«Будем надеяться на всё лучшее…». Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999 - Дмитрий Сергеевич Лихачев

Д. Лихачев

Пишу письмо Юлиану Григорьевичу[2320].

РГАЛИ. Ф. 3288. Оп. 1. Ед. хр. 201. Л. 1 и об. Автограф; Ед. хр. 40. Л. 28, 29. Машинописная копия.

11. Д. С. Лихачев — А. Л. Гришунину 2 февраля 1964 г.

2. II.64

Дорогой Андрей Леопольдович!

Спасибо большое за № 3 «Вопросы текстологии»[2321]. Сейчас важны очень две темы: текстология фольклора (только при условии, если эта тема будет разрабатываться глубоко — как у Чистова), текстология живых писателей. Далее, хорошо бы создать сборник по текстологии восточных литератур и античной. Надо бы также создать дискуссионный обмен мнениями по вопросу об авторск[ой] воле и каноническом тексте, о понятии «текст» и пр.

В наборе моя маленькая книжка «Текстологические рекомендации» (5 печ. л.). Редактор рекомендовал назвать ее так — «Афоризмы текстолога».

Слышал о том, как проходила моя книжка в Ленинском комитете. Беда, что на нее мало рецензий (есть в Болг[арии], Польше, Чехословакии), нет газет[ных] оттисков. Сперва я совсем не думал, что она может пройти, а теперь закрадывается подозрение: а вдруг пройдет! Спокойнее, конечно, было бы думать первое.

Желаю Вам новых успехов.

Ваш Д. Лихачев

РГАЛИ. Ф. 3288. Оп. 1. Ед. хр. 201. Л. 3 и об. Автограф; Ед. хр. 40. Л. 29, 30. Машинописная копия.

12. А. Л. Гришунин — Д. С. Лихачеву 3 марта 1964 г.

За что же «спасибо»-то, дорогой Дмитрий Сергеевич? За такой жалкий сборник? Право, мне даже неловко было Вам его надписывать. Какой «собачий бред» — статья Прохорова[2322]! — Заглавие не соответствует содержанию, «итоги» (стр. 72) — тоже — писал про Фому, а в них — про Ерему; посмотрите-ка на стр. 19 «определение» понятия «письмо», претенциозно выделено курсивом. — Ни одного слова верного! По «концепции» вся статья — ползучий эмпиризм, а в «итогах» — лицемерная болтовня о «четкой и ясной методологии». Все это изложено нагловато-самоуверенным и наставительным тоном. Другие статьи тоже невозможно читать[2323]. «Проблемы» страшно мелки. Мне и своя статья не нравится[2324]. — Вымученная какая-то. Тема была навязана; она не литературоведческая вовсе, а архивистская. Не припомню другого случая, чтоб от имени Академии наук выходила такая убогая книга. Между тем, это как-то вовсе не понимается, и авторы представляются к поощрению премиями. Точно так же не понята и не принята совершенно недостаточная критика «Основ текстологии». На обсуждении в Научном совете Вы сами видели, какая была реакция, а П. Н. Беркову за его статью[2325] от имени группы послано длинное письмо со всякого рода вздорными оправданиями. Я отказался его подписать.

По-моему, такие вещи надо разоблачать. Здесь есть на чем разгуляться рецензенту, и я очень жалею, что не могу это сделать, будучи автором одной из статей. Устно, впрочем, а при случае и в печати, — не пропущу возможности выступить против.

Уместнее всего было бы ставить такие вещи на обсуждение нашего Научного совета, причем не просто поговорить и разойтись, а сделать все нужные выводы. Беда только в том, что научные советы как-то не удалось пока сделать действенными органами. Лишенные своих средств, они не имеют даже возможности собираться. Недавно я давал в Отделение в Секцию обществ[енных] наук предложения по улучшению деятельности научных советов и выдвинул идею — коль скоро нельзя собираться, — практиковать заочные формы работы (письменные консультации, проведение научных анкет и т. п.). Этим способом, как мне кажется, можно было бы обсудить и те вопросы, которые выдвигаете Вы. Они представляются мне замечательно интересными.

Я думаю — не составить ли нам научную анкету по текстологии, с тем чтобы потом полученные материалы так или иначе опубликовать. Это может получиться очень интересно и практически полезно.

Я тоже затаив дыхание слежу за делами Ленинских премий и очень за Вас «болею». Мне приятно также и то, что В. В. Виноградов выдвинут: последнюю его книгу — «Сюжет и стиль»[2326] — я редактировал. Но мне хочется, чтоб премию получили Вы, если нельзя обоим[2327]. Желаю Вам полного успеха.

Ваш А. Гришунин 3/III 1964

РГАЛИ. Ф. 3288. Оп. 1. Ед. хр. 40. Л. 30, 31. Машинописная копия.

13. Д. С. Лихачев — А. Л. Гришунину 4 мая 1964 г.

Спасибо, дорогой Андрей Леопольдович, за письмо. Очень жаль, что комиссия перестала существовать[2328], но есть текстологическая комиссия Советского комитета славистов. Ее упразднить нельзя. Я ее не собирал, так как считал, что комиссия под председ[ательством] Юл[иана] Григ[орьевича] авторитетнее. Надо будет, значит, организовать ее заседание. Очень прошу Вас быть ее уч[еным] секретарем, а с Юл[ианом] Гр[игорьевичем] мы поделим председательство. Что напечатали Вы в своей работе?

Ваш Д. Лихачев 4/V 64

РГАЛИ. Ф. 3288. Оп. 1. Ед. хр. 201. Л. 5. Автограф. На почтовой карточке; Ед. хр. 40. Л. 32. Машинописная копия.

14. А. Л. Гришунин — Д. С. Лихачеву 9 мая 1964 г.

9 мая 1964

Глубокоуважаемый и дорогой Дмитрий Сергеевич,

Большое спасибо Вам за Ваше ко мне доверие и за предложение быть ученым секретарем эдиционно-текстологической комиссии. Я против этого возражений не имею и только прошу Вас при случае, когда у вас найдется на это время, дать мне нужные наставления. Я слышал, что на Софийском съезде[2329] председателем комиссии вновь избран К. Гурский, заместителями Вы и проф[ессор] Водичка[2330]. Но, м[ожет] б[ыть], Гурскому удобнее иметь секретаря у себя в Польше? Какой комиссии я должен быть секретарем? Всей или только ее русской части? — Это мне не очень понятно.

С Гурским я хорошо знаком, водил его по Москве в 1958 году, показывал дома, в которых бывал Мицкевич[2331], и сопровождал его в Троицко-Сергиевскую Лавру.

Но у меня несколько натянутые отношения с Верой Степановной. Она больше на Прохорова опирается. Или это не важно?

В нашем научном совете, к сожалению, мы не имели возможности работать как хотелось бы: не имели, прежде всего, средств на оплату командировок и проч. Поэтому мы приурочивали наши немногие заседания к общим мероприятиям ОЛЯ, а в последнее время вынуждены были отказаться от приглашения иногородних членов и т[аким] о[бразом] провели очень нужное обсуждение принципов предстоящего издания Чехова.

На бюро ОЛЯ, когда принимали решение о научных советах, доклад по этому вопросу делал С. Г. Бархударов. Один за другим он называл научные советы, поясняя, в какой мере они нужны и как работали. Когда он дошел до нашего, — стал делать очень не понравившиеся мне мины («Откуда, мол, и что это за…»). Сказал, будто совет и не нужен и не работал вовсе. Меня это