Девочка с Севера - Лия Геннадьевна Солёнова
– Дай мне спокойно разобраться в себе.
Думаю, он сам притомился изображать любовь и согласился. Я вздохнула свободно, и вскоре мы с Валерой познакомились. Когда Аспирант увидел нас вместе, понял, что его карта окончательно бита, и больше рядом со мной не возникал. Мы с Валерой стали встречаться.
История его первого брака была такова. Он женился, учась на пятом курсе мединститута, на красивой девушке Гале, только что окончившей школу, и на четыре года его младше. К окончанию института у него была полугодовалая дочь. Его распределили в Хабаровский край в село Анучино, куда он с семьёй и отбыл. Три года работал там районным педиатром, так как по образованию он был педиатр. В сельской больнице приходилось быть и терапевтом, и даже гинекологом, выполнять несложные операции. Тамошние места очень ему нравились. Ходил на охоту, пропадая в тайге с собакой по нескольку дней. Развёл огород и выращивал помидоры необыкновенной величины и вкусноты, другие овощи. Там, на юге Хабаровского края, даже арбузы вызревают. Валера остался бы там на всю жизнь, но жене, как оказалось, не подходил местный климат. У неё началось что-то типа аллергии, появились отёки. После трёх лет жизни в Анучино семья вернулась в Москву. Благодаря отцу Валеры, который был членом партийной комиссии в райкоме, не без труда удалось восстановить московскую прописку. В те времена москвичей, уезжавших после окончания институтов работать по распределению в провинцию, лишали московской прописки. Московским учреждениям, даже в случае крайней нужды, запрещалось принимать на работу специалистов, не поехавших по распределению. Поэтому многие москвичи шли на хитрости разного рода, чтобы сохранить прописку. Если бы этого идиотского постановления не было, то люди бы уезжали по распределению, а отработав положенный срок, возвращались или нет в Москву, уже исходя из желания и обстоятельств.
Вернувшись, Валера несколько месяцев работал педиатром в соседней медсанчасти закрытого учреждения, но ему хотелось заниматься наукой. Пришёл в отдел кадров онкоцентра. Начальник Лука Трофимович – бывший кагэбэшник – сказал не моргнув глазом что вакантных мест нет. В онкоцентре фотографом работал школьный друг Валеры – Миша Силаев. Он привёл Валеру к заведующему лабораторией, занимающейся изучением противоопухолевых препаратов. Оказалось, тому нужны кадры и есть вакантная ставка. Он пошёл в отдел кадров вместе с Валерой, и тот же начальник без возражений принял его на должность старшего лаборанта. Валера сразу стал работать над кандидатской диссертацией и, будучи очень организованным человеком, за три года сделал её.
С женой они развелись через год после возвращения в Москву, в 1969 году. Валера попросил дочку оставить ему. Жена на суде отказалась, но после суда попросила Валеру разрешения оставить ребёнка на несколько месяцев у него, мотивируя тем, что по месту её жительства нет детского сада. Оставила навсегда, за последующие восемь лет навестив один раз. Как позднее выяснилось, она тайком от Валеры выписала дочку и прописала на своей жилплощади в доме, предназначенном на слом. И получила на неё жилплощадь в новом доме.
Мы стали встречаться с Валерой в феврале 1970 года. Месяца через два он познакомил меня с родителями и дочкой Леной – красивой светловолосой девочкой, очень живой. Наши отношения к лету окончательно определились. Отдыхать мы решили вместе и поехали к сестре деда, моей двоюродной бабушке, Анне Аполлинарьевне в село Воскресенское под Вологду. У неё в это же время отдыхала мамина сестра – Поля. Семья тёти Анны (она, дочь Катя, Катины муж и сын) занимала половину бывшего кулацкого дома. В другой половине на первом этаже был крохотный клуб, в котором иногда даже кино по частям крутили, а на втором этаже располагались библиотека и почта. Мы с Валерой исходили окрестные леса, собирая грибы и ягоды. Купались в речке Великой, на берегу которой стоит село Воскресенское. В километре от Воскресенского течёт река Лежа, в которую впадает Великая. Ходили купаться на Лежу, которая шире и глубже Великой. Вода в обеих речках чистая, прозрачная. В Леже каждый год кто-нибудь тонул. Местные в таких случаях философски констатировали: «Лежа своё взяла». Я с удовольствием плавала в Леже, а Валера ни в какую не поддавался на мои уговоры:
– Хочешь, чтобы Лежа своё взяла?
В тот отпуск мы много читали. В маленькой, уютной сельской библиотеке была классика и современная отечественная и иностранная литература. Выписывались свежие журналы, «Роман-газета», где публиковались новинки литературы. Я с удивлением обнаружила в библиотеке только что вышедшую интересную книгу канадского биолога Фарли Моуэта «Не кричи: “Волки!”». Автор с юмором описывал, как изучал жизнь северных волков. Её стоит прочесть. Думаю, с годами книга не утратила занимательности и обаяния.
Август выдался тёплым, почти без дождей. Отдыхали прекрасно. Моим родственникам Валера понравился, а он был в восторге от тех мест. Мне нравилось, что Валера любит лес, просто одержим желанием исследовать незнакомые места. Однажды пошли по неизвестной лесной дороге, вышли на деревню Полушкино. Она стоит выше по течению реки Великой в четырёх километрах от села Воскресенского. Валера мечтательно проговорил: «Вот бы здесь дом купить!» Мы и подумать тогда не могли, что Полушкино станет нашим вторым домом на всю жизнь.
По возвращении в Москву подали заявление в загс. Свадьбу сыграли в сентябре. Свидетелями на ней были Валя и Володя Потуловы – мои студийные друзья. Приехали мама и тётя Поля. Радости по поводу моего замужества мама не испытывала, хотя до того мне все мозги выела, в каждом письме интересуясь, когда же я замуж соберусь. В свои сорок восемь лет ныла, что ей, видно, внучат уж и не кача-а-ать… Чувствовалось мамино внутреннее сопротивление этому браку. К Валере она отнеслась настороженно, недоумевала, зачем я за него замуж выхожу. Он перед ней не заискивал, не старался расположить к себе. На протяжении всей моей семейной жизни зять и тёща тёплого чувства друг к другу не испытывали, сохраняя корректные, но натянутые отношения. Хорошо, что жили порознь.
Став взрослыми, мои сыновья иногда меня спрашивали, как случилось, что мы поженились: «Вы с папой такие разные». Валера был интровертом, а я, скорее всего, – экстраверт. Многое из того, что я прочла, он не читал. Сразил меня тем, что не читал даже «Войну и мир». С кем связалась! Театр не любил, компании тоже.
Я вышла замуж за человека с ребёнком вовсе не
