Валерий Григорьев - Обречены на подвиг. Книга первая

В августе в наш полк с инспекцией прибыл Маршал Советского Союза дважды Герой Советского Союза Кирилл Семенович Москаленко. В то время он был заместителем министра обороны СССР. О его поездках ходили легенды, были и небылицы. Москаленко возглавлял группу Генеральных инспекторов Министерства обороны страны. В народе она получила название «райская группа». В нее входили военачальники в звании от генерал-полковника и выше, которые по тем или иным причинам покинули свои армейские посты. Они числились на действительной военной службе, получали соответствующее денежное довольствие и не особо обременяли себя служебными обязанностями. По сути, это было пожизненное обеспечение, так как эту службу человек оставлял, лишь уходя из жизни.

Москаленко в армейской среде получил прозвище «Фотограф» за то, что во время инспекции он решительно снимал разных должностных лиц, обычно командиров полков, с их постов. Командиры дрожали при одном упоминании фамилии Москаленко и, пытаясь избежать трагического конца, умудрялись иногда перехитрить самих себя.

Так, в одной из авиационных частей командир полка решил перекрыть все временные нормативы по приведению полка в боевую готовность. В ожидании приезда «Фотографа» он усиленно тренировал личный состав. «Тревоги» и «выводы из-под удара противника» проводились почти ежедневно в течение месяца накануне инспекции. Но и этого ему показалось мало. Время шло на секунды, а при встрече маршала присутствовал только командир полка. Как своевременно довести до подчиненных поступившую от Маршала команду? И вот он дает указание начальнику штаба:

– Как только увидишь, что я снял фуражку и махнул ею, давай команду на приведение полка в боевую готовность «Полная». Если я снял фуражку, махнул ею и переложил из правой руки в левую – команду «Вывод из-под удара».

На том и порешили. Начальник штаба залег с морским биноклем на чердаке штаба, проложив к своему наблюдательному пункту телефонную линию. Командир встречает Высокую Инспекцию. Вот он доложил Маршалу, вот вокруг собралась небольшая кучка чинов. И вот, наконец, блеснула характерная командирская лысина. Фуражка прочертила в воздухе маховое движение и из правой руки переместилась в левую.

Начальник штаба, недолго думая, незамедлительно передает на командный пункт:

– Внимание! Боевая готовность «Полная»! Вывод из-под удара!

Всё, пусковой крючок нажат, пружина разжалась, и боек наколол капсюль!

Самолеты укрыты в бетонных капонирах. Летчики уже полчаса сидят в кабинах самолетов в ожидании команды на запуск. И процесс пошел. Запускаются двигатели, массивные двери капониров открываются, и Су-15 один за другим, как чертики из табакерки, выскакивают из своих бетонных гаражей.

Маршал, не понимая, что происходит, кричит:

– Кто посмел? Остановить немедленно!

Но куда там, этот процесс тяжело отладить и запустить, а остановить невозможно.

Оказывается, какой-то полковник из маршальской свиты, проманипулировал со своей фуражкой именно в таком порядке, о каком договаривались командир и начальник штаба. И лысина у него была такая же, как у командира.

Полк в течение двадцати минут в составе тридцати шести экипажей взлетел с разных направлений, показав блестящие временные результаты. Но командира это не спасло. Щелкнул затвор «фотоаппарата»:

– Вы сняты! Следующий!..

«Спасение рыбака»

В феврале 1976 года с такой же проверкой Москаленко прибыл в Красноводский полк. Командиром полка был «дикорастущий» подполковник Кожушко. За десять лет после окончания летного училища он умудрился очно окончить командную академию и возглавить полк. Таким образом, вся «строевая» служба, если вычесть время обучения, составила семь лет, то есть он пребывал не более одного года в каждой должности. Понятно, что и опыт был такой же.

С прилетом Генерального инспектора он получил команду по боевой тревоге перебазировать весь полк на аэродром Небит-Даг. Полк в то время был вооружен самолетами Су-9. В Красноводске и Небит-Даге стоял минимум погоды. И вот, экипажи один за другим уходят в низко висящие над аэродромом тучи. Среди них был поднят и старший лейтенант только что прибывший из отпуска, и, естественно, не готовый к полетам в таких условиях.

Надо сказать, что вопросами летной психологии, не знаю как сейчас, но в мое время, профессионально, никто не занимался. Пройдя официально разрешенный временной рубеж перерывов в полетах, летчик чувствует себя не в своей тарелке. А ведь эти перерывы субъективны, и рассчитаются на самых посредственных летчиков. Если бы нам внушали, что эти перерывы достаточны для мирного времени, что любой средний пилот, если надо, справится с полетным заданием и при больших перерывах, возможно, полет старшего лейтенанта и закончился бы благополучно. Но летчик морально не был готов к такому полету.

И вот он начал заходить на посадку на аэродром Небит-Даг. Ни с первой, ни со второй, ни с третей попытки зайти не смог. Благо Красноводск от Небит-Дага на удалении каких-то ста километров, и руководитель полетов принимает вполне грамотное решение отправить его назад в Красноводск. Как говорится «дома и стены помогают».

Но перепуганный лейтенант сбил настройку АРК (автоматический радиокомпас) аэродрома Красноводска. Система хоть и допотопная, но без нее используя лишь команды с земли, и опытнейшие летчики не все справятся. Три раза пытались завести на посадку вконец «очумевшего» пилота – «родные стены» не помогли. Когда топлива на последующий заход не осталось, его направили в зону катапультирования, забыв при этом проконсультироваться с метеослужбой. Летчик на высоте три километра по команде с земли благополучно покинул самолет и так же благополучно приземлился, вернее, приводнился в Красноводском заливе Каспийского моря, в семи километрах от берега. За время спуска на парашюте его снесло от места катапультирования более чем на десять километров из-за большой скорости ветра. И хотя глубина была небольшая, летчик ногами доставал дно, но температура воды была в это время около шести градусов. Летчик вскарабкался в надувную лодку и, коченея, ждал спасателей. В спасательный вертолет набилось два десятка генералов, чтобы посмотреть на околевающего летчика. Экипаж вертолета довольно быстро его нашел, но из-за генеральского перегруза – ведь каждый из них был в среднем по центнеру – не смог зависнуть и оказать помощь погибающему от холода пилоту. Пришлось всю генеральскую дружину высадить на берегу залива. Когда вертолет подлетел второй раз, пилот уже не смог подсоединить карабин поданной ему лебедки к своему спасательному жилету.