-то и как-то его спаивают (видимо, за счет ЦРУ), развращают и унижают (очевидно, в качестве жертв преступлений против них) и т. д. и т. п. Видимо, до сих пор дают ростки корни глубоко внедренной советской политической пропаганды о врагах народа. Как ни странно, даже, казалось бы, вполне на вид образованные люди серьезно относятся к этим утверждениям наивного патриотизма. И, что еще более удивительно, при всем своем патриотизме они предпочитают покупать не отечественные, а импортные товары массового потребления, учат своих детей иностранным языкам, по мере возможности отдыхают за рубежом и т. д. и т. п. Но последствия массового распространения этого во многом анекдотического российского патриотизма отнюдь не так невинны. Он является той почвой, которая, будучи удобрена идеологией профессиональных национал-патриотов, формирует и политическое мировоззрение большинства населения, и криминальное поведение молодых людей, которые называют себя фашистами и/или национал-патриотами. И пропаганда ксенофобий, и насильственные преступления на их почве — это только верхушка айсберга массового российского менталитета, в котором для большого числа людей личную ответственность и систематическую работу традиционно заменяют поиски врага (в национальной традиции осуществляемые преимущественно «под градусом»).

Казалось бы, нет ничего страшного в том, что национал-патриотизмом тешат себя как разные многочисленные «бывшие» успешные советские деятели идеологии и культуры — вчерашние «великие писатели земли русской», которых сегодня никто не читает и уж тем более не издает миллионными тиражами за счет государства; превратившиеся в политологов патриотической направленности бывшие преподаватели марксистско-ленинской философии и политэкономии и, наконец, просто большинство немолодых людей, для которых уже навсегда их главным интеллектуальным багажом останется советская пропаганда, намертво «врезанная» в их подсознание. Но сегодня для России крайне остро стоит проблема выбора пути молодежью, двумя полюсами которой являются личная ответственность за свою собственную судьбу или поиск «врага великой страны», который упорно мешает ей быть великой. И этот выбор задает отнюдь не Голливуд и ЦРУ, идеология ООН или Евросоюза, а общий российский мировоззренческий фон. А потому важно проследить, кто же идет по этому тупиковому для России пути до конца вплоть до тяжких уголовных преступлений и кто толкает их на это.

Первый и очевидный вопрос: кто же такие совершающие сегодня насильственные действия уголовного характера по отношению к так называемым «врагам русского народа» молодые национал-патриоты, в том числе фашисты: каков их социальный, профессиональный, культурный статус. Оказывается, что большинство из них или так называемые «временно не работающие» (в том числе отчисленные из вузов), или разнорабочие, или охранники, или бывшие рядовые сотрудники силовых структур и иногда — довольно редко — студенты (чаще ПТУ и техникумов, чем вузов). В этих группах, как правило, отсутствуют благополучные и профессионально успешные представители среднего класса — менеджеры, квалифицированные рабочие, инженеры и ученые. Таким образом, оказывается, что молодые люди, позиционирующие себя как идейные национал-патриоты и реализующие свой патриотизм в криминале на почве ксенофобий, — это типичные маргиналы современного высокопрофессионального общества. Более того, все они, как правило, активные участники уличных молодежных тусовок, для которых характерны систематическое употребление спиртных напитков и одновременно высокий уровень криминальной готовности. Традиционная прелюдия к их преступлениям выглядит так — «хорошо выпили и пошли кого-нибудь бить». Этот традиционный фон ксенофобных уголовных преступлений во многом напоминает первые годы установления национал-социализма в Германии. Вот, например, описанная в обвинительном заключении прелюдия к нападению восьми молодых людей на таджикскую семью (невооруженный мужчина и двое детей младшего школьного возраста), завершившемуся убийством таджикской девочки, «бесцельно распивали спиртные напитки в Юсуповском саду… подошли трое молодых людей и позвали…» А вот взятая из обвинительного заключения прелюдия к убийству вьетнамского студента «нападение на Ву Ань Туана было совершено 13 октября 2004 года около 22 часов на улице Льва Толстого. По версии обвинения, в тот вечер четырнадцать молодых людей, выпив спиртного, решили избить продавца арбузов, однако по пути встретили идущего навстречу Ву Ань Туана. Ему нанесли 37 колото-резаных ранений. Он умер от потери крови». Именно этим выпадением из современной профессиональной культуры и правовых норм сегодняшние национал-патриоты отличаются от российских эсеров и меньшевиков (в основном людей интеллигентных профессий) и приближаются к революционерам-большевикам (которые в большинстве не имели не только высшего, но и среднего образования) и лидерам национал-социалистов в Германии. Последние — в отличие от уничтоженных ими бывших союзников, национал-большевиков, главным образом, представителей среднего и высшего офицерства — и сами были амбициозными маргиналами в немецком обществе и опирались на так называемую «демократию асфальта», т. е. штурмовиков из безработных.

Но если базисом победы национал-социализма был страшный мировой кризис (он же привел во многом к взрыву национализма и в других странах), то современная российская ситуация значительно отличается от той. В России криминальная деятельность патриотов-ксенофобов развивается в первую очередь в больших городах, где какая-то вполне прилично оплачиваемая работа есть для всех молодых людей. Сегодня проблема хорошо оплачиваемой работы скорее существует для большинства людей старшего возраста, в том числе с дипломами и научными степенями. Но если экономические претензии людей среднего и старшего возраста относительно невелики, то существует все более возрастающий разрыв между социально-экономическими претензиями большей части молодежи и ее реальным профессионализмом. Алкогольная наследственность, плохая экология, плохое образование (они аутсайдеры даже для современной российской системы образования, большинство носителей которого сами аутсайдеры в современном российском обществе демонстративного потребления) делают все большее число молодых людей аутсайдерами современного высокопрофессионального мира. Полученное образование, в том числе даже высшее, — как правило, не готовит молодых людей к хорошо оплачиваемым и востребованным сегодня профессиям. А если это образование является заочным или коммерческим (прямо или фактически), то это большей частью лишь пустая бумажка. Сегодня все серьезные коммерческие фирмы одновременно ужесточают свои требования к профессионализму и трудовой дисциплине сотрудников и испытывают острый дефицит серьезных профессионалов. В результате большей части молодежи предлагается тяжелая и неинтересная работа на стройках, в торговле,