Гарри Картрайт - Обвиняется в убийстве

G. Cartwright Blood Will Tell

The Murder Trials of T. Cullen Davis

Harcourt Brace Jovanovich New York and London 1979

Перевод с английского С. Пономаренко

Москва Издательство "Прогресс" 1982

© Harcourt Brace Jovanovich

Огромные деньги и высокий накал страстей — вот что поначалу привлекло мое внимание к истории Каллена и Присциллы Дэвис. Но по мере того, как я все глубже вникал в детали, на первый план стало выступать другое. Их история заставила меня задуматься над самой механикой отправления правосудия в том случае, когда обвиняемый — мультимиллионер, который может позволить себе нанять лучших адвокатов, не опасаясь при этом обанкротиться.

Мне не хотелось бы, чтобы у читателя создалось впечатление, будто в данном случае была допущена судебная ошибка. Ведь Каллен неизменно заявлял о своей невиновности. В ходе первого судебного разбирательства он был оправдан, в ходе второго присяжные не сумели вынести единодушного решения. В первом случае адвокатам Каллена действительно удалось вызвать у присяжных "разумное сомнение" в его виновности, а во втором — заставить их разойтись во мнениях. Вот почему до тех пор, пока Каллену Дэвису не будет вынесен окончательный приговор, у него есть все основания ссылаться на презумпцию невиновности. Так и должно быть. Факты остаются фактами, и с этим приходится считаться. Но возникает вопрос: если бы фактическая сторона дела оставалась прежней, а обвиняемый был бедняком, как бы тогда развивались события? Чем бы тогда закончился процесс? И разве тогда все было бы так, как должно быть?

Гэри Картрайт

Часть I. Когда не стало старика Дэвиса

Поначалу никто не воспринимал это строение как особняк, и, уж конечно, никто тогда не догадывался, что это именно тот, теперь уже знаменитый особняк. Об этом все узнали лишь позже, когда целая империя, финансировавшая его строительство, начала разваливаться на части. Для тысяч людей, ежедневно проезжавших мимо и с любопытством взиравших на него в тщетной попытке узнать, кто же там живет и что там происходит, огромный дом неподалеку от Хален-бульвара казался скорее музеем, чем особняком.

Он одиноко стоял на вершине холма посреди огромного, тщательно выстриженного поля площадью более 70 гектаров. С севера территорию опоясывала река Тринити, а с юга и запада к ней примыкала площадка для игры в гольф, принадлежавшая загородному клубу "Колониал". Тихая улочка под названием Мокинберд заканчивалась тупиком у юго-восточных ворот особняка, которые в сущности, и были его главным входом, хотя казались запасным. Почти на полкилометра вдоль западной границы этой территории тянулся Хален-бульвар — главная артерия, соединявшая Арлингтон-хайтс — старую, фешенебельную часть города — с Тэнглвудом, новым районом, населенным нуворишами. Старожилы иногда называли этот район "старым пастбищем", хотя он не использовался для выгона скота уже с начала 40-х годов, когда нефтяной миллионер из Форт-Уэрта Кеннет У. Дэвис-старший выкупил участок у наследников некоей Матильды Бэрфорд. Лишь немногие, знавшие, что земля эта принадлежит семейству Кена Дэвиса, называли участок "фермой старого Дэвиса", хотя опять-таки прошло уже много лет с тех пор, как под высокими ореховыми деревьями и старыми дубами пасся скот.

В конце 1968 года на участок пришла бригада рабочих с бульдозерами, экскаваторами и другой строительной техникой, которой хватило бы для строительства целого торгового центра. Были вынуты тысячи кубометров земли, после чего стали незаметно появляться всевозможные трапеции и параллелограммы, образуя причудливую конструкцию, которая и стала впоследствии знаменитым "Особняком". Если бы не таблички "Посторонним вход воспрещен", которые были прикреплены к тяжелым кованым воротам, выводящим на Хален-бульвар и Мокингберд, этот дом можно было бы принять за какое-то авангардистское учреждение, занимающееся новейшими исследованиями или изучением современного искусства. Он казался холодным, безликим, надменным и вместе с тем несколько нелепым, как и все подобные сооружения, первоначальный проект которых в ходе строительства много раз пересматривался. Однако выстроен он был основательно, на века, как и подобает любому строению в Форт-Уэрте (штат Техас).

