Дневниковые записи. Том 1 - Владимир Александрович Быков
Вам известно лучше меня, положение становится все хуже и хуже, а видимость внешнего, как я называю, витринного благополучия последние годы искусственно поддерживалась отчасти за счет огромной инерционности социального механизма, а, главным образом, распродажей и прямым грабежом созданного трудом нескольких поколений советского народа. Некоторая привилегированность Уральского региона позволила, кажется, лишь отодвинуть приближение катастрофы, на которую уже давно и устойчиво вышли наши Север и Дальний Восток. Сегодняшние решения правительства по выходу из кризиса снова обещающи. Однако при внимательном их рассмотрении оказываются на том же уровне: либо утопических ожиданий, либо прямого обмана себя и народа, они на виду у всех.
Аналогичное положение имеет место и на родном мне Урал-маше. Много шума, разных движений, структурных реорганизаций, а результат – сокращение объемов производства, повышение себестоимости продукции, сокращение штатов, увеличение масштабов скрытой безработицы, перевод огромного числа людей из сферы созидания в сферу управления, продаж, посредничества. Безусловно, что-то из не радующего меня на заводе можно объяснить неправильными действиями руководства, но в принципиальной основе оно является следствием внешних обстоятельств: резким для переходного периода уходом государства от активного управления хозяйством и бездумной приватизации там, где это делать было абсолютно недопустимо.
Позволю начать с ряда вопросов, не выделяя в интересах полноты те из них, которые могут отнесены к известным.
Почему в стране нет порядка, царит анархия, беззаконие и полнейшая материальная безответственность юридических лиц за элементарные отклонения от общепринятых правил, почему мы слышим только о грабежах, убийствах, о всяких иных нарушениях, открытии новых уголовных дел и практически ни слова о наказаниях за преступления, которые по всем нормам следовало бы отнести к преступлениям века?
Почему на протяжении последних лет «перестройки» и новой России мы стали фактически заложниками финансовых афер: спекулятивных махинаций за счет разницы между рыночной и государственной ценами на товары и продукты; заемных пирамид; более «культурных» игр на банковских ставках и валютных курсах рубля; наконец, менее видимых, но столь же ощутимых для людей других противозаконных операций?
Почему у нас господствуют монетарные представления об экономике и ведутся бесконечные разговоры о деньгах, ведь последние есть функция произведенной продукции, а не наоборот? Разве не очевидно, что при более 20-процентной действующей сегодня банковской ставке рефинансирования и соотносительном росте годового производства в 5–7 % разговоры о какой-то стабилизации – есть откровенная маниловщина?
Почему полагаем, что одним снижением налогов можно обеспечить заметный рост производства, в то время как известно, что производством, его ростом, постановкой новой продукции, снижением ее себестоимости и другими подобными вещами надо заниматься непосредственно и по-инженерному?
Почему не оценили негативных последствий приватизации, прежде всего, базовых добывающих и энергетических отраслей, определяющих стратегическую независимость страны?
Почему допустили преступно-грабительский характер приватизации, занизили стоимость народного имущества в сотни и тысячи раз, специально придумали систему резко дифференцированного приобретения от нее благ меньшинством и, соответственно, большинством населения, допустили еще большее неравенство отдельных его слоев в силу случайной привязки их к тем или иным различным по значимости объектам приватизации? Разве всё это не обязывает государство пересмотреть в разумных пределах итоги приватизации, придумать законные способы и вернуть обратно весомую часть народного имущества или денежных средств?
Почему полностью исключили возможность воздействия на производство работающего персонала предприятий и не осознали тех же негативных последствий там, где предприятия окажутся в собственности спекулятивно мыслящих субъектов?
Почему долго не признавали (открыто, а не так – между прочим) самой большой ошибкой власти – организацию жизни страны на подачки, под кредит, расходуемый на потребление? Ни одна уважающая себя страна (да что страна, уважающая себя семья) не позволяла себе такой легкости. Деньги всегда занимались под дело, дабы пустить их в оборот, быстро получить навар и с выгодой для себя рассчитаться с долгом. Желание займом погасить сегодняшний «маленький» пожар непременно сопряжено с возникновением большего завтра.
Почему как были, так и остаемся преисполнены желаниями быстро вылезти из теперешнего состояния или, по крайней мере, представлять народу его близкое будущее в розовом цвете? Разве нереальные планы и неразумные ожидания не столь же вредны, как и неправильные шаги?
Почему от разговоров о защите отечественного производителя не перешли к самым решительным практическим шагам – жесточайшей протекционистской политике, которую 100 лет назад настойчиво пропагандировал и проводил в жизнь великий государственник Витте и которой руководствовался Сталин?
Вопрос создания конкурентоспособной техники киданием шапок не решается. Нужен протекционизм, нужно жить в рамках того, что умеем, на что способны. К слову, если бы в горбачевские времена власть руководствовалась правильной ценовой политикой и весь отечественный и покупаемый за нефтедоллары дефицит (и все остальное из области разных такого же знака услуг) продавала (предоставляла) по действительной их ценности, не исключено, что мы бы и сегодня жили при социализме.
В 80-е годы в Китае имело место огромнейшее, иногда раз в 10, расхождение в цене на товары и продукты иностранного и местного производства, довольно часто даже без видимого отличия в их качестве. А что сотворили мы? Не имея на то никаких реальных возможностей, учинили «здоровое» соревнование со всем миром. Практически закрыли чуть не полностью собственное производство, особенно потребительских товаров. Думаю, Вы согласитесь, что, лишившись последнего, мы загнали себя в угол. Восстановление их производства на любом уровне, и даже в «родной» дрянной упаковке, – не есть ли задача наипервейшая для подъема страны? Что касается средств производства, то почему просто законодательно не запретили покупать за кордоном то, что умели делать сами и что еще можем делать сейчас?
Почему не оградили себя от бутылочно-упаковочных инвестиций, которые сегодня вытаскивают из кармана покупателя 30% его нищенского дохода и результатами которых, к тому же, от неумения утилизировать и при низкой культуре, буквально захламили и замусорили всю страну? Почему позволили производителям продуктов и товаров объяснять нам повышение цен на их продукцию установкой иностранных упаковочных линий, специально сделанных под того же происхождения материалы? Разве мы только по одному этому факту не оказались в положении некоей африканской колониальной державки?
Почему теперь, уже при Вашем управлении страной, принимается неведомый доселе (да еще после воровской приватизации, при которой такой гигант, как Уралмаш, акционировался по цене пяти его станков) одинаковый для всех
