Со служебного входа - Анатолий Захарович Рубинов

К чести железнодорожных вокзалов надо сказать, что многое они копировали у своего младшего брата: заменяли глухие перегородки стеклянными, кассовые амбразуры - открытыми окошками, в которых стал виден человек-кассир, а не только его руки. Появились легкие буфеты, нарядные киоски. На платформах возникли понятные, заметные издалека названия, номера поездов и т. д. Кстати, тогда наконец покончили и с перронными билетами - вокзалы оказались открытыми, доступными.

Сами же авиационные порты развивались еще более стремительно, с размахом строились сооружения в Домодедове, Шереметьеве, Быкове.

Как ни странно, но пассажиры почему-то не замечают всего множества зданий, которые составляют аэропорт. Видят лишь вокзал, аэродром и разве что диспетчерскию вышку - не потому ли, что она выдается ввысь и, стеклянная, блестит на солнце?

Диспетчерская вышка действительно имеется в каждом аэропорту, она поднимается над зданиями, над лесами - открытая всем ветрам, видная издалека и видящая гораздо дальше, чем может себе представить человек несведущий.

Прямо под ней распахнулся окаймленный лесами, дорогами аэродром.

Вот слева один из самолетов, он вышел на летную полосу и кажется совершенно отделенным от всего. На самом деле он накрепко привязан к башне из стекла, откуда командуют им.

Диспетчер разрешил взлет, и самолет, разгоняясь, бежит сначала на трех колесах - на двух основных и вспомогательном, носовом. Набирая скорость, самолет чуть выпрямляется, и маленькое переднее колесо первым отрывается от земли.

Каждое изменение отмечается в стеклянной башне: самолет прошел взлетную дистанцию, прошел расстояние от начала разбега до десяти метров над уровнем летной полосы.

И только он скрылся где-то справа, к этой же полосе приближается другой самолет. Он все ближе к земле и словно бы тяжелее - вдруг становится очевидным, как грузен он и потому осторожен. Траектория этого этапа снижения самолета называется у авиаторов глиссадой планирования. Самолет - уже над самой землей, как раз над уходящей чуть ли не до горизонта ровной бетонной полосой, окаймленной низкими, лежащими почти на самой траве огнями.

Этот ответственный этап приземления, когда самолет летит параллельно летной полосе, на небольшой высоте, от 0,5 до 1,5 метра на языке специалистов называется выдерживанием (его, однако, нет у реактивных самолетов). Самолет готовится коснуться колесами бетона с наименьшей возможной скоростью. Когда подъемная сила станет равной весу самолета или даже немного меньше, начинается тот момент, который иногда пугает или заставляет насторожиться неопытных пассажиров - самолет начинает проваливаться и, наконец, касается колесами земли, мчится по ней.

Еще секунду назад казалось, что самолет едва движется, а сейчас, после соприкосновения с бетоном, видно, как еще силен, как разгорячен он. Сначала - бег на основных колесах, потом пилот осторожно опускает нос, и вот уже стальная птица идет грузно, устойчиво, попрыгивая на зазорах между плитами. Затем, став еще тяжелей, поворачивается, движется снова, подходит к стоянке, где уже находятся другие самолеты, устраивается между ними в точно отведенном месте, параллельно другим, не высовываясь и не пятясь.

Рядом стоят самолеты разных марок. Если смотреть на них сверху, больше видны их различия - когда они в небе, они так похожи друг на друга! Совсем недавно вместительнее всех были ТУ-114 и ИЛ-62, которые берут на борт почти 200 пассажиров. Но ТУ-114 уже отжил свой век, ему тоже поставлен памятник. Казавшийся когда-то таким бравым, он почтительно уступил Дорогу тем, кто совершеннее его и моложе - из тех, кто тоже имеет четыре турбореактивных двигателя, но движется быстрее, способен поднять больший полетный вес или, как говорят здесь, коммерческую загрузку.

Скоро пассажир оценит и самолет ИЛ-86. У него 350 мест, крейсерская скорость 950 километров в час, а у ТУ-114 была 750, новый гигант способен поднять коммерческого груза почти вдвое больше - 42 тонны.

Внизу, на стоянках, обращенные друг к другу носами, огромный ИЛ-62 - флагман Аэрофлота - и проворный, легкий, быстрый, хотя у него три двигателя, ЯК-40. По соседству - двухтурбинные ТУ-134 и АН-24, грузовые АН-22 и совсем новый ИЛ-76.

Пассажиру мало дела до всего, что находится вне вокзала и самолета. А между тем у тех, кто руководит воздушным движением, больше всего хлопот именно с теми службами, о которых путешественник не знает.

Для этих руководителей аэропорт представляет собой взаимодействующую систему, сочетающую все то, что делается на взлетно-посадочной полосе, рулежных дорожках, перроне, аэровокзале, привокзальной площади, подъездных путях к ней. Маленькая заминка в одном из этих мест, и мигом останавливается конвейер. Сразу же начинают переполняться все залы, образуется теснота, перед окошком дежурного начальника вокзала возникает очередь из рассерженных людей, которым неясна причина случившегося и они готовы объяснять все элементарным головотяпством.

Между тем жизнь каждого цеха аэропорта полна неспадающего напряжения, где каждая маленькая задержка оборачивается лавиной заранее четко предусмотренных дел.

Взлетно-посадочные полосы, например, которые еще не отправляющийся в воздушное путешествие пассажир неясно различает где-то среди открытого пространства, требуют постоянного ухода, пристального внимания, а иногда и героических усилий.

Ни одна бойкая уличная магистраль с ее потоками машин не испытывает столь интенсивной нагрузки, как аэродромные покрытия на взлетно-посадочной полосе, на рулежных дорожках, на местах стоянки.

Даже легкий, без пассажиров, самолет весит иногда около 150 тонн. Меньше всего, наоборот, весят пассажиры. ИЛ-62м, например, имеет максимальную взлетную массу - 165 тонн, а коммерческую загрузку - 23 тонны.

Аэродромные покрытия - слоистые, в них несколько уровней. Наиболее прочный - верхний, который воспринимает нагрузку от колес. Он должен хорошо сопротивляться также тепловому и механическому воздействию газовых струй реактивных самолетов, быть водопроницаемым, не бояться мороза и пролитых горюче-смазочных материалов. Вдобавок ко всему поверхность покрытия должна быть идеально ровной, но беспыльной, не слишком гладкой, шероховатой, чтобы устойчивее было сцепление колес самолета с бетоном.

Под верхним слоем - искусственное основание. Собственно говоря, это тоже несколько слоев, которые передают