Говорили, что площадь особняка составляла чуть ли не 1800 кв. м. (хотя эта цифра, возможно, и преувеличена), а сам особняк оценивался в 6 миллионов долларов. Эта сумма включала стоимость обстановки, коллекции картин, бронзового литья, золотых изделий, а также усыпанных драгоценными камнями безделушек. Стоимость участка, однако, сюда не входила, поскольку никто не мог сказать, сколько же в действительности стоили более 70 гектаров превосходной земли у реки к юго-востоку от центра Форт-Уэрта. Сразу же за имением семейства Дэвисов находились загородный клуб "Колониал" с прекрасной лужайкой для игры в гольф, Техасский университет со стадионом и раздевалками, городской парк, зоопарк и ботанический сад. Имение Дэвисов занимало, несомненно, самый большой участок незастроенных частных земель в лучшем районе Форт-Уэрта. Однако столь заметной достопримечательностью особняк стал совсем не потому, что был так велик или стоил так дорого, а потому, что просто был хорошо виден, поскольку находился на самой высокой точке города. Водителям, с трудом продиравшимся сквозь запруженный автомобилями Хален-бульвар, казалось, что особняк выплывает из-за деревьев, как нечто сверхъестественное, как некий призрачный океанский корабль, выброшенный на сушу какой-то таинственной силой.

Кто же он, этот человек, выстроивший себе такой дом? Непосвященным трудно было его себе представить. Им ясно было лишь одно: этот человек хотел привлечь к себе внимание. Однако те, кто знал его ближе, так упрощенно на все это не смотрели. Особняк № 4200 на Мокингберд был тщательно, до мельчайших деталей продуманным домом-мечтой среднего сына Кеннета Дэвиса — Т. Каллена Дэвиса, человека, который до вселения в него оставался никому не известным членом семейства Дэвисов.

Хотя Дэвисы и прожили в Форт-Уэрте почти 50 лет и считались одним из самых богатых семейств в округе, их фамилия была настолько малоизвестна, что ни один газетчик из отдела светской хроники не узнал бы ее, попадись она ему на глаза, а если бы и узнал, то вряд ли придал бы этому значение. В Форт-Уэрте было много богатых и чопорных семейств, не одно поколение которых занималось скотоводством или добычей нефти. Дэвисы, однако, в их число не входили. В редакции газеты "Форт-Уэрт стар телеграм", основанной почитателем сильных мира сего Эймоном Картером, так мало знали о семействе Дэвисов, что никто не позаботился даже о том, чтобы завести на них в справочном отделе специальную папку. Кен Дэвис-старший был современником Сида Ричардсона, Клинта Мерчисона, Эймона Картера и других легендарных техасских воротил. Однако вряд ли кто-либо занимавший должность ниже президента банка включал его в эту компанию, если вообще вспоминал о нем. Его не очень-то любили и прозвали "зануда Дэвис". Разумеется, никто в его присутствии не произносил прозвище вслух: ведь одно Упоминание его имени вызывало дрожь у директоров многих финансовых учреждений.

Дэвис-старший воспитал трех своих сыновей — Кеннета-младшего, Каллена и Билла — бережливыми, осторожными, старательными и напористыми бизнесменами. Все трое окончили среднюю школу на Арлингтон-хайтс и Техасский институт сельскохозяйственной техники. Туда их определили потому, что, как сказал один из друзей семьи, "это было самое дешевое и наименее привилегированное учебное заведение, какое только мог найти старик".

После смерти Дэвиса-старшего в августе 1968 года семейный конгломерат, носивший название "Кэндэвис индастриз интернэшнл инкорпорейтед", перешел в руки трех его сыновей. Начав практически с нуля и имея в 1929 году всего четырех клерков, Дэвис-старший расширял дело в течение всей своей жизни, пока не превратил его в целое объединение многочисленных компаний с тысячами служащих, работавших в его центральных органах и дочерних предприятиях во многих странах мира. Вместе с тем вряд ли кто-нибудь, включая даже самых близких и доверенных советников старика Дэвиса, а возможно, и самих сыновей, имел полное представление о действительных размерах его состояния. Сыновьям он оставил по равной и неделимой доле своего наследства, оценивавшегося в 300 миллионов долларов. Через 10 лет после его смерти "Кендэвис индастриз" увеличила свой капитал в четыре раза. Несмотря на это, по-прежнему лишь небольшая группа людей имела относительно полное представление о могуществе и богатстве корпорации. И все потому, что старик упорно отказывался продавать акции своих компаний частным лицам. За одним исключением, управление всеми компаниями, входившими в "Кендэвис индастриз", было полностью сосредоточено в руках сначала самого Дэвиса-старшего, а затем его сыновей. Эта корпорация, бесспорно, была и остается одним из самых крупных частных объединений в США. По некоторым оценкам, с ней могут сравниться лишь менее 5 % всех американских компаний. В 1977 году общая сумма продаж более 80 ее дочерних компаний превысила 1030 миллионов долларов.