Александр Нефедкин - Военное дело чукчей (середина XVII—начало XX в.)

Уже в 1689 г. чукчи, захватив русские ружья, стреляли из них (Вдовин 1965: 111; Зуев 20026: 225; ср.: Михайлова 1996: 190―191). Однако это было, скорее, исключение из общего правила, ведь еще в 1741 г. сенатская справка отмечает (КПЦ. № 60: 162), что у чукчей нет огнестрельного оружия. Однако в 1752 г. чукчи используют ружье для передачи сигналов тревоги (КПЦ. № 68: 176), возможно, позаимствовав этот обычай от казаков (Никитин 1996: 77). И. Б. Б. де Лессепс (1801. Ч. Н: 115) отмечал, что чукчи покупали ружья (1788). В первой четверти XIX в. запрет на продажу чукчам огнестрельного оружия еще существовал (Шишмарев 1852: 183―184; Литке 1948: 221; Миддендорф 1869. Отд. 5: 597, примеч. 2), но его особо не соблюдали. Кроме того, уже в начале 1820-х гг. американцы продавали чукчам ружья (Гильсен 1849. № 12: 229; Шишмарев 1852: 183―184; Берх 1823а: 17). В 1837 г., согласно договору русского комиссара и чукотского тойона Ятаргына, чукчи получили разрешение на покупку ружей и свинца, тогда как порохом их должны были снабжать казенные заводы (Окунь 1935а: 114―115). В 1844 г., по замечанию А. Аргентова (1886: 24), чукчам на Анюйской ярмарке продавали ружья. Именно во второй половине XIX в. у чукчей распространяется огнестрельное оружие. Впрочем, ружье использовали нечасто, предпочитали охотиться с традиционным оружием, поскольку порох и свинец стоили дорого, а достать их не всегда было возможно. Да и при государственной монополии на производство вооружения государственные магазины отпускали порох и свинец по норме (Дитмар 1856: 25, 35; Норденшельд 1936: 322). Особенно долго луки использовались на севере полуострова (Народы России. 1874. № 2: 27). Лишь к началу XX в. у каждого жителя побережья было от одного до трех ружей, главным образом винчестеров, полученных от американцев, которые продавали их дешевле, чем в русских магазинах (Акифьев 1904: 64; Толмачев 1911: 103; ср.: Гранстрем 1886: 136; Плавание… 1890. № 43: 3; Онацевич 1877: 61; Свердруп 1930: 255), тогда как их западные сородичи использовали кремневые ружья на сошках (Богораз 1901: 29; 1991: 91. Рис. 79). Причем колымские чукчи иногда устраивали соревнования по стрельбе (Дионео 1895: 26). Приморские чукчи в начале XX в., по мнению русских, были отличными стрелками, они с берега попадали в голову тюленя с нескольких десятков саженей (Акифьев 1904: 64; ср.: Горовский 1914: 8), хотя еще в начале XX в. могли охотиться с луком вследствие его дешевизны и бесшумности.

Комплекс вооружения менялся с течением времени, но из-за недостатка сведений данный сюжет известен нам лишь поверхностно. Судить о комплексе тяжелого вооружения воинов мы можем по комплектам оружия, хранящимся в музеях, и по изобразительному материалу. Так, в один комплект входят панцирь, наруч и поножа из оленьего рога (РЭМ. № 4859-14; 4859-15; 4859-16). Поножа надевалась на левую голень, а наруч, по-видимому, на левое предплечье. Все предметы вооружения сделаны в одном стиле, создается впечатление, что они произведены в одной мастерской для одного воина. Вероятно, воин не имел шлема и сражался с открытой головой, как мы видим это на некоторых изображениях (см.: Антропова 1957: Рис. 22; 33; Богораз 1991: Табл. IX. Рис. 2). Возможно, это была не просто традиция и пустая бравада, но воин, главное оружие которого был лук, имел возможность лучше прицелиться, когда он был без шлема. Это, очевидно, была эскимосская традиция — сражаться без прикрытия головы, ведь жители Западной Аляски также не использовали шлемы (Burch 1998: 73; ср.: Fienup-Riordan 1994: 329 (деревянное защитное кольцо)). Подобный доспех, по-видимому, предназначался не столько для рукопашной, сколько для прикрытия во время перестрелки.

В другой комплект вооружения, хранящийся в МАЭ, также входит доспех, шлем и наруч (№ 434-10а, Ь, с; см.: Богораз 1901: Табл. XII, 2―4). Доспех состоит из ламеллярного подола из семи рядов железных пластин, прикрывающих воина до середины голени, трехчастного кожаного нагрудника и одного наспинного правого крыла. Поскольку доспех запахивается налево, то очевидно, что он принадлежал левше, именно позтому у него одно правое крыло[41]. Ведь левша стоял в бою правым боком к врагу. Именно так объясняли В. И. Иохельсону (1997: 101) наличие у доспеха правого крыла коряки. В подобном доспехе воин мог быть как лучником, так и копейщиком (ср.: Антропова 1957: Рис. 34―35; Широков 1968: Рис. 7; Иохельсон 1997: Рис. 53―54).

Чукотский воин, одетый в ламеллярный нагрудник с крыльями, наруч и поножу.

