Война в вишневом саду - Онур Синан Гюзалтан
Мы продолжаем говорить о расколе в православном мире, который представляет особый интерес для региона. Автокефалия, предоставленная Фенерским греческим патриархатом церкви, основанной в 2018 году на Украине, была признана Патриархатами Греции, Александрии и Греческого Кипра.
Я спрашиваю Стефана, что он думает по этому поводу. На этот раз он отвечает без колебаний:
– Проблема заключается не только в предоставлении автокефалии. Украинская православная церковь не пыталась стать автокефальной. Поэтому автокефалия была дана не им, а другой неканонической структуре. Вот в этом и есть настоящая проблема. Что касается того, что другие церкви признают эту структуру… Все перечисленные вами церкви тесно связаны с Константинопольским Патриархатом. Прихожане этих церквей – это по большей части граждане Греции или люди греческого происхождения.
Для Русской православной церкви национальная идентичность не является решающим фактором принадлежности к христианству или православию. Апостол Павел сказал: «Ни эллина, ни иудея». Это утверждение показывает, что этническая принадлежность имеет второстепенное значение. Я не хочу, чтобы меня поняли неправильно. Когда мы становимся христианами, мы, конечно же, не теряем свою национальность. И человек любой национальности может стать христианином. Таких ограничений нет. В Русской православной церкви есть русские, евреи, турки, греки, монголы, гагаузы и многие другие.
Возьмем для примера гагаузов. Они – этнические тюрки, но по вероисповеданию являются православными. Для нас этническое разнообразие – это богатство, и оно никогда не должно служить причиной для раскола. Для нашей Церкви в первую очередь важно христианство, а уже потом – национальная принадлежность. Первой заповедью Иисуса Христа было – любить Бога. И эта заповедь вполне понятна религиозным людям.
Бог всегда на первом месте. Национальная принадлежность, пожалуй, на втором месте. Поэтому мы не можем понять позицию других церквей. Мы все еще любим наших братьев и сестер, принадлежащих к этим церквям, и тех, кто ими руководит. Мы убеждены, что мы должны собраться вместе и обсудить проблемы независимо от политического влияния. Такая встреча среди Патриархов возможна. Мы надеемся на нее.
Мы заканчиваем обсуждать конфликт между церквями. Помощник священника приносит на стол новые сладости. Нелегко понять и спровоцировать на эмоции человека, принадлежащего к институту, который опирается на многовековые дипломатические традиции.
Я немного ободряюсь от сладостей, звона колоколов и внушающего благоговейный трепет шелеста деревьев. Мы продолжаем с того места, на котором остановился Стефан.
– Вы заявили, что ваша основная идентичность – христианство, а вторая – национальная принадлежность. Как вы относитесь к национализму? Могли бы вы назвать себя русским националистом?
Стефан поправляет свою рясу, некоторое время поглаживает бороду, а затем начинает отвечать на мой вопрос:
– Национализм в западном понимании – не очень хорошая концепция. Я предпочитаю называть себя патриотом, что подразумевает любовь к своей стране, нации и культуре. Патриотизм важен для христиан. Русская православная церковь наставляет верующих в этом направлении. Уважать свою страну, культуру, язык, вещи, связанные с историей, свою семью и нацию, которая является большой семьей, – это часть традиционных ценностей. Вот что ценно. А национализм в западном понимании, то есть противопоставление одной нации другим, неправилен. Все нации равны, но мы должны любить и прославлять то, что принадлежит нам.
То, что Стефан сказал о патриотизме, напоминает концепцию «Русского мира», которую продвигала церковь после распада Советского Союза. Эта концепция использовалась, чтобы обозначить людей, живущих на территории бывшего Советского Союза. Она рассматривалась на Западе как попытка прикрыть новую российскую экспансию.
Стефан начинает объяснять, что означает для Церкви понятие Русский мир:
– Прежде всего хочу отметить, что Русский мир – это концепция, делающая акцент на общем наследии, истории и чувствах. Те, кто не знает историю и Россию, неправильно поняли эту концепцию. Это правда, что на Западе ее тоже оценивают неправильно. Названия государств, расположенных на этой территории, много раз менялись по ходу истории: Российская империя, Советский Союз, сегодня – Российская Федерация и государства, возникшие после распада Советского Союза… Происходят политические изменения, но на этой огромной территории продолжают жить общества, которые понимают друг друга. Вот все эти общества мы и называем Русским миром. Вы должны понимать, что этот концепт никак не связан с национальной идентичностью. У слова «русский» есть два значения: «русский» как национальная идентичность и «русский» как часть Русского мира. В этой концепции акцент делается на общем наследии, истории и особом состоянии души.
Давайте возьмем в качестве примера Америку. Американцы принадлежат к разным национальностям и расам, но они не видят проблемы в том, чтобы называть себя американцами. Быть американцем означает принадлежать к определенной стране, а также к определенной культуре. Русский мир не следует понимать как Мир русских.
Чтобы лучше понять идею Русского мира, которая становится все более влиятельной в России, я спрашиваю Стефана, рассматривает ли он Русский мир как концепцию, определяющую культурную идентичность и принадлежность. Он кивает головой в знак согласия с моими словами и отвечает:
– Это общая история и прежде всего общее состояние души, которое заставляет всех нас чувствовать себя братьями. Я приведу вам пример из моей жизни. Моя семья родом из Казахстана. А я родился на севере России. Затем я жил и учился в Казахстане. У меня там были друзья-казахи. Большинство моих друзей в семинарии были казахами. Смотрите! Нам не нужно объяснять друг другу, что у нас есть общего. Мы относимся к разным нациям, сейчас у каждого есть своя страна, но у нас сохраняются общие представления. Русский мир не означает смешения этих наций. Его цель – указать на наши общие ценности. Он объединяет людей, говорящих на одном языке и имеющих одинаковый менталитет.
Мне интересно, где Стефан проводит границы Русского мира. Охватывает ли Русский мир территорию от Белграда до Казахстана? Стефан подчеркивает, что Русский мир не предполагает никаких географических ограничений. Затем он продолжает объяснять, что лежит под этой концепцией:
– Концепция, о которой мы говорим, касается представлений и общего состояния души. Например, если вы будете долго жить в России и начнете ощущать, что здесь ваш дом, если вы почувствуете, что понимаете людей, которые здесь живут, и что у вас с ними общие ценности, то и вы станете частью этого мира.
То, что сказал Стефан, напомнило мне о таком понятии, как русская душа, на которой сильно акцентируется внимание в русской литературе. Церковь, война, холод, русская баня, бескрайние земли, водка, крестьяне, жестокость, меч, степи, зима, милосердие.
– Олицетворяет ли Русский мир русскую душу?
Глаза Стефана расширяются, он поднимает руки к небу и начинает восторженно отвечать:
– Русская душа… Да, это правильное определение… Знали ли вы, что у
