Григорий Василенко - Найти и обезвредить
Новороссийск был забит готовыми сдаться в плен солдатами и казаками, оставшимися без своих командиров. Офицеры переодевались в солдатскую или цивильную одежду, пытаясь скрыться, но их вылавливали и сдавали красноармейцам. И тем не менее многим удалось надежно укрыться в городе или уйти за перевал, в леса, где до конца 20-х годов они с бело-зелеными бандитами терроризировали окрестное население.
И вот это возникавшее белое подполье особенно настораживало Соболева и Ярцева. А то, что оно организовывалось, подтверждал факт задержания курьера…
Строжайший контроль, который установили за квартирой Кочеткова в первый же день, результатов не принес. Следовало расширить зону действия.
В то время между Новороссийском и Геленджиком ходил грузопассажирский экспресс «Сандрипш». Это был обыкновенный баркас с дизельным мотором и парусом. Он брал грузы в трюм, пассажиров на палубу, где не было даже скамеек. Вмещал он до 30 человек. Рейсы совершались нерегулярно, но ходил экспресс не менее трех раз в неделю, во всяком случае по субботам он обязательно шел в Геленджик, а в воскресенье к концу дня возвращался обратно. Под мерный гул дизеля он покрывал расстояние в один конец за 3—4 часа.
Соболев возвращался на «Сандрипше» из Геленджика, куда он выезжал по адресу, имевшемуся в перехваченной у «гимназиста» переписке белых офицеров. Поездка в Геленджик оказалась на редкость неудачной. К тому же задувал норд-ост, он гнал крупную волну, и баркас начал отчаянно скрипеть, то поднимаясь на бутылочно-зеленую волну, то проваливаясь в очередную яму. Пассажиры, люди местные, спокойно переносили качку, безразлично поглядывая по сторонам. И только один из них откровенно нервничал, что-то спрашивая то у команды, то у невозмутимых попутчиков, однако от него молча отворачивались. Это все более усиливало беспокойство пассажира. Наконец он налетел на Соболева:
— Скажите, мы скоро приедем в Новороссийск?
Соболеву стало ясно, почему отворачивались пассажиры от этого растерявшегося человека. Во-первых, не «приедем», а «придем». Это известно здесь каждому мальчишке, во-вторых, зачем задавать такие вопросы и тем самым испытывать судьбу, особенно когда находишься в море — когда придем, тогда и придем! Эти несложные наблюдения позволили Соболеву сделать вывод о том, что этот человек — приезжий, и притом попавший в эти края недавно.
— Не волнуйтесь, — успокоил его Соболев, — в Новороссийске мы будем вовремя. Видите — баркас крепкий, а команда опытная…
— Спасибо, — горячо сказал пассажир, — я сразу понял, что вы человек интеллигентный, а эти скоты только морды в сторону воротят и сплевывают за борт!
Завязался разговор. Новый знакомый назвался Чеботаревым, доверительно отрекомендовавшись бывшим офицером 1-го конного полка Мамонтова. Из Новороссийска не смог эвакуироваться из-за ранения. Соболев, быстро войдя в игру, представился Грековым и тоже деникинским офицером. Он намекнул, что у него есть в Новороссийске верные люди. Чеботарев пожал ему руку и сказал, оглянувшись:
— Да, я понимаю. Условия конспирации…
«Греков» познакомил с Чеботаревым Ярцева, отрекомендовав его офицером, знакомым по Добровольческой армии. Но фамилию его также изменил, назвав его «Графовым». Сами по себе имена «Греков» и «Графов» произвели на Чеботарева впечатление, что он имеет дело с представителями солидной, глубоко законспирированной организации.
— Я постараюсь заслужить ваше доверие, — сказал Чеботарев. И, в свою очередь, пообещал познакомить «Грекова» и «Графова» со своими знакомыми офицерами, которые скрываются в Новороссийске и его окрестностях.
О том, как события развивались дальше, известно из сохранившегося отчета Соболева и Ярцева.
19 июня вечером на Французском бульваре состоялась встреча чекистов с Чеботаревым.
— Самое главное в достижении нашей цели — это дружная работа и взаимное доверие, — солидно сказал Графов, которого Греков представил Чеботареву как человека немногословного.
— Я рад всей душой служить святому делу, — ответил Чеботарев. — Вы успеете убедиться в этом.
Чеботарев оказался работником морского управления, но моряком он никогда не был — в союз моряков записался, чтобы избежать отправки на принудработы. Ему было известно, что где-то на огородах скрываются офицеры, уклонившиеся от регистрации. Им надо помочь уйти к бело-зеленым. Графов сказал Чеботареву:
— Сперва им нужно помочь материально: среди сочувствующих соберем деньги по подписному листу.
