Газета День Литературы - Газета День Литературы # 78 (2004 2)
Благодать на Руси — в нищете...
Так-то так... за мгновенье до лиха.
***
Покачнулась земля под ногою,
Неожиданный свет ослепил:
Переход в состоянье другое
Разве страшен, коль землю любил?
Тьмы и света любил поединки,
Где, конечно же, свет побеждал,
Все травинки любил и тропинки
И от женщин дрожа не бежал.
А любил их греховно и страстно —
Так бы мне и до крайнего дня!
И Руси золотое пространство
Всё кружило, кружило меня.
Это длинное тело нагое,
Слёзы радости, нежности пыл...
Переход в состоянье другое
Разве страшен, коль землю любил?!
***
Весь май дул ветер — и в смятенье
Душа с собой наедине,
В неё соскальзывали тени
От туч, летящих в вышине.
Кривилось светлое пространство
От крон, кривился мира лик,
И было всё — непостоянство
В бегущем мире, всё — на миг.
И оставалось только тело
Недвижным в этой кривизне,
Хотя казалось, всё летело,
Рвалось и плакало во мне...
***
Шестьдесят, да ещё, брат, и восемь
Посмотри-ка ты, взрослый какой!
Ну и рифма докучная — осень —
Тут как тут — мельтешит под рукой.
Что же, осень так осень, а может,
И зима с нотой вьюжной тоски,
Сыплет снегом в окошко и гложет
Сердце мне и сжимает виски.
Ничего — подожмет, да отпустит,
Вновь твердит чувство детское мне —
Полурадости и полугрусти, —
Что зима — лишь движенье к весне.
Крепок стол мой, прочна табуретка,
И бумага бела и свежа,
И лишь тем я и жив, что хоть редко,
В ней на миг отразится душа.
А душе — двадцать иль девяносто —
Лишь бы бабочкой биться в отекло...
С этой мыслью не то чтобы просто
Жить, но проще, чем быть бы могло.
***
А в апрельском лесу и сквозисто и cyxo,
Только снег вкруг деревьев лежит кое-где,
Взгляд внимателен мой, внемлет зяблику ухо,
И уходит тоска по весенней воде.
Милый зяблик и к вечеру не умолкает:
Вдохновенью дневных не хватает часов.
Я иду по тропинке — и ярко мелькает
Музыкальное солнце меж темных стволов.
Как я рад, что сползла с меня зимняя стужа,
Словно кожа моя обновилась, хотя
Снег люблю я, но слякотной осени хуже
Ныне зимы, и рад я весне, как дитя.
Я — ребенок, и мне говорить бесполезно —
Так сегодня велик мой к теплу аппетит, —
Что весна — оболочка, которая бездны
В этом круглом и тонком сиянье таит.
Оступлюсь — ну и что ж! Только видеть отрадно,
Как раскинулись в поле, блестят озимя,
Как сельчанин вдыхает глубоко и жадно
Запах пашни — открылась и млеет земля!
Торопливо глотаю свой утренний кофей,
Чтоб быстрее попасть в блеск весенних сетей.
Хлеб насущный нам даждь! — выше всех философий,
Древний наш поводырь промеж всех пропастей.
ПРАЗДНИК ВОЗНЕСЕНИЯ
Тает облако — это ведь Он
Там возносится, вот — лишь сиянье.
И с всемирной горы Елеон
Все мы машем Ему на прощанье.
Не апостолы — ученики,
Пусть плохие — всё машем и машем,
Вот и ждем Его вновь — вопреки
Всем безумным деяниям нашим.
И две тысячи лет я стою
На всемирной горе Елеоне,
И молюсь, и осанну пою,
К небесам простирая ладони.
***
Утром не пошел на Волгу — кто-то
Держит, не дает восстать с постели,
Неужели просто неохота?
...Август, золотые улетели
Утра, а за ними вслед и птицы
Устремятся, собираясь кучно.
Лето провожать — листать страницы
Жизни быстротечной — это скучно!
И бодрит меня лишь приближенье
Яблочного Спаса наливного
И надежда на преображенье,
Этою надеждой жив я снова.
Стало быть, и песенка не спета, —
Вновь на Волгу уличкой тенистой
Побегу, где ещё бродит лета
Отблеск золотой и водянистый.
***
Жизнь — бессмыслица, если не веришь,
Ну а верить не так-то легко,
Коль во все вожделения двери
Нам распахнуты столь широко.
Так и ходим по краю обрыва...
И безгрешность небес дорога, —
Нам бы следовать ей терпеливо! ...
Но уже соскользнула нога.
Соскользнула нога, соскользнула,
И, конечно, уже не впервой
В обиталище плотского гула,
В ад срываться мне вниз головой...
Жизнь смеется над нами, лукавит
На своём тупиковом пути,
Даже вроде высокое славит,
Но что толку, коль дух взаперти.
Не протиснувшись в узкие двери,
Не услышишь небесную весть...
Жизнь — бессмыслица, истина — в вере,
Да вот истину трудно обресть.
СРЕТЕНЬЕ
Зима и лето встретились в зените,
И день настал, и полуденный час,
И этой встречи золотые нити
Вдруг из-за туч пронизывают нас.
Так Сам Господь нам шлет напоминанье
О Встрече той — со старцем — на земле,
Его любовь и строгое вниманье
Лучами светят в нашей грешной мгле.
О Сретенье, о связи обретенье
Со всем, представшим в скрытой новизне,
Ведь и под снегом чуткие растенья
Почуяли движение к весне.
О Сретенье! Не каждый ли сегодня
С надеждой доброй Небом обручён,
И нам благословение Господне —
И луч, и снегопад вслед за лучом.
В ЛЕСУ, НАД ОВРАГОМ
В безлиственном лесу свежо, просторно,
Синицы-озорницы столь ловки,
Что на лету выхватывает зерна
С девической протянутой руки.
Торопится моё воображенье:
Что даже, мол, и из лесу зима
Уходит, признавая пораженье,
А девушка — и есть Весна сама.
Но жизнь и человечней и грубее,
В ней книжности досужей места нет,
И духом я ничуть не ослабею,
Признав, что клен есть клен, а свет есть свет.
От этой мысли прибавляя шагу
И строчки проборматывая вслух,
Я подхожу к глубокому оврагу,
Такому, что захватывает дух.
Деревья одинакового роста
Кругом за склоны уцепились здесь.
Земная бездна — как легко и просто
Магическое олово произнесть.
Но всё ж — овраг, и как же мне привычку
У пропасти, что прямо под ногой,
Преодолеть — услышать перекличку
Её и бездны дышащей, другой?
И вдруг, на миг зажмурившись от света,
Я покачнулся у седого пня
И враз почуял — перекличка эта
Есть! — и проходит лишь через меня!
И только так, не может и в помине
На белом свете связи быть иной ...
Я жив и бодр, но чувствую поныне
