Юрий Семенов - Комиссар госбезопасности

— Наелся, сами-то поешьте… Сейчас бы попить.

— Идем, Мишутка. Воды у нас на пути — не перепить, — обнял его Петр Лукич и легонько подтолкнул в спину.

Глава 28

Тяжелый сентябрь…

Ему предшествовали неудачи в последних числах августа. Возлагая большие надежды на вновь созданный Брянский фронт, Ставка укрепила его своими резервами, рассчитывая ликвидировать опасность, нависшую с севера над Юго-Западным фронтом. Однако развернувшиеся наступательные операции ожидаемых результатов не дали. Продвинувшись на отдельных участках до десяти километров, войска Брянского фронта не смогли сломить сопротивление частей прикрытия 2-й танковой группы. Это наступление сковало лишь незначительные силы противника и не ослабило его нажима на войска Юго-Западного фронта.

Восстанавливая положение на правом крыле фронта, рассеченном танковыми дивизиями Гудериана, командование не ожидало мощного удара гитлеровских войск и форсирования ими Днепра юго-восточнее Кременчуга. Резервов не было. Последний шанс — переброска полков и батальонов с неатакованных участков — стал невозможным. Враг повсюду повел активные боевые действия, скрытно сосредоточивая для решающего удара танковые силы генерала Клейста.

…Особый отдел фронта в Прилуках располагался в нескольких домах на Радяньской улице. В угловом каменном флигеле, занятом Михеевым и Ярунчиковым, шла напряженная работа. Особисты словно бы не хотели мириться с тем, что складывающаяся обстановка меняет их функциональные обязанности, все больше заставляя их принимать участие в боях.

Вернулся из 5-й армии Плесцов. Михеев посылал его к генералу Горбаню с поручением Кирпоноса узнать во всех деталях положение на правом фланге фронта.

— Пакет привез, — доложил Иван Михайлович комиссару. — Горбань говорит, что только чудо может спасти армию от окружения. На передовой ужасно непрочно. Белозерский с оперативным составом в окопах…

— Неси пакет командующему, все как есть расскажешь ему, — не стал задерживать Плесцова Анатолий Николаевич и вдруг в дверях увидел Пригоду, привстал даже: — Михаил Степанович! Заходи, чего же ты, вот не ожидал… Живой!

И снял телефонную трубку, позвонил Деревянко:

— Собирайся, повезешь в Харьков документы и арестованных. Два грузовика даю тебе.

Михаил Степанович представился как положено:

— Заместитель начальника особого отдела шестой армии старший батальонный комиссар Пригода вышел из окружения!

— Садись! — указал на стул Михеев. — С документами вышел, разумеется?

Достав бумажник, Михаил Степанович извлек из него просушенные и немного покоробленные партийный билет и чекистское удостоверение; кровяным блеском сверкнул орден Красной Звезды. Не дожидаясь расспросов, старший батальонный комиссар начал рассказывать о трудных боях в окружении и безуспешности ударов на прорыв к своим, о тыле противника, о настроении советских людей на оккупированной врагом территории.

Обо всем этом Михаил Степанович немного погодя подробно написал:

Начальнику особого отдела Юго-Западного фронта

комиссару госбезопасности III ранга

товарищу МИХЕЕВУ А. Н.

В середине июля части 6-й армии Юго-Западного фронта после шестидневных упорных боев в районе Бердичева, где на ряде участков нашими частями наносились мощные контрудары, вынуждены были отойти в юго-западном направлении.

По данным разведки и показаниям пленных, было известно, что против измотанных тяжелыми боями частей армии действует четыре дивизии противника: две танковые и две моторизованные. Враг наступал при абсолютном превосходстве в авиации.

Разрыв между нашими частями и соседями увеличивался, пополнение не получали, ощущали острую нужду в боеприпасах, особенно в артиллерийских снарядах, участились случаи потери связи и управления войсками.

В этой обстановке стали поступать данные, что танковые части и мотопехота противника обтекают наши фланги. Штаб 6-й армии с несколькими подразделениями стоял в селе Подвысокое, что в пятидесяти километрах юго-восточнее Умани. Здесь мы оказались в полном окружении.

Девятого августа приказом командующего армией был сформирован прорывной отряд. В него вошли: третья противотанковая бригада, разумеется, неполного состава; небольшая сводная танковая группа; батальон охраны штаба армии, рота особого отдела и рота командного состава штаба, в число которой влились 23 чекиста во главе с бригадным комиссаром Моклецовым, образовавшие вместе с работниками военной прокуратуры взвод. Группа во главе с командующим 6-й армией генерал-лейтенантом Музыченко и членом Военного совета дивизионным комиссаром Поповым в ночь на десятое августа пошла на прорыв вражеского окружения.

На командном пункте в селе Подвысокое остались офицеры штаба и политотдела армии. Там же находился и я, заместитель начальника особого отдела, с группой чекистов.

Командный пункт должен был руководить частями, занимающими оборону, поддерживать связь со штабом фронта, а когда группа генерал-лейтенанта Музыченко прорвется, то по сигналу следовать за ней. Однако сигнала от командующего не поступило, связи с ним установить не удалось.

Утром десятого августа командный пункт подвергся сильному минометно-артиллерийскому обстрелу и бомбардировке. На юго-восточную окраину Подвысокого прорвалось около двух батальонов пехоты противника с тремя танками. Оборонявшие окраину подразделения после продолжительного и тяжелого боя отступили в село.

Начальник штаба дважды посылал группы командиров для выяснения местонахождения и положения отряда командующего армией. Первая группа не возвратилась. Вторая доложила, что отряд т. Музыченко, по-видимому, прорвался и форсировал реку Сенюха.

К тому времени северо-восточная часть села Подвысокое уже была занята пехотой противника. В этой обстановке приняли решение продержаться в Подвысоком до наступления темноты, а потом идти на прорыв.

Бросок к лесу под огнем противника удался. Но, проникнув в лес, мы поняли, что он также окружен и обстреливается со всех сторон из пулеметов и автоматов. Ночью перестрелка несколько утихла, и нам удалось просочиться в поле. К рассвету следующего дня, установив, что вокруг большая концентрация войск противника, мы, слабо вооруженные, разбились на небольшие группы и решили просачиваться к линии фронта.

Пятнадцать суток наша группа, состоявшая из шести человек, шла по оккупированной врагом территории к Днепру, на левом берегу которого части Красной Армии занимали оборону. Мы двигались в основном ночью, обходили населенные пункты, если предварительной разведкой устанавливали нахождение в них вражеских частей. В деревне Тубельцы крестьянин Байбуз в ночь на двадцать шестое августа провел нас плавнями к Днепру, обойдя немецких часовых и патрулей. На берегу нами был выкопан сигнальный столб, на котором наша группа переплыла реку на участок обороны 2-го стрелкового полка 264-й стрелковой дивизии. Из штаба дивизии мы направились в штаб 26-й армии в Золотоношу, откуда в штаб Юго-Западного фронта в Прилуки.