Газета День Литературы - Газета День Литературы # 91 (2004 3)

Владимир Бондаренко ГЛАЗЬЕВ ДЕРЖИТ УДАР

На самом деле удар держит всё русское патриотическое движение. Ибо девять процентов граждан России, проголосовавших за глазьевский блок "Родина", голосовали не за прокоммунистические взгляды одних лидеров блока, не за пропутинские позиции других его лидеров и даже не за государственнические позиции всего блока в целом.

Голосовали за блок "Родина" не отколовшиеся коммунисты, как думали кремлевские политтехнологи, поначалу не давившие Сергея Глазьева. И не отколовшиеся от "Единой России" обыватели. Неожиданно для политтехнологов на выборах проявился русский фактор.

За "Родину" голосовали русские люди, впервые поверившие, что на политической сцене России возможно появление цивилизованного русского национального политического движения. Поверили в это и наши враги, подсчитавшие, что при положительном развитии русского национального блока потенциал его уже в ближайшие годы мог бы вырасти до 30 процентов. Именно осознав серьезность перспектив глазьевского движения, они и решили нанести по нему смертельный удар.

С русскими патриотами любого направления власти в России традиционно не церемонятся. Подняло голову РНЕ. Потянулись к баркашовцам молодые ребята во всех городах — и в течение двух лет спецслужбы успешно уничтожили перспективную русскую радикальную организацию.

Развернул Эдуард Лимонов заманчивую программу национал-большевизма, в главных положениях своих, несомненно, русского патриотического движения, стала его партия расти как на дрожжах — и при всех государственнических лозунгах НБП, наши спецслужбы и иные государственные структуры не стали привлекать "нацболов" к активной работе на русских окраинах, среди русских диаспор СНГ, а, напротив, начали планомерное удушение этой независимой и непослушной партии через аресты ее лидеров и разгромы штабов. В конце концов, "лимоновцев" выселили из арендованного ими подвального бункера, сославшись на неуплату за два последних месяца аренды...

Сергей Глазьев и Эдуард Лимонов — во многом разные люди, но есть между ними нечто общее. Оба — независимые русские лидеры, поставившие своей целью организацию легального русского политического движения.

Конечно, в глазах многих и многих Сергей Юрьевич Глазьев — куда более респектабельный, опытный политик, блестящий экономист, возможный претендент на высокий пост в новом путинском правительстве. Не исключено, что многие сторонники "Родины" и шли в блок в надежде на будущие политические дивиденды. Был момент, когда Сергея Глазьева почти разрывали на части: коммунисты выдвигали в лидеры НПСР, а из кремлевской администрации предлагали заманчивое министерское кресло в будущем правительстве.

Глазьев предпочел пойти собственным, независимым путем, формируя новое для России лево-патриотическое движение, опираясь и на русскость, и на православие, и на социальность. Я уверен, если бы в Государственной Думе новый блок "Родина" просто занимался, как и было обещано, защитой русских национальных интересов, его авторитет рос бы в обществе со стремительной силой. И, с самых первых его шажков, лидер у блока был один — Сергей Глазьев.

И если бы блок "Родина" поддержал на выборах президента России своего собственного лидера, тот с неизбежностью занимал бы второе место и мог состояться второй тур выборов. Вместо этого началась умелая травля Сергея Глазьева, началось уничтожение блока, как единого целого. Работали и "засланные казачки", работали и купленные за посты и немалые деньги бывшие сторонники Глазьева, бывшие русские патриоты.

Впрочем, того, что произошло, не предвидели даже наши враги. Я лично не понимаю Сергея Бабурина и его сторонников, вошедших в блок "Родина" лишь благодаря Глазьеву почти за неделю до выборов — можно сказать, чудом попавших в Думу. Я не очень надеялся и раньше на Юрия Скокова и его интернационалистов. Блок вполне мог состояться и без них, избиратели "Родины" голосовали не за их программу, а за Сергея Глазьева. Но путь к путинизму скоковцев был хотя бы логичным, объединение с ними можно назвать ошибкой Сергея Глазьева, пусть даже неизбежной. Но и про них я могу сказать: не они пригласили к себе Сергея Глазьева, а сами пошли под его лидерское знамя. Всё-таки блок формировался у всех на глазах — и это был глазьевский лево-патриотический русский блок. А потому отказ от своего лидера — это прямое предательство.

