Газета День Литературы - Газета День Литературы # 98 (2004 10)

Владимир Бондаренко ПРО СРО

Когда мне надоело чтение душного сорокинского романа, я схватил автора за ворот, разодрал ему рубаху до пуза, обнажил грудь, и со всей силы ударил молотом по его элитарному сердцу. Не знаю, что уж у него сломалось, но сердце заговорило:

— Сро, Сро, Сро…

И потому моя рецензия будет уже про потаённые планы одного из избранных "светоносных" братьев по кличке Сро. Я попытаюсь объяснить путь Сро, попытаюсь рассказать о смысле романа, может быть не понятого и самим Владимиром Сорокиным, ибо этот смысл шёл уже не от "мясной машины", именуемой Владимиром Сорокиным, а от "светоносного" сердца Сро.

Итак, что же сообщает в своём романе "Путь Бро" достаточно именитый автор своим читателям? И почему этот главный, выпирающий смысл романа как бы не прочитан критиками, не заметен в уже появившихся газетных и журнальных рецензиях? Почему проходят мимо смысла романа и левые, и правые критики, почему даже христианствующие наши собратья из Союза писателей России ругают автора лишь за сквернословие и похабщину, не вчитываясь в смысл его книг, или все они — последователи формалиста Виктора Шкловского и для них литература — лишь сумма приёмов? Не понравился приём, нецензурная лексика — и не приняли роман, а если этот мат убрать, тогда всё хорошо будет? Очевидно, по просьбе наших христиан брат Сро весь мат и убрал из нового романа. А мне интересно, отличается ли смысловая функция мата в романах Виктора Астафьева, Владимира Маканина, Эдуарда Лимонова и того же Владимира Сорокина, в стихах Сергея Есенина, в народных частушках и в поэмах Баркова?

В новом романе "Путь Бро" у автора уже царит полное пуританство: ни мата, ни похабщины, лишь два-три раза родная сорокинская моча течёт по ногам героев — и то в период предельного напряжения их сил. Она не поразит воображение наших отъявленных пуристов, она оправдана сюжетом. Моча, кровь и грязь — как без них обойтись на полях сражений и в операционных палатах?

Никаких претензий по технологии литературных приёмов строгий критик господину Сро уже не выскажет. Разве что скажет про чисто голливудский перебор ситуаций, необходимых автору для исполнения замысла: к примеру, вдруг сразу трое избранных оказались на одном пятачке в таёжной глуши Красноярского края... То ни одного говорящего сердцем на миллионный город, то в каких-то болотах и безлюдных пространствах герой в момент необходимости сразу находит двух соратников. Так и хочется крикнуть автору: не верю. Любой фантаст должен следовать логике вероятного. Иначе возникает недоверие к тексту.

Напомню читателям сюжет романа "Путь Бро", который является так называемым "приквелом", то есть, по-русски, предысторией событий, уже описанных в предыдущем романе Сорокина "Лёд". "Путь Бро" — как бы первая часть трёхтомной эпопеи. Капсула, где заложена главная идея романа.

Отпрыск состоятельных сахарозаводчиков Александр Снегирёв, в результате революции лишённый всего состояния, закинутый далеко от разбежавшейся по свету родни, уже студентом едет в экспедицию на место падения Тунгусского метеорита. Когда экспедиция благополучно добирается до цели и строит там дом для жилья, наш герой, оказавшись один, осознанно сжигает и дом, и все припасы, экспедиция вынуждена возвращаться. Сам Снегирёв, ведомый "огромным и родным", через топи и болота добирается до своего космического Льда, чувствует всем сердцем глыбу Льда и превращается в первого избранного на грешной земле. И понимает, что его настоящее имя Бро. И он — один из немногих, несущих в себе Свет Изначальный. А всего таких — 23 тысячи по всей земле. Всё остальное — человеческий мусор, величайшая ошибка, которую надо срочно уничтожить.

И этому Бро надо найти в мире человеков себе подобных. Писатель облегчает задачу герою. Свою подругу Фер он находит буквально рядом с глыбой льда, в стойбище эвенков. Недалеко, на реке Ангаре, среди беглых каторжников, они уже вдвоём находят третьего своего брата Эпа. Набрали с собой льда, и уже на Енисее, захваченные бандитами, в атамане банды признают своего четвёртого брата Рубу. Всё, как в сказке, свершается в нужный момент и в нужном месте.

В Красноярске они обрели уже надёжную опору, Дерибаса, начальника ОГПУ всего Дальнего Востока. Далее с мандатами чекистов в карманах они мотались сначала по всей России, потом Германии и собирали своих братьев и сестер вместе. Впрочем, о том, как они находили своих избранных сородичей, знают и читатели "Льда". Били молотами по сердцу всех голубоглазых и беловолосых, большинство становилось трупами, кое-кто оказывался среди избранных. Людей не жалели, ибо это всего лишь "мясные машины", не более, ненужный шлак.

