Анатолий Безуглов - Встать! Суд идет
Виолетта Семеновна еще раз поинтересовалась, по какому случаю приехала в город доярка, а когда услышала про сапоги и внучку, то тут же вспомнила про соседку, жившую на одной лестничной площадке, в квартире напротив, и про то, что у той соседки есть дочь-студентка, которой отец привез сверхмодные сапоги из Москвы, да они ей оказались малы. Носила в сапожную мастерскую, а там растягивать их наотрез отказались…
— Какой номер обуви у вашей внучки?
— Тридцать шестой…
— Прекрасно! — воскликнула Виолетта Семеновна. — А у соседской девчонки не то тридцать седьмой, не то тридцать восьмой… Если они не продали, я их уговорю уступить вам. Обязательно уговорю… Не будем терять время. Здесь совсем рядом, три остановки…
Чарухина не успела опомниться, как очутилась в троллейбусе вместе с Виолеттой Семеновной Загребельной. По совету Виолетты Семеновны Чарухина стала проталкиваться вперед, а сама Виолетта Семеновна достала из сумочки мелочь и направилась к кассе. Бросила деньги, а вот оторвать билетики оказалось не так-то просто: что-то где-то заело, и билетная лента не тянулась. Молодой человек, что опустил свою монету вслед за Виолеттой Семеновной, пытался отрегулировать несложный механизм, но у него ничего не получалось. Тогда за исправление взялся пассажир постарше. Зачем-то открыл крышку, потом закрыл. Потянул, и лента подалась. Он оторвал себе билет, затем той, что помогала, и лишь после этого оторвал два билетика Виолетте Семеновне. Услышав микрофонный голос водителя, Виолетта Семеновна поняла, что им пора выходить, но через переднюю площадку она уже не успеет, а если выходить через заднюю, то она не сумеет дать знать своей новой знакомой. И поэтому решила выйти на следующей остановке, а потом немного вернуться назад…
Загребельная так и поступила, потеряв на этом всего две-три минуты, не больше. Поднявшись на лифте на пятый этаж, они не стали заходить к Виолетте Семеновне, а сразу позвонили в квартиру напротив, на дверях которой значилось: «Грацианский О. О.».
К счастью, соседка оказалась дома. И сапоги — тоже. Красивые, нарядные. Югославские. Да и размер тридцать шестой!
Галина Федоровна на миг представила свою Олю в этих сапожках, и у нее закружилась голова от счастья. Вот уж внучка будет рада. Зацелует бабушку…
— Нравятся? — спросила сияющая Виолетта Семеновна.
— Очень даже! — ответила Чарухина и тут же спросила у той, кому они принадлежали: — И сколько такие будут стоить?
— Сто двадцать пять рублей, — ответила несколько смущенно Грацианская Ирина Андреевна, а потом, словно оправдываясь, добавила: — Понимаете, чек не сохранился, но Олег Орестович заплатил именно такую сумму… Поверьте, мой муж ответственный работник, и мы не позволим брать лишнего… Может быть, для вас дорого…
— Что вы, что вы, — заторопилась Чарухина, боясь, что Грацианская передумает. — Это совсем не дорого для такой внучки и по такому случаю. Знаете, у нас через неделю свадьба.
— Поздравляю вас! — протянула руку Ирина Андреевна.
— Спасибо, спасибо, — ответила Галина Федоровна. — Значит, сапоги я беру. Нет ли у вас веревочки завязать коробку? — спросила она хозяйку. — А я вам сейчас деньги…
Пока Ирина Андреевна ходила за ленточкой, Галина Федоровна взяла свою сумку и поставила на журнальный столик, который находился тут же, в холле, расстегнула молнию и полезла за своими деньгами, что были завернуты в ситцевом платочке… Но что за чепуха: платочек развязался, шпагат рядом, а где деньги? Видно, рассыпались по сумке… Она стала искать их на ощупь рукой. Одной… Потом другой… Затем взяла сумку за края и, раскрыв ее пошире, поднесла к окну, хотя в комнате и без того было достаточно света, но, увы, ни одной бумажки на дне сумки не было видно. «Не могли же мои деньги оказаться в кошельке с чужими…» — промелькнуло в голове Галины Федоровны, и она тут же выхватила из сумки черный кошелек. Но еще до того, как его раскрыть, она почувствовала, что он из туго набитого, толстого, упругого, стал тощим. Развернула — он был пуст… Совершенно пуст.
— Как же так? Где же деньги? — прошептала Галина Федоровна и начала медленно опускаться на колени. Виолетта Семеновна, едва успев подхватить ее, растерянно спросила:
— Что случилось? Вам плохо? Сердце?
Галина Федоровна ничего не ответила. На лбу ее показались капельки пота. Руки дрожали. Задыхаясь, она жадно хватала воздух побледневшими губами.