Манекен. Воспроизведено по: Thordeman 1939: 263, fig. 252

Комплект, состоящий из железного ламеллярного доспеха с нагрудником, назатыльника с правым крылом (левое добавлено музейными работниками) и железного шлема.

МАЭ, № 434-10а, Ь, с. Воспроизведено по: Антропова 1957: 211, рис. 27

Характерным для азиатских эскимосов следует признать ламинарный доспех с парой крыльев, типичные экземпляры которого мы встречаем в коллекциях МАЭ в Санкт-Петербурге (№ 593-74) и Полевого музея естественной истории в Чикаго (№ 34150—4153). Такие латы состояли из ламинарного подола, нижние ленты которого для удобства движения не скреплялись спереди. Впереди к подолу стационарно крепился нагрудник, а сзади — крылья, создававшие острый угол поверх головы — характерная особенность этого типа доспехов. Кроме того, комплект из Чикаго имеет еще и пару поножей из бивня мамонта. Шлем при этом отсутствует (Антропова 1957: 204. Рис. 21; VanStone 1983: 6—16). Видимо, таково было типичное защитное снаряжение тяжеловооруженного лучника азиатских эскимосов, главное назначение которого состояло в прикрытии от метательного оружия противника.

Эскимос с о. Св. Лаврентия в ламинарном панцире с кожаным прямоугольным нагрудником, с двумя крыльями (нач. XIX в.).

Манекен из МАЭ (№ 593-74). Воспроизведено по: Антропова 1957: 204, рис. 21

Гравировальные рисунки на кости и клыках, созданные в основном в 1930—1940-х гг., добавляют некоторые черты к пониманию комплекса вооружения. Доспехи тут представлены достаточно схематично в виде одежды длинной в клеточку или короткой, до колен, в полоску, наспинный щит показан без крыльев. Эти воины вооружены или луком, или копьем. Причем у копьеносца за правым плечом почти горизонтально висит колчан с луком и стрелами. Подобные воины действуют в одиночку, а не в массе, поскольку они представляют собой героев сказаний (см.: Антропова 1953: 41―43. Табл. IX, 1―2а, б; 1957: Рис. 34―35; Широков 1968: Рис. 7).

Существовало и определенное различие в вооружении и, возможно, в способах боя между чукчами, проживавшими в различных географических регионах. Так, записка от 1770 г., описывающая народы Якутского «ведомства», рассказывает о вооружении чукчей (Бриль 1792: 372): «Ружья [= оружие] у них костяные из китовых усов и костей, також и деревянные луки со стрелами, палмы, и во время неприятелей носят при себе на темляках копья, а на себе куяки железные, костяные, також; и панцыри» (ср.: Окладников 1948: 36). Вероятно, речь идет о западных чукчах, которые подверглись влиянию соседей. Типично чукотским является материал для изготовления оружия (кость и китовый ус), а также костяные и железные ламеллярные доспехи, однако нож-пальма, насаженный на длинное древко, — это якутско-эвенкийский элемент вооружения. К чисто русской части паноплии относится «панцырь» — кольчатая броня, которая могла различными способами поступать к чукчам. Эти же чукчи «скотоводствуют оленьими и на оных ездят зимою на санках, а в летныя времена верхом на седелках об одной подпруге без стремян» (Окладников 1948: 34). Верховая езда на оленях для чукчей необычна, и совершенно ясно, что такой способ передвижения был заимствован западными чукчами от эвенов. Насколько часто он применялся, неясно. Ведь оленные чукчи и коряки считали «грехом» езду верхом на оленях (Беретти 1929: 72; ср.: Кибер 1824: 97; 1827: 197; Гурвич 1983: 101). Таким образом, можно говорить, что описываемые в записке чукчи подверглись сильному влиянию соседей. Аналогичное влияние мы наблюдаем в последней четверти XIX в. на перешедших Колыму чукчей, когда они заимствовали верховую езду на оленях от ламутов (Иохельсон 1900а: 190).

Естественно, в процессе исторического развития изменялось и вооружение чукчей, переходя из боевой области в охотничью. В XVIII в. чукотский воин оставался бронированным копьеносцем, использовавшим для дальнего боя лук и стрелы. Уже в конце этого столетия, когда военные действия в Сибири закончились, молодежь с презрением относилась к ношению доспехов, хотя их продолжали надевать во время войн в Берингоморье. В 1870-х гг., идя на кровавое дело, чукча брал три ножа (большой за спиной и два маленьких — в рукавах) и копье (Августинович 1878: 54; 1880: 726). К XX в. чукотский воин продолжал носить копье и ножи, но луки были значительно потеснены ружьями, однако лук продолжали использовать из-за дешевизны его эксплуатации и бесшумности стрельбы.

Одежда для боя. На наличие специальных типов боевой одежды источники прямо не указывают. Вероятно, у чукчей еще не было четкой специализации мирной и военной одежды. Вообще же, на взгляд европейцев, чукчи одевались легко для их сурового климата. Мужчина обычно ходил без головного убора, в кухлянке и штанах. Одежда фактически состояла из двух комплектов: нижние рубашку и штаны носили мехом внутрь, а верхние — мехом наружу. Причем жители летом носили поношенную зимнюю одежду и выглядели весьма неприглядно. В качестве обуви носили торбаса с завязками, зимой — из меха, летом — из дымлины, продымленной кожи[42].