Гарри Картрайт - Грязные деньги
Все три адвоката, защищавшие контрабандистов из "Авиации Коламбуса", знали тогда о Вуде лишь понаслышке, но этого было достаточно, чтобы расстроить их окончательно. Вот уже несколько месяцев судья Вуд помогал Гуинну разобраться с делами, которых скопилось в Эль-Пасо слишком много. По всему было видно, что коллеги подружились. Вуд считал Гуинна своим наставником. Уже много лет Гуинн пользовался славой судьи, решения которого чаще всего отменялись судом высшей инстанции. Но это его ничуть не беспокоило. "Я могу выносить приговоры быстрее, чем их можно будет отменить", — любил Он повторять. Когда Вуд узнал, с какой радостью заключенные восприняли смерть его наставника, он поклялся, что те "еще об этом пожалеют". Таким он был человеком. Он гордился тем, что его называли Джон-максимум. За три с половиной года судебной практики он ни разу не вынес условного приговора по делу о героине. И Вуд повсюду об этом рассказывал. Но суров он был не только в тех случаях, когда речь шла о сильнодействующих наркотиках. Вуд, казалось, не делал между ними никакого различия. Однажды он приговорил розничного торговца марихуаной к 35 годам тюремного заключение за оскорбление суда. Средняя сумма залога, которую он устанавливал по делам о марихуане, равнялась 200 000 долларов, что в три раза превышало сумму, обычно устанавливаемую другими судьями в аналогичных случаях. Его непреклонность в вынесении максимально суровых приговоров и открытая поддержка обвинения поражали адвокатов и вызывали недоумение у других судей, включая тех, кто заседал в апелляционном суде. Отменяя вынесенные Вудом приговоры, те прибегали к таким резким выражениям, каких никто не мог припомнить за всю свою практику. Ему, казалось, доставляло огромное удовольствие приговаривать людей к длительному тюремному заключению. Адвокат из Эль-Пасо Рей Кабальеро, который служил федеральным обвинителем, до того как занялся частной практикой, рассказал, как однажды перед Вудом понуро стоял один старый мексиканец и, нервно теребя соломенную шляпу, выслушивал приговор: 60 лет тюремного заключения.
— Но, судья! — взмолился старик. — Я ведь столько не протяну!
Вуд посмотрел на него с циничной ухмылкой и сказал:
— А ты попробуй!
Фотография Ли Чагры в школьном ежегоднике.
Ли выходит из здания федерального суда в Эль-Пасо.
Федеральный судья Джон Вуд, прозванный "Джоном-максимумом".
Федеральный судья Джеми Бойд (слева) и его помощник, обвинитель Джеймс Керp. В 1978 году лица, покушавшиеся на его убийство, изрешетили автомашину Керра картечью и пулями.
Работники "скорой помощи" задвигают носилки с телом судьи Вуда в машину.
Кэтрин Вуд с приятельницей направляются в больницу, куда отвезли тело Вуда.
Джимми Чагра у ринга во время одного из боксерских поединков в Лас-Вегасе за несколько дней до того, как большое жюри в Мидленде (штат Техас) предъявило ему обвинение в хранении и распространении наркотиков.
Вивиан Чагра, первая жена Джимми.
Лиз Чагра, вторая жена Джимми, в наручниках после ареста по делу об убийстве судьи Вуда.
В августе 1979 года Джимми был освобожден под залог и скрылся от правосудия.
Харрелсон и его жена Джо-Энн в зале суда в Хьюстоне во время разбирательства по делу о незаконном хранении огнестрельного оружия.
Чарлз Харрелсон беседует с репортерами в хьюстонской тюрьме в 1980 году.
Харрелсон жмурится от солнца, когда его выводят из зала суда после вынесения приговора.
Джо-Энн Харрелсон и Лиз Чагра после вынесения им приговоров по делу об убийстве Вуда.
Джимми направляется в суд в Джэксонвилле (штат Флорида), где будет слушаться дело об убийстве Вуда.
