Газета Завтра Газета - Газета Завтра 317 (52 1999)
И это уже не бегство от мира! Метафорически выражаясь, человек с первой секундой матча или соревнования намеренно обращает мир в камень, чтобы посостязаться с ним. Слабо ему или нет? Человек говорит миру: "Стоп! Давай сразимся!" — и мир на час-два откладывает в сторону свои вечные козни и ловушки, принимает вызов человека и честно сражается с ним по незыблемым правилам до чьей-то победы. Это как контрольная проверка на прочность — себя и мира — в режим которой человек входит по своему усмотрению, когда он готов и полон сил, — единственный, пожалуй, противовес невообразимому множеству проверок, которые обрушивает на нас эта лукавая повседневность.
Остановка мира — это всегда остановка жизни, и спортивный поединок как событие "после жизни" становится как бы последним, верховным делом человека перед лицом неизбежной смерти. Совершая поступок с твердым осознанием того, что он может стать последним в твоей жизни, наполняет его необыкновенной силой и значимостью. В этом — экзистенциальное содержание спорта. И в этом же — вечность спортивного поединка: пока он длится, смертный мир ждет.
Здесь необыкновенно важное условие — и оно стало отличительным атрибутом любого вида спорта — существование простых, понятных, однозначных и неизменных на все время состязания правил. Эти правила уравнивают спортсмена как с недобрым миром, бросающим ему вызов, так и со всеми остальными участниками. Пусть зрители против тебя, пусть даже судья ошибается или намеренно искажает суть, — игра от этого не страдает, поскольку и зрители, и сам судья, с его ошибками и недобрыми намерениями, и вся строптивая непокорная Вселенная, взирающая на спортсмена в его моменте истины, — все вписано отдельными пунктами в эти правила. Поэтому все справедливо, и состязание всегда честно. Такого больше нет нигде: ни в искусстве, ни тем более в самом мире. Справедливая, честная победа — это претворение невинного, сказочного детского ожидания счастливой развязки, при которой силы добра всегда побеждают силы зла.
В широком смысле, к правилам, по которым человек сражается с миром на пятачке спортплощадки, относится и соперник. Хороший спортсмен никогда не злится на противника, никогда ни строит ему подлости, — и вовсе не из-за своей благородной натуры. Просто наличие соперника — это всего лишь одно из честных условий, в которых человек должен победить. Как на охоте никто не злится на тигра за то, что он есть и хочет есть, так и спортивный противник — это "атмосферное явление". Неспортивное поведение в этом смысле есть именно нарушение правил, которое обескровливает победу, превращает ее в суррогат, в фальшивку. Поэтому-то, спорт, несмотря на безграничную его нацеленность на результат, никогда не скатится до уровня уличной драки, где позволено все, — иначе из него исчезнет главное: искренность, честность и заслуженная победа.
В СПОРТЕ ЧЕЛОВЕК, наконец, нашел средство, с помощью которого можно, пусть на миг, стать победителем — идеальным, настоящим. И правда, удивительное дело, если даже после войны можно спорить о победителях и побежденных, то финальный свисток или итоговая таблица снимают последние вопросы: спортивная победа абсолютна, максимальна! Какое дело мальчишке, только что одержавшему победу в школьном чемпионате, что "уровень соревнования низковат"? Его победа принадлежит только ему, он горд и счастлив, ради нее он отдал все свои силы. И та искренность и самоотверженность, с которой мальчишка шел к своей победе, уравнивает ее с Золотой олимпийской медалью.
Главное, что эта победа над сопротивляющимся порядком вещей вовсе не эфемерна, как думают некоторые. За нее бьются с полной самоотдачей, перед лицом неизбежной смерти — что на "Маракане", что на дворовой площадке — и одерживают ее по праву. Вряд ли у человечества на примете есть еще какая-то деятельность, в которой можно так быстро, честно и однозначно добиться безграничной победы.
Мало кто сейчас помнит, что Олимпийским принципом во все времена была вовсе не фраза "Главное не победа, а участие" — а триумфальный клич "Главное не победа, а борьба за нее!" Смысл совершенно иной. Не вялотекущее участие, а сражение за победу, когда не щадишь ни себя, ни соперника, ни даже болельщиков, когда везет сильнейшим, когда побеждает достойнейший, — это поистине благородно.