Такого прямого предательства я никогда не ожидал от Сергея Бабурина. Неужели так лаком пост вице-спикера, что и честь уже не дорога? Вынужденный уход Глазьева с поста лидера фракции "Родина" — это не просто удар лично по нему как политику. Это убийственный удар на годы вперед по русскому национальному движению, по всем нам. Вот, мол, чего мы все, русские патриоты, стоим — нас ждет тотальное разобщение и дальнейшее умаление русской нации и русской культуры. Мы несостоятельны как единая политическая сила, у нас не может быть своего "Руха", своего "Саюдиса", своего Ле Пена. Уверен, назначь правительство на завтра перевыборы, нынешний блок "Родина" без Глазьева никогда бы не одолел пятипроцентную планку — не за предателей голосовали русские патриоты во всех городах и весях.

И опять русским в политике надо начинать с нуля. Подниматься и, забыв о своих ранах, заявлять о своем существовании. Сергей Юрьевич Глазьев умеет держать удар. После снятия с поста лидера фракции и скандальной смены всех табличек на его кабинетах, он 6 марта провел съезд своего движения и, вновь утвердив все свои государственные, социальные и национальные цели, будет предпринимать шаги к их реализации.

Глазьев остается активным действующим политиком, лидером и в Думе, и вне Думы, что бы ни предпринимали против него различные шестерки, скользящие по путинской орбите.

Пусть нынешний блок "Родина" будет подпевать Владимиру Путину — это его смерть, превращение в один из филиалов "Единой России".

Нелепа и смешна была погоня за брендом "Родина". То, что становится брендом, товаром, коммерческим знаком, сразу теряет политическую силу. Была партия "Родина" и во власовском движении, много таких организаций и в эмиграции. Кстати, и радиостанция американской разведки "Свобода" тоже когда-то называлась иначе. От этого они не становятся русскими патриотами. И мне искренне жаль Сергея Бабурина, так печально продолжающего, а может быть, и заканчивающего свою политическую биографию. Когда-то он был лидером, теперь стал марионеткой в чужих руках.

Таких, как Сергей Глазьев, немного в русской политике. Он уцелел, он будет развиваться дальше. А на ошибках учатся. Не надо опираться на ненадежных спутников, на людей без убеждений. Не надо торопиться.

Кстати, теперь понятнее ошибочность его предложения коммунистам идти на выборы широким блоком. В идеале это всё прекрасно. Но вся та, извиняюсь, стая, которая разгромила русский патриотический блок "Родина", те же самые люди, те же самые партии,— они бы за неделю до выборов так же торгашески, так же предательски развалили бы этот единый блок, и коммунисты вообще не дошли бы до выборов.

Сергей Глазьев прошел испытание грязнейшей политикой. Он остался чистым и независимым лидером. А значит: всё впереди.

БЕГЛЕЦ ИЗ РАЯ (О творчестве Владимира ЛИЧУТИНА размышляет Алла БОЛЬШАКОВА)

— Алла, вы недавно сказали, что в этом году ваша серия "Феноменология литературного письма", посвященная современной прозе, пополнится книгой о Владимире Личутине. Что побудило вас обратиться к его творчеству?

— То, что величайший наш филолог, академик В.В.Виноградов называл "литературным артистизмом". Личутин — казалось бы, писатель-традиционалист — в каждом своем новом произведении предстает иным Личутиным: в конце 90-х это исторический роман "Раскол", а в начале нынешнего века — книга размышлений о русском народе "Душа неизъяснимая", роман о любви и метаморфозах национальной жизни "Миледи Ротман" и, наконец, уже подготовленный к печати ультрасовременный роман "Беглец из рая".

Сейчас в художественной литературе, при всех ее метаниях от неоклассицизма до постмодернизма, наблюдается некая усталость. Используемые авторами приемы и художественные средства как бы лишились жизненной энергии, из них ушло философское содер- жание, а ведь прием — это не только прием или средство, но и философия жизни. Я с надеждой и любопытством наблюдаю за прозой новых авторов — таких, как Борис Евсеев, Юрий Козлов, Сергей Сибирцев, Вячеслав Дёгтев, Юрий Поляков. Мне кажется, творчество Владимира Личутина как бы соединяет этих прозаиков с писателями предшествующего периода.