Борис Фрезинский - Я слышу все… Почта Ильи Эренбурга 1916 — 1967

Людям нашего поколения на нашем веку пришлось видеть много всякого: и высокого, и грязного. И спасибо Вам за то, что Вы делаете и сделали для победы Человека, для понимания его самого и укрепления в него веры и особенно в те исторические часы, когда стоит вопрос и о судьбах самого человечества.

Впервые. Подлинник — собрание составителя. Корнелий Люцианович Зелинский (1896–1970) — критик, наряду с Э.Багрицким один из организаторов литературного центра конструктивистов; ИЭ ответил ему 5 февраля 1951: «Дорогой Корнелий Люцианович, спасибо за Ваше хорошее и очень умное письмо. Думаю, что мы с Вами уже переросли школьный возраст. Желаю, чтобы Вас больше не нянчили и шлю Вам сердечный привет» (РГАЛИ. Ф.1604. Oп.1. Ед хр.927. Л.2).

Харьков, 3 февраля 1951

ДОРОГИЕ ИЛЬЯ ГРИГОРЬЕВИЧ ЛЮБА ИРИНА НЕ СОМНЕВАЮСЬ МОЯ ЗАПОЗДАЛАЯ ПОЗДРАВИТЕЛЬНАЯ ТЕЛЕГРАММА ЗАВЕРШАЕТ ПОТОК ПРИВЕТСТВИЙ РОДНЫХ ЗНАКОМЫХ И ДРУЗЕЙ ТЧК ВМЕСТЕ С ЧУВСТВОМ НЕЛОВКОСТИ ИСПЫТЫВАЮ ВСЕ ЖЕ НЕКОТОРУЮ РАДОСТЬ ПРИ МЫСЛИ ЧТО МОЙ ПОЦЕЛУЙ ЗАПЕЧАТЛЕННЫЙ НА ВАШИХ ЛАНИТАХ ПОСЛЕДНИМ БУДЕТ БОЛЕЕ ПРИМЕЧЕН ЧЕМ ТЫСЯЧИ ДРУГИХ СПЕШИВШИХ НАПЕРЕГОНКИ ТЧК ОТ ВСЕГО СЕРДЦА ЖЕЛАЮ ДОЛГИХ ЛЕТ ТВОРЧЕСКОЙ БОЛЬШОЙ ЖИЗНИ = ВАШ САША

Впервые. Подлинник — ФЭ. Ед.хр.2464. Л.174. Александр Моисеевич Кричевский (1896–1956) — профессор-дерматолог; двоюродный племянник ИЭ со стороны матери; в 1920-е гг. ИЭ останавливался у него в Харькове (см. П1, №465, 466).

Ереван, 5.2.1951

ДОРОГОМУ ИЛЬЕ ГРИГОРЬЕВИЧУ ПЛАМЕННОМУ ТРИБУНУ ЧЬИ СЛОВА ВЫРАЖАЛИ И ВЫРАЖАЮТ ГНЕВ МНОГОМИЛЛИОННОГО СОВЕТСКОГО НАРОДА К НЕМЕЦКИМ ЗАХВАТЧИКАМ И АНГЛО-АМЕРИКАНСКИМ АГРЕССОРАМ ЧЕЙ ГОЛОС СЕГОДНЯ РАЗДАЕТСЯ В ЗАЩИТУ МИРА И ЧЬИ ВЫСОКОТАЛАНТЛИВЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ВХОДЯТ В ЗОЛОТОЙ ФОНД СОВЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В ДЕНЬ ВАШЕГО ШЕСТИДЕСЯТИЛЕТИЯ ШЛЮ ГОРЯЧИЙ СОЛНЕЧНЫЙ ПРИВЕТ С ДАЛЕКОЙ АРАРАТСКОЙ ДОЛИНЫ = МАРТИРОС САРЬЯН

Впервые. Подлинник — ГМИИ им. Пушкина. Ф.41. Оп.1. Д.1. Л.50. Мартирос Сергеевич Сарьян (1880–1972) — армянский художник; ИЭ не раз писал о нем (например: «Неистовый Сарьян» — ЛГ, 5 марта 1960).

Москва, 10.2.1951

Глубокоуважаемый Илья Григорьевич!

Сердечно поздравляю Вас (хотя поздравление немного опоздало) и очень радуюсь, что Вы еще молоды, и полагаю, что Ваша темпераментная натура послужит еще долгие годы нашей родине во славу мира и коммунизма.

Вас, дорогой Илья Григорьевич, знаю с конца 1918 года. Мои лучшие юношеские воспоминания роднятся с Вашей неослабеваемой, окрыленной деятельностью писателя, поэта, трибуна и чуткого друга художников.

Неоднократно посещая Ваш дом, я пользовался гостеприимством и Вашим чутким вниманием, а также моего товарища по искусству Любовь Михайловны, красота которой пленяла мое воображение в юности и мы сравнивали ее с «Джиокондой».

Прошу передать привет Любовь Михайловне и поздравления с юбиляром.

Давно Вас обоих не встречал, очень хотелось бы повидаться.

Поднимаю полную чару вина и пью за Ваше здоровье!!

Впервые. Подлинник — ГМИИ им. Пушкина. Ф.41. Оп.1. Д.1 Л.44. Климент Николаевич Редько (1897–1956); в Дневниках Редько есть записи о встречах с ИЭ в Париже в 1920-1930-е гг. (см.: К.Редько. Дневники, воспоминания, встречи. М., 1974. С.75, 90, 112).

<Ленинград,> 15 III 1951

Дорогой Илья Григорьевич!