В конечном итоге победа одного спортсмена может превратиться в победу всего человечества. Разве не ощутили все без исключения болельщики разных стран чувства абсолютной гордости за самих себя, когда Боб Бимон улетел на фантастические, невозможные 8,90? Разве это не была наша общая победа — над непокорным притяжением? Такое приобщение, слияние, катарсис не снились даже древнегреческим трагедийным театрам. Этот дерзкий прыжок и первый полет в космос или высадка человека на Луну — явления одного порядка.
И одновременно с безусловным приоритетом победы — как же эффектно смотрится то, что в противовес погоне за результатом называется "красивой игрой"! Сколько мужества, силы, везения и любви к своему делу надо иметь спортсмену, чтобы, отрешившись от счета на табло, от гонораров и бонусов, превратить свою битву уже в чистое искусство!
Ничейный исход — это тоже удивительный результат, возможный только в спорте и нигде больше. Два равных, достойных друг друга соперника, которые час бились насмерть и разошлись с миром, — от этого веет средневековыми рыцарскими поединками.
Даже поражение в спорте важно как результат: где еще можно так безболезненно — и главное, так справедливо — проиграть и почти тут же начать все сначала? Спорт — как страховка для человечества — он будто говорит нам: "Не получилось? Пробуй еще и еще, пока не добьешься победы."
К этому удивительному свойству спорта примыкает другое: повторяемость состязания. Из недели в неделю, из года в год — матчи, матчи, матчи. Или соревнования — все с теми же участниками, по тем же правилам, часто на одних и тех же аренах. Это как почти бесконечные попытки нащупать совершенство: не сегодня, так завтра, но каждый раз — как последний.
И это никогда не надоедает, потому что каждый раз может произойти что-то абсолютно новое, чего и предугадать-то нельзя. Слабейший может выиграть, сильный уйдет с позором, случай может смешать все карты. Таким образом, спорт — это новый способ прикоснуться к чуду, когда невозможное возможно. Только здесь есть феномен боления за заведомо слабого, когда, уподобляясь ему, веришь, что его победа возвысит и тебя самого.
При этом повторяемость на соревнованиях — ничто по сравнению с ежедневными тренировками. Изматывать себя, чтобы в итоге проплыть быстрее всех на Земном шаре, — это похвально. Но тратить годы и годы только для того, чтобы на закате своей карьеры превзойти свое собственное, когда-то установленное достижение, и тут же уйти из спорта, пусть даже ни кем не замеченным, — это достойно сложения песни.
Единение в команде, жертвенность ради своей команды, когда, подчиняясь слаженному командному организму, отказываешься от своей цели или видения игры, добровольно превращаешься в запасного, в изгоя, разделяешь судьбу команды, — такое возможно разве что на войне.
Скорость достижения результата — еще одна основополагающая характеристика спорта, из всех "видов досуга" присущая только ему. Рассказывают, что в древности один выдающийся мастер единоборств доводил свое мастерство до такой степени, чтобы совершать один и тот же комплекс движений дважды — сначала так же медленно, как солнце идет по небу, а затем очень быстро, наподобие вихря. В спорте такое не пройдет; "мхатовские паузы" свойственны разве что только велосипедной гонке на треках. Но и это, и любое спортивное состязание все равно всегда норовят сузиться до одного решающего момента — победного гола или очка, пересечения финишной отметки или нокаута. А кульминационный момент, в который решается все, что поставлено на карту, — это уже сродни подвигу. Сверхчеловек — греза и боль XIX века — пришел в век ХХ в образе спортсмена-покорителя этого мира.
ГДЕ ПОДВИГ — там и триумф героя. Наверное, есть высшая справедливость в том, что национальный гимн как дань победителю звучит только на спортивных соревнованиях. Золотая медаль, пьедестал, поднимающийся флаг, гимн и тысячи людей, вставших, чтобы почтить тебя и твою страну, — спортсмен не может вместить это все, и оттого его сердце льет слезы.
Слезы, пот, стоны, хруст костей, напор мускул, горячее дыхание, вопли радости и бесконечного счастья, — все это делает спорт предельно телесным, плотским, сексуальным, физиологическим. И вместе с тем, столь гармоничные, естественные, отточенные движения спортсмена наполнены высшей эстетикой, красотой работающего на пределе возможностей организма. Не в военных гарнизонах, не в культуристских залах и даже не в дышащих на ладан художественных музеях, а на спортивных аренах только и можно сегодня, в конце второго тысячелетия, увидеть подлинное совершенство человеческого тела. Зрелище это столь прекрасно, что его одного достаточно, чтобы ходить на спорт. Но это лишь один, далеко не самый важный стимул приходящего на стадион болельщика.
