Со служебного входа - Анатолий Захарович Рубинов

внезапно оживает. Тогда через обычно тихий ряд АКП вдруг ринется река пассажиров, которые ехать в метро не собирались и поэтому пятака не припасли. За один час может пройти суточная здешняя норма пассажиров - что будет, если настроенные на обычный, постоянный неспешный темп кассы не сумеют выдавать пятаки безотказно, мгновенно, расторопно?

Нетерпеливый московский пассажир не хочет думать об этом - он очень привык к безупречной точности метро, его не остановимому ритму и не удивляется ничему. Москвич даже начинает стучать серебряной монеткой о мраморную тарелку, если кассир на секунду замешкался - нагнулся к новому мешочку с пятаками или поздоровался с вошедшим в кассу человеком. Кстати сказать, тяжелые мраморные тарелки, лежащие в окошке, истираются до дна каждые три года. Легко себе представить, какая образуется в вестибюле толпа, если брезентового мешочка (в нем ровно тысяча монет - точно пять килограммов) под рукой не окажется и за ним понадобится пойти в соседнюю комнату или - еще хуже - в кладовую.

Такие кладовые раньше были. Там хранился НЗ - неприкосновенный запас пятаков для аварийного случая, который вполне мог произойти. Там недолго находился и оперативный фонд пятаков - появлялся, расходовался, возобновлялся. Сейчас научились обходиться без НЗ - касса каждой станции стала собственной «пятачковой кладовой», где лишних, остановившихся в своем обороте запасов денег нет, но благодаря четкому взаимодействию с работниками банков, с кассами соседних станций никаких неожиданностей не может быть.

Сначала, когда вместо билетиков, стоивших пятак, достаточно было бросить эту монету, возникла трудная проблема: как считать пятаки? Тогда деньги считали вручную. Не было работы однообразнее и скучнее, чем эта. Сотни людей складывали монетки столбиками, отсчитывали двадцать штук: рубль. На столах выстраивались бесконечные столбики, а поблизости от комнаты, где это происходило, новые пятаки, заставив турникет мигнуть - дескать, проходите, - все звенели и звенели.

Сейчас превосходные электронные машины подсчитывают пятаки с непостижимой быстротой. Не только пятаки - монеты достоинством 10, 15, 20 копеек. Впрочем, с пятаками хлопот нет вовсе: их считает сам автомат.

АКП имеет счетчик. Он ведет бесконечную бухгалтерию. В каждый миг известно, какое количество пассажиров впустил за свою жизнь каждый турникет. Опущенные в щелку монеты, промелькнув в электронном счетном устройстве, собираются в брезентовом мешке. Четыре раза в день за выручкой к каждому АКП приходят два постоянных члена комиссии и сменный старший кассир станции.

Эту процедуру пассажиры видят, но им всегда некогда подождать, посмотреть, и поэтому они не знают ее подробностей: захватив тележку, комиссия в присутствии милиционера отпирает турникет, записывает в книгу показания счетчика. Внешне он очень похож на газовый или электросчетчик, только учитывает не кубометры и киловатты. Затем отворяют копилку и ее содержимое со звоном переваливают в брезентовый мешок.

С тяжелой тележкой, все так же в сопровождении милиционера, комиссия следует в помещение, где стоят счетные машины. Показания АКП все-таки не лишне проверить, тем более что это нетрудно.

На большое металлическое решето вываливают пятаки. Монеты падают на стремительно вертящийся диск. Центробежная сила разбрасывает медяки по краям, монеты выстраиваются по кругу и, как горошины, проскакивают мимо чуткого к деньгам фотоэлемента. На световом табло пляшут цифры. Последнюю цифру не разглядеть: так быстро меняется она - 100 раз в секунду. Это единицы, следом за ними в 10 раз медленнее крутится барабанный счетчик, регистрирующий десятки. Проходит полминуты, гаснет световой счетчик, а на барабанном - цифра 100. Это 100 десятков пятаков - 1000 монет, 50 рублей. Пробежавшие мимо фотоэлемента медяки счетная машинка собирает в парусиновый мешок именно по 1000 пятаков - 5 килограммов.

Мешок отдают кассиру для раздачи пассажирам, а тот в свою очередь высыпает на решето серебро, которое отдали ему в окошке пассажиры для размена. Кассир брал у них то двугривенные, то пятиалтынные, то гривенники и не заботился о сортировке: теперь с этим тоже никаких хлопот. Серебро вмиг рассортирует машина. Потом каждый «сорт», разобранный по достоинству, тоже проходит через крутящийся диск, фотоэлемент и, точно сосчитанный, попадает в мешок.

Завершив подсчет и просеивание пятаков, два постоянных члена комиссии отправляются на следующую остановку, где их уже ждет старший кассир другой станции.

Но прежде всего тщательно заполняются специальные книги.

Они рассказывают о нас, пассажирах. О том, сколько мы ездим, в какие часы нас больше всего. Цифры могут сообщить даже о психологии пассажира нечто неожиданное. Знаете, какой АКП мы предпочитаем? Думаете, ближний? Нет, больше всего пассажиров проходит не через ближайшую «калитку», а через соседнюю. А меньше всего тоже не через самую отдаленную - через предпоследнюю. Почему?

Трудно объяснить… Может быть, бывалый, поднаторевший, вечно спешащий пассажир нацеливается на вторую «калитку», чтобы действовать наверняка, не терять и мига на тот случай, если на первую, ближайшую нацелятся другие торопливые пассажиры. А почему отдаленная «калитка» несколько оживленнее, чем можно было ожидать? Не потому ли, что через нее проходят те, кто должен немного потянуть - остается до встречи, до начала сеанса времени чуть больше, чем надо. Чтобы не томиться ожиданием, лучше пройти чуть-чуть лишнее. Если это предположение верно, то оно касается и торопящегося, привыкшего спешить москвича, который не может быть в бездействии - лучше дальше и быстрее пройдет, но не будет ждать в безделье.

Одна книга, в которой записываются ничтожно малые цифры, а чаще всего ставятся просто прочерки, рассказывает не обо всей астрономически большой массе пассажиров, а лишь об одиночках. Называется она «Книга неплатежных монет».

Не часто, но кое-кто обманывает турникеты. Раньше - пятаками, которые были в ходу до денежной реформы, но они уже основательно подобрались. Здесь, пожалуй, не стоит грешить на мальчишек. Это можно утверждать на основании одной маленькой, но чрезвычайно любопытной детали: старые пятаки попадались больше всего на следующее утро после праздников. Похоже на правду такое объяснение: потратились люди и потом скребут по карманам. А мальчишки ведь на уроках. Впрочем, даже в те времена, когда старых пятаков в семьях было много, на 100 тысяч пятаков приходилось лишь шесть - восемь утративших свое действие монет,