Когда все 23 тысячи избранных соединятся вместе, они вновь превратятся в Свет Изначальный, а всё человечество исчезнет, туда ему и дорога. В романе "Лёд" человечество спасает ребенок, растопивший частичку льда. В романе "Лёд" Владимир Сорокин ещё чуточку жалеет человечество.

В новой книге "Путь Бро" он более беспощаден, его отвращение к человеческому быдлу уже не знает границ. Увы, но, по моему ощущению, это уже не часть выдуманного сюжета романа, не мысли злодея из книги. Это, кажется, явная позиция самого автора, которому плевать на всех, который и себя считает чем-то недосягаемым для быдла, для мира "мясных машин". Тем самым "светоносным" избранным Сро…

Неужели он прав, и читательское "быдло", эти "мясные машины" прочтут без отвращения подобный текст про себя самих и не отвернутся от автора?

Нет, я не предлагаю судить писателя, конфисковывать его книги и так далее. Если читателю станет противно, он сам выкинет из рук эту заразу, сожжёт на костре, использует по другому назначению. А если наш читатель уже окончательно деморализован, и спокойно воспринимает унижение, оскорбление в свой адрес, значит, нечего мечтать о будущем возрождении России. "Путь Бро" — это проверка нашего человеческого состояния. В конце концов, роман "Путь Бро" похож на те американские боевики, которые любит показывать НТВ, где русские герои выглядят дебилами и садистами, которых легко сотнями уничтожает американский супермен. Смотрят же зрители, не возмущаются. Впрочем, и наши новые сериалы: от "Диверсанта" и "Штрафбата" до "Кодекса чести", — тоже занимаются оплёвыванием всей русской истории, их герои — такие же русские "мясные машины", не заслуживающие никакого уважения и снисхождения.

Для автора романа "Путь Бро" все жертвы Великой Отечественной войны — ничтожная ерунда. Жалко только, что среди них погибло несколько десятков избранных.

Сумасшедший снобизм — вот основная характеристика автора. Впрочем, снобизм определяет и все предыдущие книги Сорокина. Не мат, не пошлость, не похабщина, а презрение к простым героям, ко всем, окружающим его самого "мясным машинам", с ненужностью живущим и лишь мешающим наслаждаться жизнью таким снобам, как Сро…

Эта философия человеконенавистничества не им изобретена, это плагиат, заимствованный у тиранов ХХ века. Но, как всякий плагиат, грешит дурной отделкой. Почему-то автор позаимствовал из теории нацизма утверждение, что избранными могут быть лишь голубоглазые и светловолосые. Интересно, сам господин Сро — голубоглаз и светловолос? Но, убоясь обвинений в антисемитизме, он в романе успешно находит избранных братьев и сестёр среди евреев — голубоглазых и светловолосых. А есть ли такие вообще? Даже в крематории, среди подготовленных к удушению газом и сжиганию, автор находит сразу десятки голубоглазых и светловолосых евреев, избранных братьев и сестёр. Не путает ли что-то писатель?

Я сам голубоглазый, ибо мать моя — коренная поморка, а среди поморов очень много голубоглазых и светловолосых. Сказывается столетиями длившееся общение варягов, викингов, северных скандинавов и русских поморов. Но от отца-украинца волосы у меня темнее, чем надо, не гожусь в "избранные Света". Но, кстати, младшая моя сестра, поэтесса Елена Сойни, живущая как раз на Севере, всё взявшая от мамы, годится прямо для иллюстрации романа "Путь Бро" в качестве одной из избранниц. И светловолосая и голубоглазая. Автору бы по Скандинавии и русскому Северу поездить, прихватить и Северную Германию, сразу бы все 23 тысячи избранников и нашёл…

Вот только среди южных семитских народов, будь то арабы или евреи, среди вообще южных народов, будь то итальянцы, чеченцы или грузины, вряд ли автор найдет необходимых ему героев. И потому, сколько ни всовывай в число своих избранных — явно для политкорректности, узников из крематория или еврейских чекистов и музыкантов, думаю, читатель, а особенно читатель-еврей, не поверит. Читатель-еврей прекрасно знает, где жили и живут белокурые бестии с голубыми глазами, он подсознательно не поверит, что его приглашают из концлагеря в число избранных (прямо по списку Шиндлера), предварительно перекрасив в светлые тона волосы и изменив цвет радужной оболочки глаза. Уверен, либералы не примут этот роман даже без всякого анализа — тем самым "голосом сердца", которым так гордится автор.