Я просто хочу поблагодарить Вас за Вашу статью «Писатель и жизнь»[470]. В ней сказано так много нужного, важного, забытого, и сказано так хорошо, что она должна иметь значение. Она продиктована Вам историей: в ней есть дыхание и правды, и искусства, и нашей эпохи.

Я с особенным вниманием читал то место, где Вы говорите, что «описанию страстей должны предшествовать страсти». Недавно я много думал над этим — в связи с дневниками Толстого и его юностью. И думал в том же направлении. Это очень важно. Отсюда надо будет начинать восстановление нужного искусства. Такого, как «У степ Малапаги»[471], а не такого, как «Мусоргский»[472].

Будьте здоровы! Я крепко жму Вашу руку

Впервые. Подлинник — ФЭ. Ед.хр.2411. Л.1. Борис Михайлович Эйхенбаум (1886–1959) — литературовед, чьи работы ИЭ высоко ценил.

222а. Т.М.Литвинова

<Москва,> 15 III < 19>51

Дорогой Илья Григорьевич!

Какую Вы чудную статью напечатали в «Литературной газете»[473]! окно, долгое время стоявшее замазанным, так что замазка присохла и растрескалась, вы взяли и раскрыли — а на дворе весна.

Такое чувство у нас всех (в семье), после вашей статьи.

На днях мама[474], проезжая по улице Горького[475], видела из окна Бузу[476]. Спокойное достоинство, с каким он нес свои седины так ее растрогало, что она хотела позвонить Любовь Михайловне. Но я ей не дала, потому что она тогда бы заодно выразила наши чувства по поводу Вашей статьи, а мне не хотелось «заодно», а хотелось специально.

Вот уже третий день, как я прочла статью, а все еще счастлива ею.

И дуракам полезно, и нам хорошо!

Получилось, что я очень высокого мнения о Вашей покорной слуге

P.S. Но это нечаянно получилось.

Впервые. Подлинник — ФЭ. Ед.хр.1820. Л.1–2.

Варшава, 20.XII.1951

Дорогой Илья Григорьевич!

Утешаюсь мыслью, что я довольно редко надоедаю тебе моими просьбами, обращаюсь к тебе по очень важному для меня делу. Позвони, пожалуйста, кому следует, в Госиздат, а также А.Суркову[477], и узнай, какой суммой денег я располагаю в Москве. Навести эту справку через наше посольство очень трудно. Если окажется достаточное количество рублей, я смогу купить за них «Победу». Покупкой займешься, конечно, не ты, а наш торговый представитель в Москве. Все, <что> очень я тебя прошу, это — узнать цифру и сообщить мне ее телеграммой. Моя машина (citroen) уже неизлечима, а я без автомобиля — как калека без костылей.

Я очень много работаю, м<ежду> пр<очим>, кончаю перевод «Кому на Руси жить хорошо»[478]. Труднейшее предприятие!

Сердечный привет тебе и Любови Михайловне от меня и Стефании.

Впервые. Подлинник — ФЭ. Ед.хр.2243. Л.5.

1952

Москва, 3 июня 1952

Дорогой Эренбург,

Я нахожу в Москве только один недостаток: Ваше отсутствие. В Китае все еще слышны отголоски Вашего визита[479]. Переводчики, в частности девушка, которая работала с Вами в Шанхае, передает вам обоим через нас тысячу приветов. Продавцы книжных магазинов Лоу Ли Сонга вспоминают о Вас и Неруде со слезами на глазах.

Свитер оказал мне большую услугу. В Монголии был ледяной холод! Потом я взял его с собой в Корею[480]. Еще раз спасибо.

Я прочел одну часть «Девятого вала» в «Советской литературе»[481], и у меня появилось нетерпеливое желание прочитать все. В Китае я обнаружил, что Вы — самый известный в Китае французский романист. Я признателен Вам не только за Ваш талант, но и за то, что он служит любви к Франции во всем мире.

Жена присоединяется к моим дружеским словам восхищения Вами.

Впервые — ДП, с.650. Подлинник ФЭ. Ед.хр.21 24. Л.1. Клод Руа (1915–1997) — франц. писатель, в 1943–1956 гг. член ФКП. ИЭ и К.Руа связывали приятельские отношения, имя Руа не раз встречается в 6-й и 7-й книгах ЛГЖ.

Подмосковье, 21 декабря 1952

Дорогой Илья Григорьевич,

Сегодня, на даче, по радио узнал о присвоении Вам Сталинской премии мира. Немного найдется людей на земле, которые так заслужили бы эту большую честь, как Вы. От всего сердца поздравляем. Не только потому, что мы оба[482] являемся давними поклонниками вашей литературной и общественной деятельности, но также потому, что введение Вас в качестве представителя СССР в славную семью международных лауреатов мира имеет крупное политическое значение[483].

От души желаем Вам еще многих, многих лет здоровья и творческой энергии, еще многих, многих лет успехов в великом деле борьбы за мир.

Крепко жму Вашу руку

П.С. невольно вспоминаю сейчас, как в трудные дни войны с диппочтой в Лондон пришла верстка «Падения Парижа» для перевода на английский язык, я просидел над ней всю ночь и наутро понял, какой большой писатель-гражданин создал этот значительный роман. Много воды утекло с тех пор, но писатель-гражданин не обманул моих тогдашних ожиданий: он вырос в международную фигуру борца за мир и против реакции. Несколько лет назад в одной статье я назвал Вас «маршалом пера». Редактор вычеркнул это сравнение. Но сейчас я более, чем когда либо, убежден, что вы являетесь «маршалом пера» на службе великому делу мира.