— Срочно валидол! — скомандовала Виолетта Семеновна соседке, которая держала в руках какую-то ленточку и не могла понять, что происходит. А когда услышала о валидоле, бросилась в другую комнату, где хранилась аптечка, и уже через секунду запихивала таблетку сквозь стиснутые зубы Чарухиной…
Прошло две-три минуты, и Галина Федоровна открыла глаза, попросила воды. Сделав несколько глотков, она, увидев рядом лежащий бумажник, потянулась к нему… Виолетта Семеновна предупредительно подала его Чарухиной и спросила:
— Скажите, что случилось?
— Деньги, деньги пропали… — заплакала старуха.
— Деньги? Какие деньги? — решила уточнить Виолетта Семеновна.
— Вы хотите сказать, что в нашем доме исчезли ваши деньги? — насторожилась Ирина Андреевна, глядя на плачущую. — Да и как они могли пропасть?
— Не знаю как, а пропали… Все, все до копейки, — продолжала плакать Галина Федоровна.
— И много? — спросила Виолетта Семеновна.
— Четыре тысячи…
— Сколько? — воскликнула удивленно и испуганно Грацианская. — Тут что-то не то. Или это плод вашей фантазии, или просто…
— Я хорошо помню, я считала… Они лежали здесь, в сумке, — показала Чарухина. — А теперь там ни рубля… Куда они могли деться? Куда?
— Слушайте, — зло бросила Грацианская, — я ничего не знаю!.. И знать не хочу… Или вы просто какая-то авантюристка… Хотите шантажировать нас… Не получится. Мой муж в горисполкоме работает, нас знают… И никаких сапог я не намерена вам продавать! — Ирина Андреевна потянулась за коробкой, но взять ее не успела. Виолетта Семеновна решительно отстранила руку Грацианской.
— Вот это ты уже зря… Сапоги ее, — показала она на Чарухину, — а деньги получишь сейчас. Пойдемте ко мне, Галина Федоровна. — Она одной рукой поддерживала Чарухину, а в другой несла коробку с сапогами.
Расплатившись с Грацианской, Виолетта Семеновна долго еще сидела с Чарухиной, стараясь понять, как и где могли пропасть деньги, и, по возможности, успокоить попавшую в беду старую женщину. Ни того, ни другого ей не удавалось сделать. Правда, она высказала предположение, что Галина Федоровна могла уронить деньги в радиомагазине, где покупала магнитофон, но та твердила свое: хорошо помню, что, взяв из кошелька три сотни, она его снова положила в сумку, а что касается собственных денег, что были завязаны в платочек, то она их даже не вынимала…
— Значит, украли, — заключила Виолетта Семеновна.
Но и с этим Галина Федоровна не могла согласиться, ибо сумка была застегнута на молнию. Это во-первых, а во-вторых, разве жулик стал бы развязывать платочек, шпагат и вынимать деньги из кошелька? Конечно, нет. Ну а вот куда они девались, сказать она тоже не могла.
Виолетта Семеновна, на всякий случай, позвонила в городской стол находок, потом в милицию по телефону 02. Дежурный выслушал, задал несколько уточняющих вопросов, а затем посоветовал потерпевшей лично зайти в дежурную часть городского управления внутренних дел. Назвал адрес. Услышав это предложение, Галина Федоровна наотрез отказалась.
— В милицию? Не пойду. На кого заявлять? Если бы украли — другое дело. А то и в самом деле скажут: старуха с ума спятила, на людей наговаривает… Вон, слыхала, как Ирина Андреевна обиделась, хотя я ей дурного слова не сказала. И в уме не держала на нее. Нет, нет, в милицию не пойду. Ты мне лучше расскажи, как отсюда к племяннице добираться надо…
Виолетта Семеновна решила, что в таком состоянии ее оставлять одну не следует. Выйдя на улицу, остановила такси, и они вместе поехали на квартиру, где жила племянница Галины Федоровны — Надя Сачкова. Увидев тетю, Надя обрадовалась, но, взглянув на ее заплаканные глаза, почувствовала что-то неладное. Но при посторонней расспрашивать постеснялась.
Виолетта Семеновна протянула коробку с сапогами Чарухиной.
— Это ваши. А деньги потом. Или через племянника передадите, или вот по этому адресу почтой… Когда будут… — Виолетта Семеновна протянула ей бумажку. — Там и мой телефон. Если что, звоните…
Когда дверь захлопнулась и на лестнице послышался торопливый стук каблуков, Надя обрушилась на тетю с вопросами… И Галина Федоровна рассказала непонятную ей самой историю, начиная со вчерашнего вечера. Вновь догадки, различные версии — благо по телевидению часто показывают разного рода детективы и многие считают, что смогли бы раскрывать всякие криминальные истории не хуже столичных знатоков…
