Наталия Вулих - Овидий

Ночь тогда наступила (отрадно вспомнить об этом!),

Час, как покинул я дом отчий, любовью горя.

55 Тотчас с одеждой и страх я сбросил и, берег покинув,

Взмахами рук рассекать волны спокойные стал.

В это время луна, отражаясь в волнах дрожащих,

Путь освещала, как друг, сопровождая меня.

«Будь благосклонна, — твердил я, — свети мне, помня, благая,

60 Латмии70 скалы твои, разве их можно забыть?

Эндимион71 твое сердце смягчает и гонит суровость,

Будь же и к страсти моей ты благосклонна, молю!

Ты — богиня — спускаться дерзала к смертному с неба.

Я же (правду скажу!) смертный к богине плыву.

65 Что сказать мне о нравах ее, достойных бессмертных.

Не уступит она им и своей красотой.

Только ты и Венера ее превзойдут, а не веришь,

Так попробуй сама ты на нее посмотреть.

Как, когда ты блистаешь в своем серебряном свете,

70 Звезды меркнут, одна царствуешь в небе ночном.

Так прекрасней она всех женщин смертных, не веришь?

Это значит, что слеп, Кинтия, глаз у тебя».72

Это сказав, или что-то похожее, плыть продолжал я.

Мне покоряясь, несли волны все дальше меня.

75 Лик лучистый луны отражался в волнах дрожащих.

Дню подобна была светлая, тихая ночь.

Звуки замолкли. Мой слух никаких не улавливал шумов,

Лишь под ударами рук тихо журчала вода,

Да галкионы одни, о возлюбленном помня Кеике,73

80 Тихо стонали, хоть их не было видно нигде.

Вот уж устали предплечья мои, и руки устали.

Выпрямив тело, слегка я поднялся над водой.

Свет увидел: «Огонь мой горит!» — ликуя, воскликнул,

Берег близок, ведь здесь дом моего божества.

85 Тотчас силы вернулись к рукам, и податливей стали

Волны, стало легко мне, утомленному, плыть,

Холод, идущий со дна, перестал я чувствовать, пламень

Сердца меня согревал, жарко горевший в груди,

И чем дальше я плыл, тем ближе делался берег,

90 А чем ближе, тем плыть было все радостней мне.

Как только ты увидала, так взглядами мне помогала.

Сил прибавляла, чтоб мог я поскорее доплыть.

Тут стал я думать о том, чтоб тебе показаться прекрасным

Взмахами мерными рук, гибкостью и быстротой.

95 В волны бежать ты пыталась, но нянька тебя удержала.

(Это видел я сам, не по рассказам сужу!)

Все ж, хоть старалась она не пускать тебя, ты вырывалась,

Ноги твои замочил вал, набежав на песок.

Ты обнимаешь меня, блаженство даришь поцелуев,

100 О ради них (я клянусь!) можно моря переплыть!

Снявши свой плащ, ты меня, обнаженного, им прикрываешь

И умеряешь поток влаги, текущий с волос.

Все остальное лишь ночи да нам, да башне известно.

Той, на которой горит свет, освещающий путь.

105 Все наслаждения наши никто перечислить не сможет,

Как в Геллеспонте не счесть трав, что растут у брегов.

Времени мало дано нам, тем больше мы тратим усилий,

Чтобы зря не прошел каждый отпущенный миг.

Вот уж кончается ночь, гонима супругой Тифона,74

110 И, предваряя зарю, Луцифер светлый встает.

Нацеловаться мы вволю спешим, торопясь и волнуясь,

Жалуясь на быстроту нам отведенных ночей.

Медля, с трудом подчиняясь суровой няньке, спускаюсь

К холоду берега я с башни, чтоб плыть в Абидос.

115 В море Геллы75 вхожу, и плачем мы оба, бросаясь

В воду, долго еще взглядом я берег ищу,

Чувствую, как я искусен, когда к тебе направляюсь,

А уплывая, тону, будто разбился корабль.

И неохотно к себе на родину я возвращаюсь.

120 Мне тяжело и сейчас здесь на родном берегу.

О почему же родству наших душ препятствует море.

В разных землях живем, хоть и едины душой!

Должен я волноваться, когда волнуется море,

И для чего? Почему должен мне ветер мешать?

125 Даже дельфинам уже любовь моя стала известна,

Думаю, рыбы, и те знают сегодня меня.

Мною протоптан уж путь, привычный в водной пучине

Следу подобен колес, видных на глади дорог.

Я огорчался, что нет другого пути, а сегодня

130 Даже и этого нет, хаос на море царит.

Встали волны горами, и, пеной покрыто, белеет

Море Геллы, и понт грозен для хрупких судов.

Буря такая ж была, когда утонувшая дева

Имя проливу дала, так представляется мне.76

135 Место это зловеще от Геллы, здесь утонувшей,

Имя опасно его, помощь богов мне нужна.

Как я завидую Фриксу, в волнах уцелевшему, вез он

Чудо-барана с златой шкурой и к порту доплыл.

Но зачем эта зависть? Зачем мне быстрое судно?

140 Только бы мог я волну телом своим рассекать.

Кроме умения плавать, в каких мне нуждаться искусствах?

Сам себе я корабль, кормчий и пассажир.

Путь по Медведице я не правлю, не правлю по Аркту,77

Ведь не нужен любви свет путеводной звезды.

145 По Андромеде78 свой путь, по Короне79 кормчие правят.

Иль по Медведице, чей блещет на полюсе свет.

Даже полеты, что любят Персей, Юпитер и Либер,80

Не прельщают меня, ими нельзя управлять.

Есть другое светило, оно гораздо вернее.

150 И блуждать в темноте не позволяет любовь.

С нею могу доплыть я в Колхиду и к Понта границам,

Даже туда, куда плыл Арго — Ясона корабль.

Я могу превзойти Палемона,81 так я искусен

В плаванье, хоть он и стал богом от соков травы.

155 Часто болят мои руки, устав от ударов по волнам,

Еле движусь тогда по бесконечности вод.

Только стоит сказать: «К дорогой вы стремитесь награде.

Скоро в объятиях сжать дам вам любимую я».

Сразу они оживают, спеша к высокой награде,

160 Словно конь, когда знак дан и бега начались.

Сам собой управляю, стремясь к единственной цели,

Цель моя — ты, я в тебе вижу одну из богинь.

Неба достойная, ты на земле сейчас пребываешь,

Но скажи, как же мне в небо подняться с тобой?

165 Здесь ты, но трудно бывает тебя мне увидеть, пучина

Так же кипит, как и страсть в сердце влюбленном моем.

Не утешает меня, что нас лишь пролив разделяет.

Разве меньше преград ставит он нам, чем моря.

Может быть, лучше, чтоб жил я на самой окраине мира.

170 Чтобы вдали от тебя в сладких томиться мечтах.

Ведь чем ближе, тем больше от страсти своей я страдаю

В вечных надеждах, а жизнь ставит препятствия им.