Николай Зенькович - Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

— До Института искусств вы кем только не рабо­тали: и столяром, и плотником, и даже дворником. Наверное, и дома все сами делаете? — спросила у него журналистка Виктория Кузьмина.

— Нет, к сожалению, сейчас не до этого. Я с дет­ства люблю все делать собственными руками, чего-то всегда выпиливал, строил, занимал места на выстав­ках. Все ушло. Однажды меня утром поймала какая- то сумасшедшая женщина, которую я знал лет двад­цать назад, она стала каким-то экстрасенсом, и ска­зала мне: «Валера, ты проживаешь не свою жизнь». Я так перепугался. Подумал: наверное, надо быть плотником, а я тут дурочку валяю. Я все время ду­маю, что вот когда-нибудь придет время, когда не надо будет куда-то бежать, на презентации всякие, уеду на дачу, куплю станок деревообрабатываю­щий — и отведу душу.

— Неужели все в доме на плечах жены?

— Нет, почему, я готовлю неплохо. В свое время мне мама говорила: «Не говори этим сукам, что ты хорошо умеешь готовить». Были в моей жизни холо­стяцкие времена, когда все приходилось делать само­му, а жене я больше помогаю советом, нежели делом.

— А вам жена — советчик?

— Ну а вы представляете себе женщину, которая говорит мужу, что он бездарен? Полагаться на мнение жены просто глупо. Я не знаю такого писателя. Если только Альфред де Мюссе. Он пытался жену слушать, но это плохо для него кончилось. Чтобы давать сове­ты, надо прежде всего разбираться.

— Неужели жена никогда не читает ваши сцена­рии?

— Нет, почему, если не успею спрятать, она его непременно прочтет.

— Вы вошли в историю советской таможенной службы как самый молодой заместитель председателя. Сколько вам тогда было? — спросили журналисты у главы Государственного таможенного комитета Рос­сии Валерия Драганова.

— В день назначения мне было всего 36 лет. Одно­временно я стал генерал-майором. Это стало моим личным рекордом. Ведь во времена Политбюро сред­ний возраст, помните, какой был? Вообще же личных рекордов у меня пять. Первый — самое долгое пребы­вание в самом дальнем уголке страны, на Дальнем Востоке. Дольше меня из руководящего состава там никто еще не служил.

О втором я уже говорил — звание, полученное в 36 лет.

Я последним в Союзе получил звание генерал-пол­ковника. Это мой третий рекорд.

Четвертый... Не поверите, но у меня нет ни одной правительственной награды. Страшно боюсь, если этот рекорд рухнет.

А пока на свой генеральский мундир, чтобы он не выглядел совсем уж пусто, я навешиваю универ­ситетский значок и для симметрии — такой же по дизайну ромб «70 лет погранвойск». Поскольку из­далека не видно, что это, все думают, будто это какой- то особый таможенный знак. Недавно, правда, мне вручили «Почетного таможенника». Но этого я просто не получить не мог.

— Так, остается еще один — пятый рекорд, — на­помнили педантичные корреспонденты.

— Это— очень личный... И может быть, даже «унизительный» для мужчины... Я всю жизнь ухажи­ваю за одной женщиной.

Михаил Любимов— советский разведчик, полков­ник КГБ, работавший под прикрытием в Англии и Да­нии. В горбачевские времена стал известен тем, что одним из первых выступил в прессе с обличением нравов своего ведомства. В ельцинскую эпоху издал несколько книг на шпионскую тематику.

В последний день 1998 года «Парламентская газе­та» спросила у него:

— Подадите ли вы руку человеку, который что-то украл?

— Начнем с того, — ответил бывший советский шпион, — что я сам профессиональный вор. Любой разведчик имеет задачу красть секреты, правда, не для себя, а для государства. По Марксу, вообще каждый предприниматель — вор, ибо присваивает часть приба­вочной стоимости, положенной рабочему. «Собствен­ность — это кража», — учил Прудон. А разве не Про­метей украл огонь с Олимпа?

Москвичка Ирина Барышева собирает оригиналь­ную коллекцию. Ее интересуют записи на автоответ­чиках знаменитостей. В первом номере еженедельника «Книжное обозрение» за 1999 год приведены образцы ее коллекции.

Филипп Киркоров: «Вы попали туда — сами знаете куда. Говорите сами знаете что после звукового сиг­нала».

Стае Садальский: «Господа не могут подойти — они все вышедши!» (Последнее слово, замечает собира­тельница, слышится как «выпимши»).

Валдис Пелып: «Дорогие друзья! Меня нет, я где-то далеко. Но мыслями — мыслями я, конечно же, с ва­ми. Пожалуйста, оставьте свое сообщение и, если вам не сложно, назовите приблизительную дату и точное время звонка. И мы найдем, найдем друг друга в этом огромном мире! Чао!»