После вынесения оправдательного приговора он и его адвокат Оскар Гудмен беседуют с репортерами.
Джо Чагра после прохождения проверки на "детекторе лжи", которая показала, что он не виновен в смерти Вуда.
Через год Джо был арестован по делу об убийстве судьи.
Уже через несколько месяцев после назначения Вуда на должность федерального судьи о нем узнали далеко за пределами штата. Даже в далекой Калифорнии обвинители под любым предлогом старались передать дела о наркотиках Вуду. Уже одного того, что самолет контрабандистов пролетал над Сан-Антонио или Эль-Пасо, направляясь из Флориды в Лос-Анджелес, было достаточно, чтобы считать Вуда вправе рассматривать соответствующее дело.
Почти каждый адвокат в округе знал о Вуде страшные истории. Не каждый, однако, догадывался, что тот сам испытывал глубокий страх и угрызения совести. Объяснение этому крылось в одном деле, слушавшемся еще в 1972 году. В сети федеральных властей как-то попался Майк Аполло, мелкий уличный торговец марихуаной из Милуоки. "Травку" он покупал у более крупного торговца в Чикаго, который в свою очередь получал товар от оптовиков, входивших в целую ассоциацию контрабандистов, орудовавших вдоль реки между Эль-Пасо и Дель-Рио. Это была банда хиппи, громко именовавшая себя "фирмой". В свое время о ней рассказывалось даже в специальной телевизионной передаче Си-би-эс, называвшейся "Мексиканский связной". Когда Майк Аполло предстал перед судом, он и не подозревал о существовании "фирмы". Аполло знал лишь одно: попавшись в Милуоки, он почему-то оказался затем в пустыне Западного Техаса, где предстал перед судьей, которого все называли Джон-максимум. Все доказательства против него основывались на показаниях других контрабандистов, проходивших по тому же делу. Те уже признали себя виновными и теперь пытались договориться с обвинением о сокращении собственных сроков тюремного заключения.
Аполло мог надеяться лишь на то, что судья допустит грубый промах, что и случилось в действительности. Через год, отменяя вынесенный Вудом приговор, вышестоящий федеральный суд отмечал, что "судебный протокол буквально напичкан ссылками на заявления, сделанные свидетелями обвинения с чужих слов". Это было тем более нелепо, что, как следовало из постановления об отмене приговора, у суда было достаточно оснований для осуждения Аполло и без показаний с чужих слов. Грубая ошибка Вуда состояла в том, что он не инструктировал присяжных должным образом и не уточнил, следует ли им принимать к сведению показания с чужих слов, а если да, то в какой мере. Проанализировав все обстоятельства вынесения Вудом приговора, юристы пришли к выводу, что в руках обвинения появилось потрясающее новое оружие — правило, согласно которому показания с чужих слов могут приниматься во внимание при рассмотрении дел отдельных участников преступного сговора, стоит только судье соответствующим образом проинструктировать присяжных. Легко было представить, с какой радостью в федеральной прокуратуре было воспринято сообщение о том, что вышестоящий суд отменил судебное решение по делу Аполло.
Судья же Вуд далеко не обрадовался такому повороту событий, особенно учитывая то, что произошло впоследствии. Прежде чем было назначено повторное слушание дела Аполло, в разных частях страны с необычайной жестокостью были убиты три свидетеля обвинения, а четвертый лишился памяти. Вуд во всем винил только себя. Он часто потом ссылался на дело Аполло и повторял: "Всякий раз, когда я выношу мягкий приговор, все оборачивается против меня самого. Осужденные берутся за старое, и кого-то потом обязательно убивают". После того как по телевидению был показан упомянутый выше документальный фильм, судья стал называть дело Аполло своим "делом мексиканского связного" или иногда "делом связного со Среднего Запада". Многим адвокатам казалось, что судья так до конца и не понял, почему отменили его решение по делу Аполло. Его теперь преследовала лишь одна мысль: тех троих, которые должны были сидеть сейчас в тюрьме, больше не было в живых.
