Александр Нефедкин - Военное дело чукчей (середина XVII—начало XX в.)

Чукчи чаунской тундры охотились на уток и гусей, бросая легкие дротики рукой (Богораз 1901: 31; 1991: 82; ср.: Волков, Руденко 1910: 165). С подобным оружием охотились именно на птиц, поскольку для охоты на крупных животных, а тем более для действия против людей они были слишком легки. Видимо, копьеметалки и дротики были главным образом оружием оседлого населения (Тан-Богораз 1979: 67). И соответственно, они были, скорее, эскимосского происхождения.

Гарпун. В качестве случайного оружия оседлые жители использовали гарпун, предназначенный для морской охоты (Dall: 1870: 381; Меновщиков 1987. № 18: 142―145; о гарпунах см.: Волков, Руденко 1910: 167―172).

Бола чукчей и азиатских эскимосов состояли из 10―12 веревочек из плетеных оленьих, белужьих или китовых жил длиною 70―90 см, нижние концы которых были связаны, а к верхним были прикреплены костяные (из оленьего рога или моржового клыка) грузила величиной с грецкий орех. Такая бола применялась для охоты на летящих птиц: ее бросали в летящую стаю, и веревки обвивались вокруг шеи и крыльев птицы, после чего она падала на землю[39]. При искусном метании в плотно летящую стаю уэленцы могли запутать сразу 2―3 птицы (Гондатти 1898: VI). Технику метания болы описывает В. В. Леонтьев (1969: 136―137): «Запускается бола также просто. Перед броском по шнуркам, как расческой, проводят пальцами, чтобы они не были спутаны. Затем косточки зажимают в левой ладони, шнурки натягивают, левой рукой бола наводится на цель и резким взмахом над головой бросается в летящую утку. Как только бола выпускается из рук, костяшки в воздухе расходятся, и весь снаряд становится похожим на парашют без полотна». Высота полета болы достигала 80—100 м (Леонтьев 1969: 136). В историческое время бола использовалась исключительно как оружие для охоты на птиц. Однако одно из чукотских сказаний упоминает и боевое применение этого оружия эскимосами, которые тут ассоциируются с кэле (Богораз 1934: 173). У последних вместо шариков к ремням были прикреплены костяные крючки. Данное оружие бросали в противника, и крючки впивались в тело (Богораз 1900. № 167: 416; 1901: 31).

Чукотская бола (нач. XIX в.).

Воспроизведено по: Антропова 1957: 198, рис. 16

Способ использования болы при охоте на птиц.

Воспроизведено по: Hughes 1984b: 272, fig. 15

Бола азиатских эскимосов для охоты на птиц (втор. четв. XX в.).

Воспроизведено по: Рубцова 1954: 536, рис. 35

Очевидно, бола была оружием эскимосов и оседлых чукчей, а не кочевых, которые для этой цели использовали лук (ср.: Онацевич 1877. № 7: 66; Леонтьев 1969: 131―132; Леонтьев, Тураев 1987: 211). Как отмечает А. Е. Норденшельд (1936: 323), все мужское население поселка приморских жителей носило при себе болы, обкрутив их вокруг головы, чтобы при случае тут же воспользоваться этим оружием. В. В. Леонтьев (1969: 136; 1979: 20) наблюдал еще в 1930—1940-е гг. в береговом поселке Уэлен, что все мужское население, кроме немощных стариков и младенцев, носило на лбу своеобразное «украшение» — 4―5 шариков из моржовой кости величиной с куриное яйцо. Это был вид болы, обвязанной вокруг головы, чтобы тут же метнуть это оружие в низколетящую стаю птиц (Гондатти 1898: VI). Очевидно, это было оружие эскимосского происхождения, употреблявшееся еще в первой половине I тыс. (Диков 1979: 190); оно известно и на Северо-Западной Аляске (Jacobsen 1884: 251. Fig. 17), да и само чукотское название болы заимствовано из эскимосского языка (Тан-Богораз 1935: 356; Вдовин 1961: 44).

Топоры. В одной чукотской сказке наряду с костяными ножами в качестве типичного оружия чукчей упоминаются «топорики из оленьего рога» (Богораз 1900. № 146: 389). Речь идет о войне с Якуниным, то есть о событиях первой половины XVIII в. Неясно, что понимал рассказчик или переводчик под данным видом оружия. Возможно, имеется в виду хозяйственное оружие, ведь даже на рубеже XIX―XX вв., даже сделанный из железа, топор был орудием, которым оленные чукчи владели плохо (Богораз 1991: 76). В XVIII в. чукчи использовали каменные топоры гаттэ (Вдовин 1987: 71; ср.: у коряков — это тесло с поперечным лезвием: Линденау 1983: 110). Эвены также из-за недостатка железа применяли хозяйственные топоры из камня и кости (1646 г.; Белов 1952. № 7: 52). Такие же топоры использовали оседлые коряки для рубки леса (Бриль 1792: 387), а ительмены имели топоры из оленьих и китовых костей (Крашенинников 1949: 380; ср.: Георги 1777: 66). Вместе с тем, топоры употреблялись и в военном деле народов региона. Как оружие топор, дубина и камни фигурируют в сказке эскимосов (Рубцова 1954. № 45: 481. § 63; Меновщиков 1988. № 159: 367). Оседлые коряки сражались костяным топором, которым действовали после того, как копье было использовано (Меновщиков 1974. № 148: 468―469; ср.: Кибрик, Кодзасов, Муравьева 2000. № 18: 79. § 11 (оседлые коряки)). В документе от 1646 г. упоминаются боевые «топорки» дауров (Белов 1952. № 7: 51; Степанов 1959: 200). На вооружении юкагиров в XVII в. также имелись каменные топоры (Гурвич 1966: 15). В одной чукотской сказке жена оседлого чукчи, участвующая в походе, била врага топором по голове (Богораз 1900. № 110: 287). Но это, скорее, исключение, нежели правило — топор не чукотское оружие в XVII―XIX вв. Ведь в другой чукотской сказке, описывавшей гибель Якунина, прямо говорится о том, что чукчи не имеют топоров в качестве оружия (Богораз 1900. № 128: 333).

