Борис Голлер - Лермонтов и Пушкин. Две дуэли (сборник)

ПОЛКОВНИК (после паузы). Они дурно воспитаны! Человечество в целом – дурно воспитано!

ДАМА. Теперь все равно! Это так и пойдет за мной!.. Вы представляете, каково жить с этим в обществе? И никому уже нельзя объяснить!..

ПОЛКОВНИК. Сколько горечи вдруг!.. А я все вижу вас ребенком, которого держал на коленях…

ДАМА. Того ребенка уже нет!

Жест растопыренных пальцев – будто что-то развеялось в воздухе.

ПОЛКОВНИК. Нескромный вопрос!.. Заранее приношу извинения! И… можете не отвечать! Но… Как старому другу, другу семьи… просто как господину в летах…

Хоть один из них… (Замялся – подбирая слова.)

ДАМА (выводя его из затруднения). Я, кажется, поняла! Хоть один из них – был ли для меня чем-то большим – других поклонников?.. (Полковник кивнул.) Мог питать больше надежд… либо нуждался в этих надеждах – так?.. Чтоб они могли оказаться соперниками предо мной?.. Нет! Нет! Нет!.. Мы были только – как все! Встречались, как все. И ничего более. Ни я для них, ни они – для меня!..

ПОЛКОВНИК. Благодарю вас! Хотя – видит Бог! – было бы лучше, если б вы ответили прямо противуположное!..

ДАМА. Почему?

ПОЛКОВНИК. Все было бы ясно! А так… и долго еще – боюсь! – все останется неясно!..

ДАМА (улыбнулась). Это было бы легкое объяснение?

ПОЛКОВНИК. Естественное! А чтоб стреляться всерьез по поводу, какой назвали вы… стреляться до смерти… надо быть сумасшедшим!.. А этот господин в черкеске… он не производит впечатление сумасшедшего!

ДАМА. Да… Он – странный немного! И этот странный наряд. И угрюмый вид… Но он разочарован!..

ПОЛКОВНИК. В чем – позвольте спросить?..

ДАМА. Не знаю… Они все разочарованы!

ПОЛКОВНИК. Вот! И успокойте себя! Вы не послужили судьбою Лермонтова! Была какая-то иная причина!..

ДАМА. Спасибо! (Поднялась с места.) Это не потому, что вы – сама любезность?..

ПОЛКОВНИК. Отнюдь! (Усмехнулся.)

ДАМА. Вы как камень отвалили с моей души! Одно дело… слушать глупую молву и опасаться – что станут говорить… Но еще самой чувствовать себя виновной!..

ПОЛКОВНИК. Нет-нет! Вы тут ни при чем! Спите спокойно – если можете!..

ДАМА. Погодите! (Испуганно.) Где я слышала это? Или читала?.. И не так давно…

ПОЛКОВНИК. Не помню.

ДАМА. Простите! Последние дни… чуть не в каждом слове… чудится, что это уже где-то было!

ПОЛКОВНИК. Это нервы! Спите спокойно и передайте маме!..

ДАМА. Ой! А теперь все исчезло! Как странно, правда?

ПОЛКОВНИК. Скажите маме… я загляну к вам на днях – как позволят дела! И пусть больше не говорит про веревку и про дом повешенного!.. Это – нервы, скажите! Да, кстати! Теперь стали пользовать врачи… новое средство: настойка валерианового корня… Ей не прописывали?

ДАМА. Благодарю вас!

Пауза.

– А что вы думаете, полковник, обо всем этом?

ПОЛКОВНИК. Не знаю… Не знаю что и думать! (Помолчав.) А почему Трубецкой вдруг прервал игру? Никто б ничего не услышал. И дуэли бы не было!..

ДАМА. Не знаю. Прервал, и все. Вам кажется – неслучайно?

ПОЛКОВНИК. Ладно! Я – официальное лицо, я не обязан думать!.. (Улыбнулся.)

