Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - Балинт Мадьяр
Схема 7.25: Рента, полученная от нефти и газа в России в 1950–2010 годах (нефтяная рента обозначена черным, газовая рента – серым; значения даны в млрд долларов США 2011 года). Источник: Gaddy C., Ickes B. Russia’ s Dependence on Resources // The Oxford Handbook of the Russian Economy. Oxford; New York: Oxford University Press, 2013. P. 315
Поскольку Путин превратил Россию в патрональную автократию, объемы ренты значительно превзошли те величины, которые извлекались в Советском Союзе, а назначение этой ренты изменилось. Теперь лишь ее часть используется для поддержания стабильности режима, кооптации россиян и поддержки соседствующих автократий ценовыми субсидиями. Другая часть ренты в настоящее время тратится на ныне нескрываемую цель личного обогащения, то есть на поддержку членов приемной политической семьи и ее компаний. Гэдди и Икес демонстрируют это, отслеживая распределение отдельных элементов ренты в путинской централизованной и монополизированной системе ее создания. Официальные доходы тратятся на реинвестиции и личное обогащение формальных и неформальных владельцев; неформальные доходы отходят к формальным владельцам, которые скрывают эту часть доходов от верховного патрона ради своего личного обогащения. Официальные налоги идут в государственный бюджет, а верховный патрон распоряжается ими через законодательство, выполняющее роль приводного ремня [♦ 4.3.4.4], тогда как неофициальные налоги, то есть плата за крышу [♦ 5.3.3.1], распределяются между региональными патронами и членами местных сообществ. Наконец, чрезмерная стоимость образуется через контракты, где цена на товары и услуги, которые на неконкурентной основе достаются фирмам приемной политической семьи, заведомо завышается. По мнению авторов, все это обычно происходит в соответствии с неформальными патрональным приказами Путина, который таким образом направляет энергетическую ренту на истощение трофейных пузырей российской экономики [♦ 5.5.4.3][1092].
Второе измерение – простота извлечения ренты. С одной стороны, такую ренту просто извлекать, потому что нефть и газ – это, если использовать термин Вахаби, легко присваиваемые активы. Они одновременно немобильны и могут быть присвоены государством, поэтому они практически неизбежно присваиваются политическими элитами той территории, на которой находятся[1093]. С другой стороны, для извлечения нефти и газа нужна материальная инфраструктура, в том числе тяжелое машинное оборудование и трубопроводы. Это оборудование дорогое и его сложно строить, но в то же время именно благодаря этим свойствам трубопроводы в руках патронального режима становятся важным монопольным ресурсом. В отличие от «газпромовской дипломатии», включающей в себя «угрозы прекратить собственные поставки в другие страны, Россия могла заблокировать трубы, по которым идет нефть других стран через ее территорию или рядом с ней. Профинансированный Западом трубопровод КТК тянется из Казахстана вдоль северной границы Каспийского моря в российский порт Новороссийск, а советский трубопровод доставляет нефть из Туркменистана и Казахстана в центральную Россию и к ее основным трубопроводам для экспорта в Европу. Таким образом, эти страны-экспортеры в ходе переговоров о тарифах или квотах оказываются в относительно зависимом положении»[1094].
В соответствии с третьим измерением, нефть и газ обладают высокой естественной долговечностью. Конечно, оба этих ресурса невозобновляемы, и, как отмечают Гэдди и Икес, какую-то часть получаемой ренты (доходов) нужно тратить на поиск и разработку новых месторождений. Однако это либо (а) не относится к краткосрочной и среднесрочной перспективе, поскольку инвестиции в будущее производство можно отсрочить за счет будущих претендентов[1095], либо (б) они представляют собой дополнительные источники извлечения ренты, если прямые иностранные инвесторы заинтересованы в разработке месторождений и их поиске по завышенным ценам в связке с компаниями приемной политической семьи[1096]. Чейз пишет, что: «государственным предприятиям, которые контролируются [патрональными] сетями, таким как ГНКАР [Государственная нефтяная компания Азербайджанской Республики], необходимы международные инвесторы для того, чтобы участвовать в совместных предприятиях или сотрудничать с определенными поставщиками. Международный партнер может быть волей-неволей впутан в сеть»[1097].
Наконец, возможно самое привлекательное свойство природных ресурсов для патрональной сети заключается в том, что эти ресурсы практически независимы от функционирования режима. Они не создаются искусственно: если они уже находятся в почве, любой режим, контролирующий эту территорию, может заявлять на них свои права. Более того, как подчеркивают теоретики так называемого ресурсного проклятия, любая сеть, которая контролирует ту или иную территорию, тоже может претендовать на них. По мнению этих исследователей, обилие ресурсов влияет на особенности режима той или иной страны и приводит либо к (а) консолидации автократий, либо к (b) распаду режимов в ходе гражданских войн[1098]. С учетом такого влияния на внутреннюю логику и динамику режимов, некоторые авторы даже осмысляли богатые ресурсами режимы через эту характеристику, создавая такие термины, как «государство-рантье» [♦ 5.4.2.4] или «петрогосударство»[1099]. С одной стороны, наше представление об этом отличается: мы не считаем обилие ресурсов особенностью режимов, поэтому оно не должно учитываться в обозначениях государств или режимов. С другой – эти два эффекта, на которые указывают теоретики ресурсного проклятия, можно истолковывать в том числе и в наших терминах. Так, мы понимаем консолидацию автократий как ситуацию, когда природные ресурсы используются однопирамидальной сетью, тогда как распад режимов происходит, когда их использует конкурирующая пирамида, захватившая территорию, на которой сконцентрирован соответствующий ресурс. Оба сценария указывают на прибыльность природных ресурсов, которая способствует стабильности патрональных режимов, обеспечиваемой относительно стабильным потоком ренты.
7.4.6.2. Международная финансовая поддержка
В тех патрональных режимах, которым не было суждено занимать территории, богатые природными ресурсами, международная финансовая поддержка может заменять собой нефть и газ. Ученые давно заметили, что автократы пытаются извлекать ренту из иностранной помощи[1100], что также приводит к стабильности таких режимов[1101]. Тем не менее посвященные этому исследования фокусировались преимущественно на странах вне посткоммунистического региона (таких как Африка и Ближний Восток), и уделяли внимание как финансовой, так и неденежной помощи (например, оружию и возможности проходить учения небольших подразделений личной безопасности, которые могут защищать режим)[1102]. В этом
