Том 3. Переводы и комментарии - Анри Гиршевич Волохонский

Анри Волохонский

Собрание произведений в 3 томах

Том 3. Переводы и комментарии

Новое литературное обозрение

Москва

2024

Составление, предисловие и примечания Ильи Кукуя

© А. Волохонский, наследники, 2024

© И. Кукуй, составление, предисловие, примечания, 2012, 2024

© С. Есаян, рисунок на контртитуле, 2012

© OOO «Новое литературное обозрение», 2012, 2024

* * *

I. ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ

Гай Валерий Катулл. НОВЫЕ ВОЛЬНЫЕ ПЕРЕВОДЫ

437. II

О воробьюшенька моей печали! —

С кем она ку-ку, меж грудей нежа

Да клевать давая страсть как пылко

А ему бы только вертеть шеей.

Ты куда, куда спешишь, глупый,

На жаровне разве избежать жара? —

Видно моя радость (не скажу боле)

Хочет да хохочет да вовсе не может…

Лишь с воробьюшею ей осталось

Попусту тешить скорбную душу.

438. III

О рыдай, Венера, и с нею Аморы,

Плачьте все благовоспитанные люди,

У моей подруги воробей скончался —

Помер у моей девицы воробьюша,

Коего она нежно обожала,

Как зеницу ока. Как девочку мама

Знал и воробеюшка мою девицу:

Только на владычицу весело пищал он,

Прозрачного меда пчелиного слаще

Скакал он по нежной по ее утробе.

А ныне ушел он в то мрачное место,

Откуда никто никогда не вернется.

То мрачное место зовется пастью

Ада, что воробьюшеньку милого слопал,

Бедного нашего съел воробьюшу.

О злобный рок! О воробьюнишка-пташка!

Из-за горькой судьбы твоей печальной

У красотки веки алые раздуло.

439. IX

Вераний вернулся — танцуйте, братья!

Вернулся друг мой — так пляши, мамаша!

К родному дому и с окном и с дверью

Он возвратился из Испании дальней.

С нами он снова, о милый Вераний,

С тобой мы сядем обнявшись, друг мой,

Посидим, поболтаем о народах, о нравах

И о дороге да и о погоде…

Он все мне, право, он все мне расскажет,

Вераний верный, — что может быть лучше

Обнять ему шею и чмокнуть в щечку.

440. X

Вар меня познакомил со своею девицей.

Я как-то зашел к ним из любопытства —

Поблядушка, конечно, но мне показалось,

Собой недурна и не без воспитанья,

Городская девушка. Мы поболтали,

Я рассказал, как в Вифинию съездил,

Да без толку — пустое времяпрепровожденье.

Спрашивает: «А что руководство?»

«Да не руководство, — я в ответ, — а рукоблудство,

Претор — ему только чтоб теребили, а свита

Немногим лучше. Все говорит: У нас важное дело.

А какое дело? Чем оно важное? Мы ж свои люди.

Ну как так можно!» Снова спрашивает:

«А бурлаков-то, носильщиков этих хотя бы вывез?

Знаешь, говорят, они в Вифинии в моде».

Тут мне присвистнуть, пыль в глаза пустить захотелось:

«Мужиков-бурлаков? Да уж конечно,

Этих-то вывез, рослые парни,

Сильные руки, крепкие ноги,

Как на подбор, все — говорю — восемь,

Хоть и бедна провинция, но обзавелся».

И тут она, не сходя с места: «Слушай, Катулл,

Одолжи бурлаков. Видишь ли, мне к Серапису надо

На пару дней, хочу, чтоб к храму с комфортом

Они меня поднесли на носилках».

Ну что тут скажешь? «Слушай, красавица,

Эти ребята, собственно говоря, не мои,

Гай Кинна купил их, дружок мой старинный,

Так что они-то, хоть не мои, однако же как бы

Вроде того что мои, но все же не очень».

Вот такими словами я еле-еле отговорился,

Сгладил неловкость, попрощался и к дому

Двинул. Ну до чего же бесстыжая баба!

На минуту расслабиться не позволит.

441. XII

О Азиний, Ослуша Маррукинский,

Что нечестно поигрываешь левой?

Ты тряпье у товарищей таскаешь

И салфетки хозяйские уносишь.

Это даже вовсе неприлично,

Если ты меня не хочешь слушать,

Так спроси у брата-Поллиона:

Он бы рад уплатить, чтобы не слышать,

Как ворует вороватый братец,

Хоть талант — вот то-то суета-то…

Деньги — что? И разве дело в деньгах?

И не думай — дело вовсе не в деньгах тут.

Отдавай платочек сетабийский,

Отдавай испанскую тряпицу —

Дар Верания и дар Фабулла:

Носом дунешь — сразу вспоминаешь

Вераньолу моего с Фабуллом.

442. XIV

Не был, Кальв, бы ты мне дороже ока,

То за эти бесценные подарки

Я б воздал тебе Ватиньевым взвизгом.

О поэты! О, из какой помойки

Вас достал-добыл добрый мой приятель?

Где искали вас? Брали вас откуда?

Может, книжки обрел ты в рыбной лавке,

А листы тошнотворных стихотворцев

Взял ты в дар ты от буквоеда Суллы?

То ведь всем же известный зависала —

Может, сам же их выкопал он где-то,

Перебрал, а потом сложил их стопкой

И тебе передал для издевательств.

Вот такой, говорю, пришел подарок

В Сатурналии, в славные денечки.

Ты подарка и от меня дождешься:

Я обследую книжные развалы,

Изучу все запасы у торговцев,

Я Суффена пришлю тебе, Аквина,

Вместе с ними и Кезия впридачу.

Скажешь: гнусность! А сам-то ты что шлешь мне?

Просто срам, поэтическая низость!

Что же, право, за мерзкая эпоха…

443. XVI

Кто смеет устами, сумеет и задом,

Премерзкий Аврелий и Фурий прескверный!

Вы из-за строчечек малопристойных

Хотите считать меня нежным повесой?

Да будет высокое имя поэта

Чисто.