Николай Прокудин - Рейдовый батальон
Руки грязные, рот забит пылью и песком, потное тело чешется, помыться бы… Несбыточная мечта… И несбывшаяся. Пока доползли до своих, уже стемнело, полевую баню свернули. Вот так всегда: все – для тыла, все – для штабов, все – для победы. А для фронта…
Рано утром роты подтянулись к вертолетной площадке. Успели только пополнить запас патронов и гранат, получить паек на трое суток, набрать воды во фляжки.
Офицеры и сержанты шумят на солдат, я тоже внес свой вклад в суету, подогнав несколько бойцов легкими затрещинами. Не успеваем, поэтому торопимся.
Поздоровавшись с разведчиками, вдруг заметил висящего на дверце БМП одного из наших вчерашних пленников.
Он стоял на цыпочках, голова свесилась на грудь, руки были скручены за спиной, а от связанных запястий была протянута петля на шею. Легкий ветерок шевелил на голове волосы и бороду.
– Что с ним, Петро? – спросил я у взводного-разведчика.
– Злой был очень и ругался, подвесили к дверце, надо было на цыпочках стоять. А он, гад, ругался и плевался. Ну я ему и дал по «кокам». Зачем он встал на ноги, так ведь дышать невозможно, – ухмыляясь, ответил Турецкий.
– Ну вы живодеры!
– Ладно-ладно, умник, пойди с ними поговори по-хорошему, может, чего расскажут. Этот как встал на ноги и захрипел, так остальные наперебой все рассказывать начали.
– Хотя бы сняли его, а то завоняет и закоченеет.
– Ваш «дух» – вы и снимайте. Нам он уже ни к чему.
– Да пошел ты к черту! – Я сплюнул в песок, и, закинув поудобнее автомат через плечо, двинулся за ротой.
Рядом проходил афганский батальон. «Зеленые» с ужасом смотрели на подвешенного. Мусульманин не должен быть повешенным – к Аллаху не попадешь в рай. Их командор что-то громко говорил нашему командиру полка, оживленно жестикулируя.
Подполковник, как африканский носорог, налетел на командира разведроты.
– Мудаки! Вы что вытворяете?! Почему «дух» на БМП висит на всеобщее обозрение?! – С этими словами «кэп» врубил разведчику мощную оплеуху.
Галеева назначили ротным неделю назад, это был его первый рейд – и такой прокол.
– Ты что, всех нас под монастырь подвести хочешь, п…к х…в? Царандовец доложит в штаб, что мы тут над пленным зверствуем, и ты с роты слетишь, а я – с полка! Я тебя в порошок сотру, морду разобью, б… п…ст. – Далее нецензурная брань продолжалась минут пять.
Все это время командир тряс Сашку Галеева за грудки с такой силой, что его голова раскачивалась как маятник. Ротный был на две головы выше, да и подбородок поднимал вверх, поэтому дать по физиономии командир никак не мог, а мог только треснуть пару раз в грудь.
Офицеры-разведчики пулей метнулись за БМП и наблюдали, высунув головы, как жирафы.
Два разведчика подбежали и, срезав веревку, оттащили труп к ложбине. Через пару минут над телом возвышалась груда камней. Вот теперь порядок.
Вертолеты садились и улетали с площадки один за другим.
Пригнувшись и закрываясь от пыли, мы заскочили в вертолет. Борт взвился в воздух, и началась болтанка. Он летел по ущелью, раскачиваясь из стороны в сторону, с борта на борт. Я сидел, вцепившись руками в сиденье, бойцы испуганно смотрели в иллюминаторы, снайперу не хватило места, и он лежал на мешке, катаясь по днищу и глупо улыбаясь.
Каменистая площадка в обрамлении гигантских валунов была довольно унылой. Роте повезло: задача стояла самая легкая. Все три точки совсем рядом.
Одно угнетало и не радовало: в помощь и для контроля был придан зам. комбата Лонгинов по кличке Ходячий Бронежилет. Этот высокий и стройный капитан на боевых действиях почему-то никогда не снимал с себя бронежилет. В горах он носил легкий вариант, а в «зеленке» и на броне – тяжелый бронник, вооружался с ног до головы, таскал почти «цинк» патронов, кучу гранат. Спортсмен, любитель альпинизма, «деревянный по пояс», он нагнал на роту тоску и уныние. Только его нам не хватало для полного счастья. Он сразу же принялся энергично подавлять ротного. Сергей заметно психовал и, отозвав офицеров в сторону, развернув для вида карту, начал давать указания:
– Мужики! Этот «дятел» сейчас будет мозги всем нам пудрить, а потом комбату все недостатки доложит. Чтоб на постах солдаты были в касках и все в бронниках! Особенно в бронниках! И чтоб по точкам не бродили, не загорали. Ясно! Все – по точкам!
Что оставалось делать? Только выругаться и выдвинуться по задачам.
Не успел я со своим взводом занять точку, как был вызван на КП роты с парой солдат.
