Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - Балинт Мадьяр
4. Приватизация сети. Глубинное государство обычно задействует государственную службу безопасности, но иногда частные агентства тоже могут принимать участие в его работе. Примером этому может служить Венгрия, где патрональная сеть Орбана в большинстве случаев полагалась на такие услуги. На самом деле, установление контроля над секретными службами было ключевым вопросом для «Фидес» с самого начала. Еще в 1990 году в обмен на поддержку либерально настроенного Габора Демски на выборах на пост мэра Будапешта «Фидес» выторговала себе его прежнюю позицию в парламенте, а именно пост председателя комитета по национальной безопасности. До середины первого десятилетия 2000-х годов «Фидес», даже находясь в оппозиции, использовала свое положение, чтобы обеспечить влияние на аппарат государственной безопасности. Однако в 2006 году правящие социалисты прекратили практикуемые службами «отчеты в обе стороны» (которые до тех пор были обычным делом), – то есть одновременное информирование и социалистов, и «Фидес», – что привело к серьезным конфликтам между двумя политическими партиями. Это повысило в глазах «Фидес» ценность частных фирм, занимавшихся сомнительной деятельностью по секретному сбору информации, таких как ЗАО UD, которое ведущий венгерский экономический еженедельник охарактеризовал как «частную секретную службу, занимавшуюся организацией партийных путчей»[967]. После того как «Фидес» в 2010 году вернулась во власть, работавшие в UD отставные сотрудники секретных служб были снова приглашены на работу уже в официальные органы безопасности. Однако начиная с 2010 года министр внутренних дел Шандор Пинтер осуществляет надзор уже не только над полицией, но и над секретными службами, что означает отмену принятого в ходе смены режима символического решения о разделении этих двух организаций. Эта отмена свидетельствовала о приручении бывшего глубинного государства и превращении его в службу безопасности патрона [♦ 3.3.6].
Подводя итог, можно сказать, что глубинное государство может существовать как стабильное, относительно автономное политическое образование, если оно наделено как формальными, так и неформальными полномочиями, и если оно существует в конкурентном режиме. Теоретически это может быть и либеральная демократия, где влияние глубинного государства считается покровительственным вмешательством, противоречащим конституционным принципам[968]. Однако в патрональных демократиях, например в Румынии, глубинное государство – это лишь одна из неформальных сетей, которая сосуществует с другими неформальными патрональными сетями. Главное отличие между ними в том, что у глубинного государства нет формальной партии, и оно ведет свою деятельность как бы на заднем плане. При этом в патронально-автократических государствах региона глубинного государства либо не существует, поскольку оно стало устойчивым номенклатурным элементом приемной политической семьи, либо оно встроено в иерархию, маргинализировано или ликвидировано.
7.4.3. Размер стран и глобальные амбиции бывших империй
7.4.3.1. Пересмотр стратификации однопирамидальных патрональных сетей
Размер территории и население страны сильно влияют на характер однопирамидальной системы в режимах. Такие системы должны контролировать всю страну, а для создания единой пирамиды верховный патрон должен прежде всего иметь возможность распоряжаться важными акторами, статусами и ресурсами на территории страны [♦ 4.4.3]. Для этого требуется способность не только контролировать территорию, с точки зрения государственной состоятельности, но и следить за деятельностью внутри патрональной сети. Чем крупнее страна и чем больше ее население, тем выше затраты на этот контроль и тем сложнее верховному патрону напрямую следить за деятельностью клиентов.
Мы уже касались этого вопроса в Главе 2, когда рассматривали понятия одноуровневых и многоуровневых единых пирамид [♦ 2.2.2.3]. «Уровень» в этом контексте означает уровень полномочий, при котором патрон может управлять поведением своих клиентов и напрямую контролировать его. Уровень также включает в себя степень автономии, что означает, что патрон может беспрепятственно отдавать распоряжения клиентам в дозволенных пределах без вмешательства патрона более высокого уровня.
Для режимов, обладающих не такими обширными территориями и менее многочисленным населением, характерны одноуровневые единые пирамиды. Это не значит, что в патрональной сети отсутствует стратификация, ведь в них (как и в любой посткоммунистической патрональной сети) есть субпатроны, которые конкурируют между собой. Но у них нет территории или региона, которыми они управляли бы с относительной долей автономии. Вместо этого вся полнота контроля сосредоточена в руках верховного патрона. Хорошим примером такого устройства является патрональная автократия Венгрии[969]. Верховные патроны одноуровневых единых пирамид напрямую контролируют собственное государство, поскольку им не нужно балансировать между относительно автономными региональными субпатронами[970].
Необходимость балансировать возникает в многоуровневых единых пирамидах, которые появляются в странах, территории которых настолько велики, что затраты на прямой контроль были бы слишком высокими. Очевидным примером здесь является Россия, где в единой пирамиде Путина существуют, по сути, региональные «субпирамиды»[971]. Субпатроны, возглавляющие эти субпирамиды, являются одновременно (1) клиентами верховного патрона и (2) главными патронами в своих регионах. Полномочия местных органов власти не ограничиваются и не подвергаются централизации, а субпатроны получают право управлять своими географически ограниченными регионами. На самом деле такой формат управления сходен по структуре с центральным управлением, что означает, что субпатрон следует тем же образцам поведения в отношении своего региона, что верховный патрон в отношении всей страны. Другими словами, в патрональных автократиях центральное мафиозное государство верховного патрона сопровождается субсуверенными мафиозными государствами патронов более низкого уровня, контролирующих территории, которые сравнимы по размеру со страной с одноуровневой единой пирамидой [♦ 2.6.2]. В России региональные главные патроны представлены в Государственном Совете, а Путин назначает некоторых из этих патронов (губернаторов) в Президиум Совета в порядке очередности. Хотя это и не закреплено в конституции, некоторые патроны низкого уровня, состоящие в Президиуме, получают ежемесячный прямой доступ к верховному патрону, а также специальное разрешение на осуществление политических инициатив в течение их срока[972].
Однако территориальная автономия не означает, что все, что находится на территории субпатрона, автоматически ему принадлежит. Ресурсы общегосударственного значения, особенно природные ресурсы [♦ 7.4.6.1], находятся под непосредственным контролем верховного патрона, независимо от их географического положения, тогда как управление менее крупными коррупционными сетями осуществляется субпатроном, который получил санкцию на противоправность в этом регионе [♦ 5.3.4.2]. Такое положение дел можно наблюдать в России, где Путину удалось обуздать региональных главных патронов, установив контроль над их налоговыми поступлениями от добычи природных ресурсов[973].
Верховный патрон предоставляет крышу местным патрональным
