Царь Иоанн IV Грозный - Александр Николаевич Боханов
Чуть ли не на смертном одре Первый Царь просил всех приближенных принести клятву на верность сыну – Царевичу Дмитрию. Ранее уже говорилось, что некоторые демонстративно не спешили приносить клятву, т. е. исполнять волю Государя. Это уже само по себе являлось государственным преступлением. К тетке Царя Ефросинье Старицкой обращались трижды. Только с большим трудом посланцы Царя – боярин Дмитрий Палецкий и дьяк Иван Михайлов добились от нее согласия исполнить повеление Государя. При этом она публично выразила недовольство и, как свидетельствует летопись, заявила: «Что это за крестное целование, если поневоле?» и «много бранных речей говорила»[565]. Ефросинья как будто и не ведала, что исполнение воли Царя, Божьего пристава – долг, святой, нераздельный и неоспариваемый. Это – обязанность перед Богом; никакого «хотения» и «нехотения» тут и быть не могло.
В 1553 году болезнь отступила, Царь выздоровел. Он не держал зла ни на Ефросинью, ни на ее глупого сына, которым мать понукала, как хотела. В 1554 году князь Владимир Андреевич Старицкий вместе с Митрополитом Макарием был назначен опекуном царского сына Иоанна, ему было дозволено жениться и иметь свой двор («не более 100 человек»).
Однако Царь прекрасно понимал, видел и слышал с разных сторон, что вокруг Старицких вьются все недоброжелатели и злоумышлители, что Ефросинья – центр опасного змеиного гнезда. С этой стороны все время исходила угроза лично Царю, его близким и делу государеву. Уберут Миропомазанника – растащат, разворуют всю державу, а всех, ему верных, со света сживут. В этом и сомнения не было. Потому он в марте 1553 года и предупреждал родственников жены: «Вы от бояр первые мертвецы будете!»[566]
Враги в открытом противостоянии победить не могли. Господь не допустил торжества зла; да к тому же и многие русские люди почитали Царя пуще собственной жизни. Потому пошли в ход закулисные интриги. Потому и умирали до срока от «неизвестной болезни» супруги Царя – Анастасия, а затем и Мария. Враги не хотели, чтобы семя царское давало всходы. Первый Царь знал, что их отравили. В убийстве Анастасии прямо обвинил князя А.М. Курбского и его друзей из числа «радников». Никто не знает, каким образом Царь узнал об этом. Но он являлся исключительным человеком и по своему интеллектуальному и духовному уровню был, что называется, на несколько голов выше современников. Он видел, чувствовал и знал то, что не видели и не чувствовали другие.
Выше уже говорилось, что убеждение Царя в том, что его и его семью хотели извести злоумышлители, было через четыреста лет удостоверено медико-биологическими экспертизами останков. У цариц Анастасии и Марии, и у сына Иоанна Иоанновича в тлене и волосах мышьяка и солей ртути оказалось во много раз более допустимого уровня. Теперь это документально установленный исторический факт: их отравили.
Современные хулители Царя Иоанна об отравлениях не говорят; этот факт неудобен, так как вопиет о лживости всех умозаключениях касательно Царя и его будто бы «маниакальных комплексов». Потому и замалчивают, а по сути дела – лгут. Ведь Иоанн Васильевич действительно жил десятилетия во враждебном окружении. Он за свою жизнь несколько раз это окружение пытался поменять, но не все было во власти Самодержца.
Подлую человеческую природу изменить был не в силах даже такой сильный правитель. Тем более, когда это касалось родни, которую поменять он не имел никакой возможности. Его двоюродный брат Владимир и его «злобесивая» матушка по своему статусу занимали первейшие позиции при правителе.
И здесь самое время поставить вопрос вопросов: кто являлся отравителем (отравителями) Царской Семьи? Ответ конечно же не найти ни в древних манускриптах, ни тем более на страницах исторических сочинений. Дело темное, скрытое, да к тому же «расследований» загадочных смертей и не проводилось. Никаких «вскрытий» и «анализов» умерших тогда и в уме никто не держал.
Но все-таки, кто же были те убийцы, преступные деяния которых обнаружились при изучении захоронений из Кремлевского некрополя? Ясное дело, что конкретные имена исполнителей и инспираторов злодеяния открыты не будут никогда. Это тоже очевидный исторический факт. Но какие-то предположения (гипотезы) здесь возможны. Для этого надо обязательно учитывать общие бытовые условия, повседневный уклад жизни Царской Семьи, о чем, в общем-то, известно чрезвычайно мало.
Царский двор в Кремле – огромный и разнообразный мир, включавший в себя и кремлевские постройки, как и множество различных мест по всей Москве и за ее пределами. Точное число «служащих» здесь установить не представляется возможным, но нет сомнения, что речь шла о многих сотнях людей различного звания и состояния. Двадцать четыре часа в сутки все здесь двигалось, перемещалось и действовало. В каждом коридоре, в каждом закоулке дворцовых хором всегда кто-то куда-то бежал или стоял на страже. Кругом няньки, мамки, девки, лакеи, стражники.
Но при таком обилии, так сказать, «персонала», в общем-то члены Царской Семьи были беззащитны перед ядовитыми зельями и тайными отравами. Среди множества людей, изготовлявших и доставлявших хозяевам кушанья и напитки, готовившим им одежду и стеливших постели, всегда мог найтись некто, что бросит щепотку ядовитого снадобья в блюдо или в кувшин, тем более что многие отравы не имели ни запаха, ни вкуса (соли ртути), или подложить опасные травы и коренья в одежду или в постель. Причем травили со знанием дела: мелкими порциями ядов, чтобы было похоже на болезнь. Одномоментное отравление было бы чревато страшными последствиями: всех бы подозреваемых неминуемо ждали бы пытки и неизбежная смертная казнь.
Здесь самое время затронуть и еще один ракурс данной темы: о возможных заграничных инспираторах отравлений Царской Семьи. Иоанна Грозного люто ненавидели не только внутренние, но и враги внешние. Сильное Московское государство и его правитель вызывали ненависть и злобу за рубежом, в первую очередь в едином с 1569 года польско-литовском государстве – Речи Посполитой. Правители ее принимали и покровительствовали русским предателям всех рангов, но особенно высокопоставленным. Мало того, они даже приглашали «на службу» представителей боярской элиты, т. е. поощряли предательства.
А за всеми антирусскими инспирациями