На высоте в командирском укреплении стоял, широко расставив ноги, зам. комбата. В тельняшке и бронежилете, с биноклем на груди он смотрелся очень внушительно. Ну и чудак!
– Товарищ лейтенант! Очень медленно ходим! Приказы надо выполнять побыстрее, – возмутился капитан Лонгинов.
– Да я и так весь вспотел, так торопился.
– Потеем мы все, а ваши шуточки сейчас из вас выйдут с очень большим потом. И нечего ухмыляться. Взять одного сапера, пулеметчика, санинструктора. – Степан при этих словах громко выдохнул и заматерился. – Еще четырех солдат и пройти через кишлак. Восемь человек вполне достаточно! Кишлачок просматривается с гор полностью, мы вас, если что, прикроем. Займитесь делом, найдите что-нибудь. Нужны трофеи, результаты. Взвод АГС и вторая рота миномет нашли. Поработайте, чтоб не только языком молоть!
– Я языком не мелю попусту, а с взводом работаю, да еще за батальон отдуваюсь.
– Вы это можете мне не говорить, за кого вы работаете. Это ж надо так умудряться: исполнять три должности и ничего не делать?
– Это не вам судить, делаю или нет.
– Но-но, не хамить.
– А я и не хамлю. А как исполняющий обязанности замполита батальона считаю, что я работаю как замполит роты хорошо. И хотел бы получить задачу от командира роты.
– Во как! Завышенная самооценка у некоторых. Посмотрим, какой результат будет в «зеленке». Время на выход – тридцать минут. Уточняйте задачу у командира.
За его спиной активно жестикулировал Грошиков. Он тряс кулаком, делал большие круглые глаза и строил мне страшные рожи. Лонгинов, он же Бронежилет, оглянулся и возмутился:
– Вы что, товарищ старший лейтенант, паясничаете за моей спиной?
– Я не паясничаю, а замполиту батальона внушения делаю.
– Ну, это не замполит батальона, а случайность и недоразумение.
– Между прочим, эта случайность из рейда в рейд с нами ходит, а что-то наш штатный зам с батальоном в горы не поднимается.
– Разговорчики! Выполняйте распоряжение!
Сергей отвел меня в сторону и сказал тихим успокаивающим голосом:
– Ника! Не обращай внимание, не кипятись. Он ищет повода до тебя докопаться. Главное – не нарвись на засаду, не влезьте на мины. Сапер везде впереди! Я думаю, там ничего нет, но если что найдешь – молодец, будь постоянно на связи, почаще выходи в эфир с докладами, и Бронежилет будет счастлив.
– Серега! Дай ПК, а то нас маловато, а прикрытие с гор – это для зеленых дураков, как я. Но я кое-что уже понимаю. Там ведь, если что случится, вы нам толком не поможете. Только разве что трупы собрать. Потом.
– Ладно, давай аккуратнее. – Серега похлопал меня по плечу и пошел к Бронежилету.
Почему я? Почему этот заносчивый капитан меня так всегда достает? Откуда такая неприязнь? Я, правда, никогда в долгу не остаюсь, но что противопоставить заму комбата?
Кишлак был небольшой, вытянутый вдоль ручья, полтора десятка дворов. Ряды виноградников, немного ухоженных террас с клевером, пшеницей, кукурузой, коноплей. Жителей не было. Дом за домом мы осматривали местность, и не было ни души, ни оружия, ни боеприпасов, ни животных. Ничего. В центре стоял самый большой «дувал», росли орешник, шелковица, яблони. Это оказался «дукан». Много мешков с сахаром и мукой, ящики с чаем, корзины с яблоками.
Сержант под прилавком нашел автомат и радостный подбежал ко мне с находкой.
– Вот нашел, товарищ лейтенант, я такой и не видел ни разу.
Это был итальянский автомат «Беретта» и магазин патронов к нему. Больше ничего, кроме двух старых ружей (мультуков) и сабли, в деревне не нашлось.
Бронежилет находкам обрадовался, доложил о результатах в полк и приказал:
– Сжечь все, что горит, раз есть оружие, значит, есть и «духи». Поджечь склад с продовольствием и возвращаться «на базу».
Легко сказать «сжечь все, что горит». А чему тут гореть? Разве что соломе. Сараи с сеном загорелись быстро, соломенные крыши – тоже. Склад продуктовый подорвал сапер тротиловой шашкой, пластидом свалили огромный старый орешник, ну это уже из баловства.
Когда мы поднялись наверх, Бронежилет подпрыгивал от счастья.
– Где трофеи? – воскликнул Лонгинов и, схватив автомат, принялся заряжать, разряжать, разбирать, собирать, щелкать всем, что щелкает. Поставил вертикально пару камней на валуне и стал стрелять, пока не кончились патроны.
– Молодец, лейтенант, молодец, замполит! Можем, когда стараемся!
– А мы всегда стараемся!
