Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1 - Балинт Мадлович

class="p1">Возвращаясь к Таблице 4.16, необходимо отметить, что характеристик «на национальном уровне» и «общенациональный» к экономической и медийной власти имеет особое значение в многоуровневых единых пирамидах. Как мы писали в Главе 2, многоуровневые единые пирамиды преобладают в крупных странах, где верховный патрон не нарушает автономию органов местного самоуправления и вместо этого держит их в безвыходном положении в рамках посреднической автономии, когда местные сети власти обладают в своих регионах значительной самостоятельностью, при этом отдавая ресурсы верховному патрону и подчиняясь ему [♦ 7.4.3.1]. В соответствии с этими условиями главные патроны нижних уровней в локальном контексте могут обладать всеми четырьмя типами ресурсов власти. Для них было бы также логично иметь похожее разделение ресурсов власти и среди своих локальных клиентов. Но верховный патрон высшего уровня никогда не позволит им сконцентрировать в своих руках аналогичное количество власти на общенациональном уровне, поскольку это позволило бы субпатронам бросить вызов верховному патрону, организовать цветную революцию или, возможно, «дворцовый переворот»[1003]. Следовательно, верховный патрон осуществляет не только разделение четырех вышеперечисленных ресурсов власти, но и географическое разграничение власти.

4.4.3.4. Проблема передачи власти: постепенность, законное наследование и хромые утки

Инструменты государственной власти и разделение ее ресурсов в рамках приемной политической семьи являются эффективными защитными механизмами, которые оберегают власть от внутренних угроз. Однако, хотя верховные патроны стремятся закрепить свое положение навечно, все же они не бессмертны. С одной стороны, режимы могут в итоге прийти к состоянию «изношенности», утратив свою консолидированность, что открывает путь для (революционных) изменений [♦ 4.4.4.2]. С другой стороны, если режим хочет выжить, то ситуация, когда основавший и контролировавший его человек умирает, уходит на пенсию или иным образом становится неспособен занимать свой пост, поднимает проблему передачи власти.

Корень этой проблемы кроется в самой сущности режима, а конкретнее, в том, что верховный патрон централизует власть и разрушает конкурирующие патрональные сети. В однопирамидальной системе положение верховного патрона уникальным образом сосредотачивает в себе такие полномочия, с которыми не сопоставима власть субпатронов (и даже субверховных патронов). Именно таким образом и гарантируется стабильность режима, следовательно, отсюда возникает разделение ресурсов власти. При этом неясно, кто должен прийти на смену верховному патрону, так как второй настолько же влиятельной патрональной сети во главе с субверховным патроном не существует, а вместо это есть некоторое множество примерно равных по значению акторов.

Одним из решений этой проблемы может быть постепенная передача власти с трансформацией президентских полномочий из неделимого блага в делимое. Его примером служит Казахстан во главе с Нурсултаном Назарбаевым, который подал в отставку в 2019 году после трех десятилетий президентства[1004]. В предшествующие отставке Назарбаева годы специально для него был создан пост «лидер нации», а компетенции одной из других его должностей, а именно председателя Совета безопасности Казахстана, были изменены. С 2019 года он по закону пожизненно занимает обе эти должности, предоставляющие ему (1) юридическую неприкосновенность и (2) право вето и фактически исполнительные полномочия для принятия политических решений (он контролирует программные документы наравне с президентом и правительством). Кроме того, Назарбаев остался главой партии «Нур Отан», которая в 2016 году получила на выборах более 80 % голосов. Таким образом, 78-летний верховный патрон передал президентство одному из своих лояльных клиентов, сохранив при этом полноту власти. Исполнительная власть была поделена, но Назарбаев стремился к этому разделению, в результате которого (а вовсе не в результате отдельного избирательного процесса, как это произошло бы в патрональной демократии) обе составляющие исполнительной власти руководствуются его решениями, спускающимися сверху вниз. Если эта постепенная передача власти продолжится, то к тому времени, когда Назарбаев действительно покинет политическую сцену, будет выстроена упорядоченная иерархия, а приемная политическая семья Назарбаева сможет продолжать править страной [♦ 3.3.2.2].

Более простое решение для покидающего свой пост патрона – объявить преемника, как это сделал Гейдар Алиев с сыном Ильхамом[1005]. Однако, как предостерегает Хейл, это работает далеко не всегда. «Любые не уполномоченные править сети вынуждены опасаться, что наследник ‹…› при попытке установить свое господство лишит их власти и богатства ‹…›. Когда потенциальные претенденты из элит решают, стоит ли им поддерживать выбранного действующим президентом преемника, они должны сравнивать вероятное наказание за отказ сделать это с (a) возможностью того, что они будут наказаны в любом случае, и (b) того, что в условиях конкуренции они смогут одержать победу над преемником и заявить свои права на более крупную долю государства»[1006].

Правда, само ожидание, что верховный патрон покинет свой пост еще до того, как это произойдет в действительности, «подстегивает» нарушение лояльности, что «может подорвать способность президента формировать ожидания элиты [или решать], кто должен быть наказан, а кто вознагражден»[1007]. По мере того, как власть верховного патрона начинает ослабевать, центральная воля, которая координировала клиентов и держала их под контролем, все меньше способна это делать. В одноуровневой пирамиде клиенты начинают (1) захватывать контроль над ресурсами, которыми им доверили управлять (государственные институты, компании и т. д.), и (2) формировать собственные патрональные сети, используя ресурсы, которые они смогли приобрести сами и/или посредством перехода (запроса на принятие) в существующие элитные группы. В двухуровневых пирамидах подобные действия и формирование новых сетей хотя и возможны, захватить власть пытаются, как правило, субпатроны верховного патрона.

При ослаблении центральной власти возможны два варианта развития событий. В ходе первого и более очевидного среди клиентов возникает конкуренция за лидирующие позиции. В таких случаях каждый (бывший) субпатрон либо пытается позиционировать себя в качестве будущего верховного патрона, либо встает на сторону уже более могущественной сети. Во втором варианте клиенты осознают, что внутриэлитная война будет стоить им очень дорого, а ее исход непредсказуем. Другими словами, они не только не могут знать, одержат ли победу над своими соперниками, но также и то, будут ли они подвергнуты уголовному преследованию, когда страсти улягутся. Их экономические позиции, позволяющие собирать ренту, и личная свобода находятся под угрозой. В этих случаях бывает так, что конкурирующие сети укрепляют свое положение, но вместо того, чтобы бороться за господство, идут на компромисс. Так, конкурирующие сети могут договориться об условиях передачи власти и даже «избрать» нового верховного патрона. После смерти узбекского верховного патрона Ислама Каримова в 2016 году приход Шавката Мирзиёева к власти, скорее всего, был результатом так называемого межкланового договора [♦ 7.4.1][1008].

Схема 4.3: Способы возврата идеального типа с различных стадий автократических изменений

Возвращаясь к фигуре верховного патрона, стоит отметить, что тех из них,