Царь Иоанн IV Грозный - Александр Николаевич Боханов
Вольно или невольно, но Филипп стал одним из показательных средств в большой идеократической комбинации, которую намеревался претворить в жизнь Патриарх Никон. Он отстаивал бесспорный приоритет Священства в Царстве. «Если же пойдет Церковь под мирскую власть, – заявлял Он, – не будет Церкви, но – дом человеческий и вертеп разбойников»[551]. В этой борьбе за первенство Митрополит Филипп виделся предтечей Никона, погибшего за дело Церкви от рук злобного тирана. Историческая действительность тут не играла никакого значения; власть государственная в лице Царя должна преклониться перед саном Первосвященника и быть ему во всем покорной. Как было сказано раньше, Иоанн Васильевич придерживался совершенно другого взгляда, утверждая, ссылаясь на исторические примеры, что «не подобает священникам творить царские дела!», что не может не разориться царство, «руководимое попами»[552].
Суть никоновских устремлений, его, так сказать, «программу» действий очень точно охарактеризовал историк и философ Ю.Ф. Самарин (1819–1876). «Никон хотел независимости от государства в самом государстве, для Патриарха – власти неограниченной, самодержавной, вообще замыслы его клонились к тому, чтобы основать в России частный, национальный папизм. Эту мысль ясно выразила школа Никона. Но в Православной Церкви она была явным противоречием духу нашей Церкви; поэтому попытка осуществить ее не имела успеха, не могла и никогда не возможет получить его»[553]…
Другая история, столько же туманная, как и первая, но которая давно служит поводом для обличений Первого Царя – смерть игумена Псково-Печерского монастыря преподобного Корнилия (1501–1570). У Курбского – это ведь давно для многих «первоисточник» – говорится о том, что Корнилий был убит по приказу Царя. Этот слух, как подлинное событие, передал в своей эпопее и Н.М. Карамзин, для которого сплетни Курбского не подлежали сомнению. Вместе с игуменом будто бы был умерщвлен и его ученик Василий Муромцев. «И говорят, – изрекал Курбский, – убили их в один день каким-то мучительским оружием, от которого они были раздавлены и вместе преподобномученические тела их были погребены»[554]. Опять это пресловутое «говорят»…
Случилось это, как уверял князь-предатель, в 1577 году. На гробнице же Корнилия в монастыре выбита другая дата – 20 февраля 1570 года. Ясно, что пасквилянт толком ничего о смерти Корнилия не знал, но так как он использовал любой повод для инсинуаций по адресу Царя, то и этот случай не оставил без внимания.
Что касается летописных источников, то не существует ни одной летописи, ни одного исторического документа, в котором бы содержались сведения о насильственной смерти Корнилия по царской воле. Имеется в наличии только одна летопись, в котором кончина Корнилия хоть как-то связана с Царем Иоанном.
Это – «Повесть о начале и основании Псково-Печерского монастыря» (так называемая Третья Псковская летопись). Данная летопись была составлена иеродиаконом Питиримом в 1692 году. Там сказано: «Во времена же бывших потом на земли России мятежей много злая пострада и, наконец, от тленного сего жития земным Царем предпослан к Небесному Царю в вечное жилище, в лето 1570 февраля в 20-й день на 69 году от рождения своего». По этому поводу владыка Иоанн (Снычев) справедливо заметил, что «нужно обладать буйной фантазией, чтобы на основании этих слов сделать вывод о «казни» Преподобного Иоанном»[555].
Корнилий стал почитаться в лике преподобного через сто с лишним лет. В 1690 году Митрополитом Псковским и Изборским Маркеллом мощи были перенесены из пещеры в соборную Успенскую церковь и поставлены в новом гробе в стене. Тогда же и появилась первая редакция Жития Корнилия. Изложенная там история смерти Корнилия послужила основой для умозаключений в специальных исследованиях по истории Церкви. В фундаментальной работе Митрополита Макария (Булгакова) признается, что сведения о Корнилии чрезвычайно скудны, тем не менее делается заключение, что «он скончался или, вернее, был умерщвлен по повелению Грозного Царя в Псковском Печерском монастыре».
Интересная подробность. Макарий говорит о смерти Корнилия «по повелению» Царя, а не от его руки, как повествует Житие. Далее этот сюжет Макарий не развивает, надо думать, из-за той самой «скудости» сведений. Он лишь ограничивается констатацией, что имя Корнилия было занесено в Синодик Иоанном Грозным[556].
Полностью принял на веру бытующие сказания другой историк Церкви, предложив фантастическую картину. «Царь Иоанн знал и уважал преподобного Корнилия. Он обошелся с ним милостиво, когда встретил его в Пскове после разгрома новгородского. Но, приближаясь к обители Печерской со стороны Ливонии, Грозный Царь увидел твердыни монастырской ограды, воздвигнутые Корнилием, и страшно разгневался, подозревая по наветам клеветников, что в этих укреплениях кроется мысль независимости от Москвы. Когда преподобный Корнилий вышел за ворота с крестом навстречу Государю, Грозный тут же повелел умертвить старца»[557].
Два слова о монастырских мощных стенах, которые были воздвигнуты в монастыре Корнилием и которые якобы так разгневали Царя Иоанна. Стены эти созидались по указанию Царя, на «государевы деньги» его воеводой Павлом Петровичем Заболоцким, принявшим в этом монастыре постриг под именем Пафнутия.
У известного богослова и историка архиепископа Филарета (Гумилевского, 1805–1866) в его фундаментальном житийном сборнике приводится растиражированное высказывание Курбского о смерти Корнилия, после чего Филарет написал: «Как это было? За что и по какому поводу? Неизвестно». И далее заключил, что Царь «записал Корнилия в числе убиенных, показав тем свою прикосновенность к страдальческой смерти Корнилия»[558].
Существуют разнообразные варианты сказаний о смерти игумена. Якобы Царь самолично отрубил голову Корнилию, затем раскаялся и понес убиенного в собор для отпевания. Еще по одной версии, обезглавленный игумен шел вослед за Царем, неся в руках свою голову и Иоанн, «объятый ужасом страха», бежал из монастыря. Есть и иные сюжетные нюансы, пересказывать которые нет надобности.
Из всего вышесказанного ясно только одно: нет никаких твердых сведений об обстоятельствах смерти Корнилия. А раз это так, а оно именно так, то совершенно неуместны категорические обвинения Первого Царя в данном «злодействе». До сего дня даже так и не удалось доподлинно установить, был ли вообще Иоанн Грозный в феврале 1570 года в Псково-Печерском монастыре. Запись же в Синодике дела не проясняет и уж тем более не дает никаких оснований «рисовать картины» совершенно антиисторические.
Существует один аспект истории, который обойти стороной совершенно невозможно. Речь идет о чине прославления Корнилия. Во всех старых святцах он чествуется как «преподобный». Все