Лариса Долина: «Здрасьте! Кто? По какому воп­росу? Оставьте координаты, я перезвоню».

Дмитрий Умецкий (рок-группа «НАУ»): «Если ва­ши религиозные убеждения позволяют вам разгова­ривать с автоответчиком, то оставляйте свою инфор­мацию!»

Сергей Пенкин: «Привет, мои куколки! Меня нет дома. Всю нужную информацию оставьте после сиг­нала. Ля-ля-ля, жу-жу-жу...»

Борис Моисеев: «Здравствуйте! Говорите! Понра­вится— отвечу! Ваш Борис Моисеев!»

А это из других источников:

Роман Виктюк: «Я вас прошу: не опускайте веки. И взглядом из души любо-о-овь творите...»

Журналисты газеты «Совершенно секретно» обна­ружили в архиве Комитета Российской Федерации по патентам и товарным знакам документ под таким названием: «Описание изобретения устройства для проведения мгновенной лотереи «Вовремя остановись» к патенту Российской Федерации».

Столь необходимое в народном хозяйстве изобре­тение было сделано еще в 1988 году Ивановым Серге­ем Леонидовичем и Кириенко Сергеем Владиленови­чем. Личность первого журналистам установить не удалось. А второй, оказался... российским премьером! Проверили — точно, он.

Изобретенная Кириенко лотерея «Вовремя остано­вись» — одна из сотен существующих разновидностей лотерей-«стиралок». Правда, отмечают журналисты, без нововведений не обошлось: суть изобретения, из­ложенная в заявке на патент, состоит в том, что игрок видит количество нулей причитающейся ему в случае выигрыша суммы. По мнению изобретателей, это должно заводить азартных граждан больше обычного и «значительно повысить потребительский и экономи­ческий эффект от использования таких лотерей».

На самом деле, сказали журналистам в Управлении налоговой полиции по Москве, лотереи-«стиралки», или скретч-лотереи, как их называют на Западе, и на­перстки — почти одно и то же. Если нормальная лоте­рея построена на везении, то в «стиралках» и наперст­ках принцип один — человек, который крутит шарик или печатает билеты, всегда и стопроцентно остается в выигрыше. Не зря такие лотереи у нас окрестили «лохотронами».

В США частные скретч-лотереи запрещены.

«Прямая линия» московского мэра Юрия Лужкова в газете «Московский комсомолец». Вопрос:

— Юрий Михайлович, меня Андрей зовут, я вам хочу задать такой вопрос. Я хорошо к вам отношусь как к политику, но в последнее время невозможно читать газеты, смотреть телевизор. Вас все время хва­лят. Вам не кажется, что это уже какой-то культ лич­ности получается?

Ответ:

— А вы не смотрите, если вам не нравится. Я, например, телевизор вообще не смотрю. А тебе могу сказать, Андрей: мне не грозит никакой культ, у ме­ня — иммунитет. Я не запрещаю ни критиковать, ни говорить каждому то, что он думает обо мне. Я запре­щаю только клевету. Когда клевещут — я подаю в суд. Когда ругают — стараюсь делать выводы, выводы по делу. А когда хвалят — выключаю телевизор.

Кто за что и за кого поднимает бокал в новогод­нюю ночь? У композитора Никиты Богословского есть любимый тост.

— Когда Господь Бог поцеловал женщину в лоб — родился мудрец. Когда он поцеловал ее в губы — родился оратор. Когда он поцеловал ее в живот — родился гурман. Я поднимаю тост за тех наших руко­водителей, которые родились от следующего поцелуя.

В ноябре 1998 года в киноконцертном зале «Рос­сия» отмечали день работника Госналогслужбы. Среди политиков замечены были Примаков, Лужков, Шохин, Починок и Алмазов с женами, Кулик с женой и внуч­кой, Бунич.

Глава ГНС Георгий Босс появился на сцене с гита­рой... и с двумя своими заместителями, один из кото­рых сыграл на контрабасе, а другой на клавишных.

Потом выступали артисты Жванецкий, Кобзон, Понаровская, Малинин, Бабкина, Антонов и множест­во других звезд. Пели, плясали, смешили публику че­тыре часа подряд. И все бесплатно.

Причины бескорыстности объяснил Ян Арлазоров:

— Артистов тут у вас уйма, слух прошел: кто хорошо выступит, год потом с налогами трогать не будут. Когда у кондитеров выступаешь, они тебе — раз, и коробку с тортом, у банкиров — раз, и коробку из-под ксерокса, а у вас— главное, чтоб не взяли чего...