Анатолий Терещенко - «Снег», укротивший «Тайфун»

Анатолий Терещенко

«Снег», укротивший «Тайфун»

Предисловие

Блажен, кто предков с чистым сердцем чтит.

Московская битва, битва за Москву или под Москвой в истории Великой Отечественной войны имеет особое значение. Именно результат этой битвы поверг в замешательство стратегов Гитлера с обжигающими мыслями о том, что германская армия – всесильный вермахт – на фоне скоротечных сражений и триумфальных побед в Европе и в первые месяцы в Советской России может быть бита. Бита здесь, на подступах к советской столице, а задуманную стратегическую операцию «Тайфун» развеет ураган зимнего контрнаступления частей Красной Армии.

И еще одна яркая грань была обозначена в этом сражении не на жизнь, а на смерть: впервые после начала войны – а прошло практически полгода – на борьбу с немецко-фашистскими захватчиками помимо вооруженных сил поднялись все народы Советского Союза.

Подобного размаха боевых действий, такой концентрации огромных масс личного состава с той и другой стороны, а также военной техники история войн еще никогда не знала. Это был первый крупный вклад нашей страны – СССР в серию предстоящих поражений и в дальнейшем окончательного разгрома агрессора.

Особая роль в управлении государством, влиянии ее на ход вооруженной борьбы принадлежала чрезвычайному высшему государственному органу СССР – Государственному Комитету Обороны (ГКО) во главе с его председателем И. В. Сталиным.

Лозунг «Все для фронта, все для победы!» повседневно и даже ежечасно претворялся в жизнь с первых и до последних дней войны.

Значимым был и такой высший орган стратегического руководства вооруженными силами СССР, как Ставка Верховного Главнокомандования.

Большую работу в разгроме немцев под Москвой проделал как основной оперативный рабочий орган Ставки ВГК – Генеральный штаб ВС СССР, возглавляемый Маршалом Советского Союза Борисом Михайловичем Шапошниковым, так и проявленный самобытный талант многих военачальников.

Как писал генерал армии В.Н. Лобов, «можно с уверенностью сказать, что в битве под Москвой мир впервые познакомился с плеядой будущих советских полководцев-победителей: А.М. Василевским, Л.А. Говоровым, А.И. Еременко, Г.К. Жуковым, И.С. Коневым и многими другими. Они даже в неравных с противником условиях сумели показать себя умелыми организаторами, подлинными архитекторами победы…».

В этот список можно с полной уверенностью ввести и таких грамотных управленцев войсками фронтов и армейскими объединениями, как И.Х. Баграмян, А.П. Белобородов, Д.Д. Лелюшенко, К.А. Мерецков, К.К. Рокоссовский, и многих других.

Как не отметить значение для защиты столицы московского ополчения. Целые дивизии собирались в штабах гражданской обороны города и практически без армейских навыков, а порой и без оружия, с указанием найти его на поле брани, выступали на защиту столицы.

Большую, если не главную силу поступательному движению вперед наших войск в разгар великой битвы за Москву придали свежие дивизии и отдельные полки из Забайкальского военного округа и Дальневосточного фронта. На возможность их безошибочного использования, чтобы прогнать врага от Москвы и погнать его все дальше и дальше, оказал влияние ряд блестяще проведенных спецслужбами СССР (как органов госбезопасности, так и военной разведки) операций.

Одной из них была долгие годы глубоко засекреченная операция органов государственной безопасности «Снег», внесшая свой реальный вклад в дело разгрома немцев под Москвой, а в дальнейшем и Японии, о чем читатель узнает далее.

Мариэтта Шагинян о значении Московской битвы в статье «Оборона Москвы» писала, что «пройдут десятилетия – и тысячи страниц испишут о том огромном, что мы называем сейчас «Оборона Москвы». Ученые будут рыться в документах, в газетах; для художников станут драгоценными каждая мелочь, каждая черточка, уцелевшие от забвения и не поглощенные временем…».

Как-то отец-фронтовик признался: «Говорят, что на войне нельзя испытать ощущение полного счастья. Неправда! Мы тогда чувствовали себя самыми счастливыми людьми, потому что победа – это счастье».

И это была первая большая победа, и значит – первое ощущение огромного, всепоглощающего счастья.

Это счастье до сих пор испытывают наши люди!

Глава 1

Тайное возрождение германского милитаризма

«Горе тому, кто слаб!» – выкрикнет Гитлер, упиваясь своими реальными и рассчитанными при помощи своего Провидения будущими победами. Версальские вериги, которые носила на ногах Германия образца 20 – начала 30-х годов, все больнее и больнее врезались в сознание немцев. Они это воспринимали как политическое унижение, дурно влияющее на промышленное развитие страны.

Многие в Германии утверждали, что нация при таком подходе начинает деградировать и может скатиться на социальное дно из-за безработицы и разрушенной производственной базы. Эту боль уловил и на ней сыграл бывший ефрейтор Первой мировой войны, австриец по происхождению, Адольф Гитлер (Шикльгрубер).

В результате буржуазной революции в Германии в 1918 году была разрушена и сметена на свалку истории могучая Прусская военно-промышленная империя Гогенцоллернов. Всего полстолетия просуществовало это творение политического гения Бисмарка и военной машины Пруссии.

Адольф Гитлер понимал, что загнанная в тупик бывшая Веймарская республика обречена на прозябание, если не изменить политику и не создать новое, мощное государство на обломках старого.

Самую радикальную политику – восстановление единого государства, способного противостоять двум внешним силам: американскому еврейскому капиталу и Коммунистическому Интернационалу – могла и смогла предложить лишь новая партия Гитлера под патриотическим названием «национально-социалистическая партия». И что удивительно: Гитлеру удалось убедить в правильности пути народ Германии и ее промышленных королей.

Через полтора года страну нельзя было узнать. Она менялась на глазах. Стала чище по многим параметрам. За какие-то месяцы Германия разгромила внутренний бандитизм. Исчезло воровство, выжжена каленым железом коррупция. Остановлена гиперинфляция, появились признаки реального промышленного роста.

Но главное, у народа ожила вера в элементарный порядок, ментальный для немецкой нации. Стал вырисовываться понятный завтрашний день. Появилось осознание себя гражданским обществом, где все были равны, где не было ни правых, ни левых, изгоев из низших слоев и снобов из привилегированной элиты с циничной роскошью и паразитизмом существования. Больно били по рукам чиновничеству, лоббирующему бизнесменов, и предпринимателям, дающим взятки чиновничеству. Формировалась нация. Единая семья патриотов Германии, у которых была только одна Родина.