Со служебного входа - Анатолий Захарович Рубинов

увидела два паспорта, военные билеты и другие документы, явно принадлежавшие разным людям. Пассажир был обескуражен, словно бы ему преподнесли сюрприз, но не стал ни объясняться, ни спорить: покорно поднялся и пошел, неся злосчастную сумку впереди милиционера к выходу. Только теперь все увидели, что прекрасный голубой костюм, в котором он неаккуратно спал, был ему велик.

Первым же поездом только что прибывший из Москвы пассажир уехал обратно в Москву. Теперь он мог спать сколько угодно, не опасаясь за вещи - ехал в сопровождении милиционера, но глаз не сомкнул и больше всего его обрадовало бы, если бы вещи исчезли, сгинули, испарились.

На Курском вокзале его отвели в милицию, там он встретил двух своих знакомых, с которыми, однако, не поздоровался. Двое парней сначала поглядели на сумку, потом сурово на него и ничего не сказали.

Произошла банальная кража. Вчера вечером наш пассажир - назовем его Александром Дудиным - уныло и терпеливо сидел на лавке Курского вокзала, дожидаясь подходящего соседа. Он знал, что выгоднее всего «пассивное знакомство» - не то, когда ты сам навязываешься кому-то, это подозрительно, а то, когда с тобой заводят разговор другие. Сначала сел какой-то солдатик. Без расспросов сказал, что едет на похороны, умерла мать, ему тут же дали отпуск, а поезд не скоро. Солдату хотелось поговорить, рассказать о неожиданной беде - мать еще не очень старая, до сорока не дожила. Но Александра не интересовал ни солдатик, ни его покойная матушка. Другое дело, если бы солдатик ехал не домой, а в часть, с гостинцами, может быть, с деньгами - тогда еще можно было бы с ним поговорить.

Солдат скоро ушел - наверное, в поисках собеседника. На освободившееся место претендовали сразу двое. Александр мигом сообразил, что едут они вместе, едут издалека и уже изрядно устали. Так оно и оказалось. Парни из Оренбурга, направляются в Симферополь. Там у одного из них старая тетка, живет одиноко, приглашает племянника - дает ему комнату, а потом достанется и весь дом. Еще есть сад, огород. Племянник пригласил товарища, вдвоем веселее. Работу, конечно, найдут - и шоферы они, и электросварщики, а главное - молодые. Не захочет тетка чужого человека в доме - устроится товарищ в общежитии: уж переночевать-то пустит?

Признался и Александр - неохотно, показывая, что откровенничает только потому, что неловко скрываться. Беда у него: полгода назад освободился, сидел за кражу государственного имущества. А имущество это - банка белил. Лежала открытая, начатая - сохла, никому не нужная. Он взял ее, чтобы в общежитии подоконник покрасить, поссорился с уборщицей за то, что полы белилами закапал, та кому-то сообщила. Был суд - все по справедливости.

- Какая же тут справедливость? - возмутились парни. Уже тогда Александр понял, что тон взял правильный. Одним только признанием - «по справедливости» - эти двое незнакомых сняли с него судимость, простили.

- Конечно, справедливо! - настаивал Александр, защищая своих судей и показывая строгость своего перевоспитанного нрава. - Пусть банка пропала бы под дождем, усохла бы до дна под солнцем: все равно не моя и незачем было брать мне ее, даже ради общежития.

И сразу все пошло легко и быстро. Признался, что ночует на вокзале потому, что деваться некуда. Хотел поехать в Сочи, там у него двоюродный брат с семьей, да денег на билет нет. Брат обязательно примет - комната на троих, для четвертого найдется раскладушка. И к тому же в Сочи тепло - раскладушку можно на улице ставить. Еще лучше, чем в душной комнате.

Все шло правильно - Александр прибеднялся, парни, не чувствуя подсказки, говорили и делали то, на что Александр надеялся:

- Знаешь что, Саша? Поехали с нами? Сочи, Симферополь - все одно. У нас и так один лишний, будет двое лишних. Не примет тетка - все втроем в общежитие пойдем. Неужели никто в нас, молодых, не нуждается?

Вместо ответа Александр пожаловался: жить негде да и где денег взять? Надо же и приодеться.

Парни посмотрели на Александра и тут же полезли в большую черную сумку с молнией. Поискали в ней что-то, достали модную голубую рубашку с большим строченым воротником:

- Иди. Переоденься.

Александр вернулся посвежевшим. В туалете он заодно и умылся, вытерся своей рубашкой, вернулся в подаренной - застеснявшийся своей неотразимой красоты. Вот тогда-то один из парней достал из кармана четвертак, протянул Александру решительно, чтобы он не думал упираться и стесняться:

- Вот деньги, поди купи билет. Хочешь - к себе в Сочи, не хочешь - с нами в Симферополь.

Александр посмотрел внимательно - усмехнулся, парни посмотрели на него - усмехнулись, один из них хлопнул дружески по плечу. Это означало: «Не робей, малый: сейчас мы поможем тебе, а если придется, ты поможешь нам. Что это будет, если люди не станут помогать друг другу?»

- Знаешь, браток, возьми и наши два: закомпостируй на завтрашний вечерний. Не знаем, как ты, а мы в Москве денек погуляем, город посмотрим, а переночуем здесь.

Александр вскоре вернулся. Улыбаясь, протянул сначала свой билет, чтобы увидели: до Симферополя.

- Забирай, - похвалили его, отказываясь брать сдачу. - Держи у себя и наши билеты - все равно ехать вместе.

По этому случаю допили начатую бутылку, которая лежала в черной сумке. Пили осторожно и весело - хоронились от милиции, которая, как известно, запрещает распивать спиртное где попало. Да что это за спиртное - какой-то безобидный портвейн. От него хмелеют одни только женщины.

Тут, естественно, пошел разговор о женщинах, о разных интересных случаях, о которых вслух не расскажешь, но смеяться можно беспрепятственно.

Короче говоря, парни сдружились. Очень веселые, они отнесли свои вещи в камеру хранения - все ящики с автоматически запирающимися дверцами были заняты, сдали в ручную кладовую, получили жетоны. Немного прошлись возле