Со служебного входа - Анатолий Захарович Рубинов

подозревали о своей болезни, даже серьезной. Оптимисты не склонны анализировать свои ощущения и совершенно искренне считают себя здоровыми. Некоторые из них, переступившие порог сорокалетия, не подозревают, что у них вдруг может подняться артериальное давление, а недолгое, скоро исчезающее неприятное ощущение в груди - оказаться серьезным заболеванием сердца. Никто так быстро не стареет, как здоровые мужчины. Это с ними случаются неожиданные инфаркты, которые вызывают удивление у окружающих. И никто больше машинистов после 40 лет не склонен так к серьезным болезням сердца. Американская медицинская статистика показала, что больше всего досадных неожиданностей приносят здоровяки, а процент инфарктов среди них наибольший у железнодорожников, ответственных за соблюдение расписания.

Сосредоточен, полон ежесекундного напряжения труд людей, везущих тяжелый состав, в вагонах которого сотни пассажиров, доверивших свои жизни железной дороге. Поезд может вести только здоровый человек, с хорошим настроением, отличным самочувствием. И такой же человек должен быть у него под рукой - полноценный помощник.

Это знают в здравпункте. И лучше всех понимают, что нельзя доверять состав с людьми тем, кто проводил время перед сменой не лучшим образом. Например, «снимал напряжение» спиртными напитками. Очень редко, но это бывает. Тогда обнаруживаются маленькие отклонения цифр в повторяющихся столбцах. И человека осматривают тщательнее. Иногда даже предлагают подуть в знакомую многим шоферам стеклянную «трубку Мохова - Шинкаренко». В ней запаяна пропитанная химическим составом' ватка. Она зеленеет, если есть спиртное. А проявляется оно даже через сутки.

Такого машиниста отстраняют от дела безоговорочно. Больше того, отнимается первый талон предупреждения. Это очень серьезный проступок - сесть в электровоз после пьянки. К счастью, таких случаев мало. Они - редкость, о них долго потом говорят, потому что машинисты, их помощники - люди не только сильные, но и трезвые. В здравпункте нет такой печати - «состояние после алкогольного опьянения», эта запись может появиться на маршруте только от руки.

Почти после каждого осмотра бригады медики ставят печать: «К поездке допущен».

Это заключение здравпункта надо показать нарядчику, который выдает ключи от электровоза и ящика е инструментами.

Все электровозы стоят у здания депо в том же порядке, в каком один за другим будут уходить в рейс. Сами по себе, без людей, они беспомощны. Но люди оседлают их, вдохнут в них жизнь. Помощник машиниста сначала обходит машину снаружи, потом осматривает кабины, расположенные в противоположных концах локомотива. Проверяет, есть ли в электровозе вода, достаточно ли смазочных материалов, ветоши. Машинист занят другими делами. Поднимает пантограф - пружинящее устройство, соединяющее машину с проводами высокого напряжения, из которых будет брать всю свою силу. Заправляет в скоростемер бумажную ленту, на которой честное, недремлющее устройство будет записывать все, что случится в пути: остановки, торможение, скорость на каждом участке. Бескомпромиссный контролер бдительнее любого внезапно объявившегося проверяющего - он всегда на борту, неслышный, невидимый, все запоминающий. После окончания рейса машинист сдаст исписанный рулон нарядчику, и тот будет не спеша его разворачивать и все понимать, как врач, который, изучая зубчатые линии кардиограммы, словно наблюдает за самим сердцем. Зигзаги скоростемера действительно напоминают кардиограмму.

Долго, неторопливо идет осмотр электровоза: экипажная часть - ходовая, верх машины с его высоковольтным оборудованием, так называемое крышевое оборудование. Проверяется прожектор - в нем не такая уж мощная лампа, но бьет она на 500 - 600 метров, и с вечера без него не обойтись: прожектор освещает путь и все, что находится на расстоянии нескольких метров по обеим сторонам. Осматривается внутрикабинный светофор. Мало кто знает, что машинист ведет состав не только по огням, которые он встречает в пути: они имеются и у лобового стекла. Остроумное устройство передает по рельсам показания стоящего где-то впереди светофора, их улавливают специальные катушки в экипажной части, расположенные у самых рельсов, которых они, однако, не касаются.

На коротком отрезке станции Москва-техническая есть еще две остановки. Сначала у пункта, где еще раз проверяются тормоза. Это делает специальный контролер. Проверив, он выдает документ, удостоверяющий, что электровоз надежен, что он сумеет остановиться при внезапной необходимости. Такая предусмотрительность - залог безопасности движения.

Другая остановка - контрольный пост. Только когда состав минует его, светофоры и команды, отданные по радио, покажут бригаде, куда вести машину.

Чистый, обновленный, полный сил, порожний поезд торжественно и медленно подходит к платформе Курского вокзала. Начинается посадка, суета и прощание, смех и слезы - все, что повторяется десятки раз в день, но, несмотря на это, не перестает волновать. Вокзал видит самые яркие проявления человеческой жизни - частной и общей. Отсюда солдаты уезжали на войну, сюда они возвращались после победы. Вокзал видит радость и горе, любовь и ревность, но тем, кто отправляет поезда, особенно тем, кто их ведет, надо быть сдержанными, словно бы безучастными, чтобы твердо, спокойно, сосредоточенно выполнять свое дело, требующее большого мужества.

Электровоз и состав соединятся не надолго. Машинист и помощник поведут вагоны только 286 километров - до станции Скуратово, с четырехминутной остановкой в Туле. Машина выйдет далеко за пределы своего отделения, побывает на «чужом» участке, но там отнесутся и к электровозу, и к его экипажу с заботой и вниманием. На перроне в Скуратове будут ждать коллеги - машинисты и помощники, набравшиеся новых сил после отдыха. В течение десяти минут они примут машину - вместе, вчетвером осмотрят ее и попрощаются. Работа закончена, можно уходить, но прибывшая из Москвы бригада еще немного постоит на перроне, подождет, когда тронется поезд.

На станции Скуратово есть дом отдыха для железнодорожников. Гостей в нем принимают не по путевкам - по маршрутным листам. 4 часа 7 минут дороги, 2 часа для подготовки к рейсу, 10 минут, ушедшие на передачу электровоза, 15 минут неспешной прогулки до дома отдыха. Всего рабочего времени - 6 часов 32 минуты. В «чужом» депо все это точно подсчитали, чтобы поделить пополам: 3 часа 16 минут бригада обязана отдыхать - и ни минутой меньше. Людям предстоит обратная дорога, они должны набраться новых сил, освободиться от напряжения. Это тоже подготовка к рейсу, даже еще более ответственная, чем осмотр и ремонт электровоза.

Каждому из прибывших выдают свежую пижаму