Чеботарев охотно согласился.
— Подписной лист будет документом: когда наши вернутся, они смогут убедиться в том, что мы не сидели в бездействии…
20 июня вечером Чеботарев привел на тайную квартиру к Грекову и Графову штабс-капитана Попова, бывшего офицера-марковца, который сейчас служит в военном комиссариате.
Попов:
— Я, военрук Олешко и один солдат должны уйти в горы к бело-зеленым. Мы хорошо вооружены, лошади имеются, нет только проводника.
Графов:
— В 9 часов 3 августа буду здесь ждать вас вместе с проводником.
Попов пообещал прихватить с собой несколько лошадей — может, к этому времени еще кому-либо из офицеров нужно будет уехать в горы.
21 июля Греков и Графов встретились с Чеботаревым на его квартире, где уже находился поручик Косевич. Поручик рассказал о заместителе начальника радиотелеграфа как о «своем» человеке. Этот чиновник обещал жене одного убитого офицера отправить ее в Крым, снабдив документами на девичью фамилию. Через эту женщину Косевич надеется достать шифр и чистые бланки комиссариата радиотелеграфа. Косевич собирался на следующий день связаться с прячущимися на огородах офицерами, передать им материальную помощь и выяснить, что их больше устраивает — отправка в горы или расквартировка в городе в надежном месте. Поручик также сообщил о том, что в городе есть мясная лавка и хлебопекарня, которые снабжают бело-зеленых.
22 июля. Круг «знакомых» стремительно расширяется! Поручик Краснов рассказал о высадке в Кривой балке белого десанта в 5000 человек. Значит, необходимо активизировать вовлечение новых членов в организацию — в поддержку десанту. Поручик наметил привлечь офицера, которого в своем кругу называют «Ильей Муромцем», а также через завхоза Новороссийского комендантского управления достать чистые бланки этого учреждения. Он также взялся сагитировать командира караульного батальона — бывшего офицера. Сам Краснов служит в этом батальоне.
22 июля, вечер. Неутомимый Чеботарев знакомит «Грекова» с новым лицом — инженером. Тот рассказал о штабс-капитане Вишницком, имеющем тесную связь с офицерами, скрывающимися на огородах. Их 9 человек. Инженер сообщил также, что на днях в Новороссийск прибыл генерал Султан Килыч-Гирей и что его, инженера, с ним должны познакомить. Видимо, генералу и подобает стать во главе боевой организации — у него и авторитет, и опыт!
Щедрый на новости инженер проговорился, что в какую-то женскую организацию под видом сестры милосердия Ивановой проникла жена бывшего петроградского губернатора графа Толстого, которая также хочет вступить в боевую офицерскую организацию.
25 июля. На квартире Чеботарева состоялось очное знакомство со штабс-капитаном Вишницким. От него известно, что игуменья монастыря, который находится за цементным заводом, связана с бело-зелеными, переправляет к ним офицеров из Новороссийска с проводниками-монахами. С игуменьей можно связаться через княгиню Мещерскую. Князь Мещерский в настоящее время арестован, и княгиня добивается его освобождения. Она часто бывает в ЧК, знает почти всех ее сотрудников. Княгиня очень осторожна и осмотрительна в своих действиях.
Вишницкий оказался прямо-таки кладезем интересной информации. В лазарете, на пункте для военнопленных, работает сестрой милосердия некая Грабовская. Она является членом офицерского кружка при этом лазарете. Имеет связь с бело-зелеными через одноногого полковника, который лежит в лазарете.
В этой же беседе штабс-капитан вдруг вспомнил, что княгиня Мещерская рассказала о конфликте, происшедшем среди бело-зеленых и старых зеленоармейцев, во время которого белый офицер застрелил одного из «старых». Для улаживания конфликта в Кабардинку срочно выехала светлейшая графиня Грузинская. По данным той же Мещерской, в Новороссийске специально остались пять английских офицеров, чтобы воочию увидеть мероприятия, проводимые красными. Эти офицеры хорошо говорят по-русски и скрываются под видом рабочих-слесарей.
27 июля. Утром опять встреча с Вишницким. Он пришел без предупреждения, чтобы сообщить новости. В Новороссийск на турецком судне прибыл повар (фамилия неизвестна), который, по словам барона Корнелия Ивановича Тиссена, человек надежный. И они — Вишницкий и Корнелий Иванович — предлагают использовать этого повара в качестве связника с Крымом.