ДАМА. А что будет с Мартыновым?

ПОЛКОВНИК (рассеянно). Суд, наверное!..

ДАМА (осторожно). Рассказывают – он первую ночь провел в городской тюрьме! С простыми арестантами!..

ПОЛКОВНИК. А чего он ждал?.. (Сдержался. Сухо.) Он уже переведен – на военную гауптвахту!..

ДАМА. Прекрасно! И это было несправедливо!.. Как-никак – он бывший офицер, хоть и отставной!

ПОЛКОВНИК (рассеянно). Да-да…

ДАМА. Вам что – не нравится Мартынов?..

ПОЛКОВНИК. Я – не дама! (Сдержался.) Не обращайте внимания!.. Мы, мужчины, часто не можем сознать иных женских симпатий… к иным представителям нашего полу!

ДАМА. А я симпатизировала обоим! (Уже чуть остраненно.) Ах да! Вы ж, наверно, знавали их обоих по фронту!

ПОЛКОВНИК. Только одного!

ДАМА. Кого?

ПОЛКОВНИК. Лермонтова!

ДАМА. Он был хороший офицер?

ПОЛКОВНИК (просто). Хороший.

ДАМА. А Мартынов?..

ПОЛКОВНИК. Не знаю…

ДАМА. Не хотите говорить?

ПОЛКОВНИК. Нет… Просто не заметил его в этом качестве!

ДАМА. Странно! Он везде так выделялся всегда… так бросался в глаза!..

ПОЛКОВНИК. Не обращайте вниманья! У нас – свои мерки… Статским – тем больше дамам – бывает трудно понять!..

Пауза. Провожает ее…

ДАМА (осторожно). А вам известны… еще какие-нибудь подробности?..

ПОЛКОВНИК. Ну… какие подробности?.. Мы с вами тоже вот – две подробности!.. (Улыбнулся.)

ДАМА (в дверях). Мне еще надо навестить тот дом… (Жест куда-то за окно.) А не знаю, как войду! И увижу Мишу – что с ним сталось?..

Вы боитесь мертвецов?.. Ах да!.. Вы ж военный! Так что – не должны бояться!..

ПОЛКОВНИК промолчал, неопределенно пожал плечами… И поцеловал ей руку, прощаясь.

ПОЛКОВНИК. Так… не забудьте! Настойка валерианового корня!..

Она вышла… Некоторое время спустя неслышно появился КАРПОВ. Подошел к своему столу…

ПОЛКОВНИК постоял у своего стола, глядя в пространство, оборотился и узрел перед собой – на овальном столе – нечто, горбами, покрытое белой салфеткой…

ПОЛКОВНИК. А это что?.. (Осторожно отогнул край салфетки.) А-а… (Провел ладонью по лицу.) Карпов, слушай, унеси это куда-нибудь!.. Какой-то странный вид!

КАРПОВ. Ваш завтрак! Остыл, должно быть… Принести другой?

ПОЛКОВНИК. Не надо, унеси!

КАРПОВ. Вы, ваше высокоблагородие, нынче не завтракали!

ПОЛКОВНИК. Я не хочу завтракать! Или еще рано – или слишком поздно!.. (Усмехнулся. Себе.) Настойка валерианового корня!..

Пауза.

Ресторация меж тем постепенно заполняется людьми…

ПОСЕТИТЕЛЬ (пишущий письмо, в той же позиции, с отрешенным взором). Что сделать с тем, кто… мм… удовлетворяя глупым страстям, отымает у бедного, умирающего от голоду последний кусок… развращает невинную девушку, губит навек… потом, насытившись ею, покидает на произвол… или… (Подбирает слова.)

…суд людской… Глас Божий?.. (Смотрит в пространство.)

…Однако… как поступить с убийцею нашего Лермонтова?.. (Грызет перо.) Причислить ли его к первой категории или ко второй?.. (Продолжает писать.)