Стать Теодором. От ребенка войны до профессора-визионера - Теодор Шанин
Аганбегян уже зарекомендовал себя среди новой группы советской элиты, стремящейся изменить реальность и восприятие Советского Союза. В начале переговоров мы беседовали о всякой всячине, но он вскоре перешел к делу. «Помните, была такая интересная идея создать университет, который будет русско-английским?» Я ответил: «Да, и это, конечно, провалили». — «А как насчет того, чтобы попробовать ее осуществить? Я руковожу Академией народного хозяйства в Москве. Здесь есть площадь. Я думаю, это украсит Академию, если мы создадим здесь подразделение, которое будет связывать Россию с Англией. Я со своей стороны могу выделить бюджет и помочь с созданием этого учебного заведения». Я сказал: «Дайте подумать» — и поехал к Заславской. Ей я сказал: «Татьяна Ивановна, вы знаете хорошо Аганбегяна, работаете с ним 20 лет, — и суммировал, что он предложил: — Насколько я ему могу доверять, держит ли он свои обещания?» И ответ был: «Можешь ему доверять на 100%. Он всегда делает то, что обещает». После этого я заехал к Леваде и рассказал все ему. Его реакцией было: «Думаю, что надо принять предложение, но совершенно ясно, что без тебя начать дело не получится». Я вернулся к Аганбегяну и сказал: «Я согласен, давайте начинать». Создал, как и в первый раз, рабочую группу, только совершенно другую по составу.
Планы и кадры
Я начал планировать. К этому времени я сказал Аганбегяну, что хочу использовать не только его ресурсы, потому что опасно класть все яйца в одну корзину. К его чести, он не обиделся, а спокойно сказал: «Ну что ж, если считаете, что так лучше, делайте как считаете нужным». Я подписал договор с Соросом, по которому тот обязался дать также сумму денег. Я предложил начать с того, что мы отправляем будущих преподавателей дисциплинарными группами в Англию — то есть всех социологов вместе, всех социальных работников вместе, всех правовиков вместе в определенные университеты Англии. Надо было учить их английским академическим путям, а также дать им возможность поработать коллективно над планом учебы нужного факультета.
Отдельно готовили по схожему плану библиотекарей и администраторов. Главный метод подготовки этих двух групп был «shadowing». Это когда человек как тень ходит за английским работником, к которому его прикрепили, — что означает учиться делу, занимаясь им.
С точки зрения предложенной стратегии обучения ее первым элементом было то, что надо меньше «обучать». В России слишком много учат и этим создают систему, в которой русские студенты остаются взрослеющими школьниками, а не молодыми учеными. Чтобы стать ученым, ты должен в главном учиться сам (а не чтобы тебя «обучали»).
Этого добиться можно, только если система обучения построена на том, что люди постоянно пишут. Задача преподавателя — дать тему и после, когда читает текст, делать замечания, как можно этот текст улучшить. После этого — следующий текст. То есть, если в «нормальном» университете ты учишься от курса к курсу, здесь ты учишься от текста к тексту. И обучающиеся поэтапно учатся, как писать, и через это учатся, как аналитически думать, то есть обучаются главным образом, как думать, и делают это при помощи писания. Кроме того, часто это проверка знания не одним учителем, а как минимум двумя, потому что есть учитель, есть экзаменатор извне, а в Московской школе есть также в определенных случаях третья проверка английскими валидаторами. Если они близко сходятся в своих оценках, то все прекрасно, если они не сходятся, то должны выработать общее решение. После этого проговаривают его с обучающимся. Именно эти споры между проверяющими и между ними и обучающимся позволяют достичь высокой глубины познания, потому что в этом процессе люди учатся думать (преподаватели тоже).
Это также объясняет, почему без хорошей библиотеки работать нельзя. Библиотека — это место, где книги, отобранные специалистами, стоят в открытом доступе. Тебе не выдают книжку «через окошко», ты приходишь в библиотеку, где библиотекари сидят и занимаются своим делом. Если у тебя есть вопрос, они тебе отвечают, но без вопроса, они не лезут в твои дела. На полке все стоит не по алфавиту, а по темам. И, когда вышел на тему, ты видишь все имеющиеся в библиотеке соответствующие ей издания. Это значит, что, просматривая эти книги, ты озираешь многообразие разных подходов к теме. Ты также учишься отбирать то, что считаешь правильным и аналитически подходящим к вопросам темы, которой занимаешься.
Когда я сказал, что мы начнем обучение, когда будет готова библиотека, мне ответили: «Что ты! Невозможно ждать! Ты не понимаешь, как это нужно России». Мне очень хотелось рявкнуть: «Сколько поколений ничего не делали — и вдруг так спешно надо, что ждать нельзя?» Вместо этого я просто сказал: «Нет и нет! Без библиотеки не начнем, а отложим начало работы на год» — и привез из Англии специалистов по библиотекам, их организации, а также их строительству.
Для начала я поехал в библиотечную школу Ливерпуля, которая тогда считалась лучшей в Англии. Сказал им: «О вас говорят, что вы лучшая школа. У меня для вас просьба, заказ. Мне нужен список в 25 тысяч книг, чтобы обучать постдипломных студентов на четырех факультетах, и вот названия этих факультетов». Они на меня уставились с явным удивлением, потом посоветовались и сказали: «Это самое трудное задание из тех, которые мы получали до сих пор. Как сделать библиотеку на миллион книг, знаем — мы специалисты. Есть уже наработки, соберем список быстро. Но только 25 тысяч?..» Сделали, конечно, и сделали прекрасно.
Мы привезли из Англии эти 25 тысяч книг, и я нашел Иэна Бейна, библиотекаря-шотландца, который вместе с этими ребятами, прошедшими переподготовку, взялся за дело. Я отбирал кандидатов на место директора, и он мне особенно понравился тем, как относился к делу. Он спокойно таскал на спине по 40 книг, не посылая за ними технических работников. Работал без перерывов, но других не заставлял делать так же. Хороший специалист, настоящий. В 1996 году он позвонил и сказал: «Я свое дело сделал, я ухожу» — и уехал, кажется, в Сингапур, создавать новую библиотеку.
Естественно, к этому времени у нас начали красть библиотекарей, конкурентам было выгодно получать высококвалифицированных сотрудников, не обучая их самостоятельно. То есть появлялись господа из других университетов и адвокатских офисов и спрашивали наших: «Сколько вы получаете?» Далее иронически улыбались и говорили: «Что вы, человек вашей одаренности, ваших знаний — а такая маленькая сумма!»