Палицы. Согласно информации сына коменданта Гижиги, видевшего бой чукчей с коряками в 1770-х гг. под стенами крепости, противники в рукопашной сражались «палицами и копьями» (Мамышев 1809: 24). В. Г. Богораз также полагает, что южные чукчи использовали в бою палицы (Тан-Богораз 1979: 53). Дубина была охотничьим оружием оседлых этносов, предназначенным для добывания и оглушения зверя. Ительмены использовали деревянную или костяную дубинку (Стеллер 1927: 22; Георги 1777: 64; ср.: Тюшов 1906: 272), была она и у оседлых коряков (Георги 1777: 78; Bogoras 1917. № 2: 29; Тан-Богораз 1979: 53). Естественно, палицу спорадически могли применять и в ходе боевых действий, но для оленных чукчей это орудие не характерно. Палица использовалась оседлыми жителями при отсутствии под руками другого оружия.

Молоток. Женщины в качестве случайного оружия использовали каменный молоток на короткой деревянной рукоятке, основное предназначение которого состояло в дроблении костей (Норденшельд 1936: 328―329; Богораз 1991: 119. Рис. 105Ь). Такой молоток был характерен для оленных чукчей. Эскимосы же оглушали зверя специальным молотом весом 2―3 кг (тукшугун) (Бабошина 1958. № 68: 168; Меновщиков 1959: 64; 1974. № 17: 99; № 30: 135).

Кистени. В. Г. Богораз, в соответствии со своими данными, писал, что у южных чукчей были воины, главным оружием которых были «каменные кистени на крепком ремне» (Тан-Богораз 1979: 53―54). Последнее оружие сложно атрибутировать, однако в описи оружия, захваченного чукчами у юкагиров в 1754 г., кистени упоминаются (Гурвич 1966: 71). В эвенкийском фольклоре также упоминается подобное оружие, называемое «молотами на цепочке» (Василевич 1966: 254, 351, примеч. 8; 1972: 150).

Камни. В сказке ≪Эрмэчын≫ упоминаются в качестве оружия камни, которые герой бросает во врагов, людей-писцов, бегущих по льду (Козлов 1956: 24). Очевидно, камень как оружие мог применяться спорадически, когда нужно было сражаться, а под рукой не было оружия дальнего боя. Хотя оружие ближнего боя (нож, копье) чукчи обычно носили при себе, но при неожиданном нападении врага, когда нужно было отбиться от превосходящих сил противника, камни также шли в ход. Вместе с тем применение в сказке камней именно против врагов-оборотней могло носить и ритуальный характер.

Посох. Нельзя исключить и того, что пастухи-оленеводы могли использовать в качестве случайного оружия бумерангообразный посох (танвычгын) длиной 82―83 см, с помощью которого останавливали выбившегося из стада оленя и который иногда метали в птицу на расстояние 20―30 м (Гурвич 1953: 47―48; 1979: 97―98; ср.: Аргентов 1857: 101). Кроме того, И. С. Гурвич (1979: 98) предполагает, что существовали и бумерангообразные метательные палицы, воспоминание о которых сохранилось в искривленных дощечках, метаемых при обряде приближения оленей во время ритуала забоя животных.

Огнестрельное оружие в регионе появилось с приходом русских в середине XVII в. Последние, естественно, не продавали и не дарили это грозное оружие врагам. Старики-коряки так описывали первое знакомство чукчей с огнестрельным оружием: «Главной причиной их поражения была паника, наведенная на них огнестрельным оружием. …Чукчи приняли выстрелы из ружей за гром небесный и раны от пуль за ранения от молнии» (Беретти 1929: 7; pro: Аргентов 1886: 11; contra: Дионео 1895: 146). При первом столкновении страх внушал и сам вид противника: русских с блестящим железным вооружением (Богораз 1900. № 130: 334; ср.: Bush 1872: 428). Однако подобный эффект мог иметь свое действие лишь при первых столкновениях, позднее противники «привыкают» к огнестрельному оружию. А, например, аляскинские эскимосы не боялись ружей, поскольку за них в бою было удобно хвататься, а затем поражать противника (Загоскин 1956: 117). Сначала ружья появились у туземных союзников русских, но уже в XVIII в. распространились у коряков[40]. К чукчам же оружие попадало в качестве трофея или путем обмена с соседями. Естественно, речь идет о ружьях, пистолеты — нечастое оружие даже у казаков — не использовали, как и захваченные пушки, поскольку не умели из них стрелять.