Моя Америка - Шерман Адамс
После первых глотков вина Эмма начинала браниться с мужем, а затем начиналась кутерьма.
Октавия, как и мама, никому не открывала двери в субботу. Однажды после одной из субботних вечеринок я обнаружил у дверей лежащего в крови негра. Кто-то сильно избил его. Чаще всего такие вечеринки заканчивались приездом санитарных машин и полицейских.
Крупным торговцем самогона во всей северной части гетто был Редс по прозвищу Красная Куртка. На последнем этаже своего дома он содержал притон, а на первых двух — незаконно торговал спиртным. Белые, подъезжавшие на машинах последних моделей, посещали притон Редса. Им была подкуплена вся полиция. Однажды утром, идя в школу, я наблюдал, как двое упитанных полицейских вышли весьма довольные из притона Редса.
Убийства, ограбления, насилия были в этом квартале обычным делом. Почтальоны — ветераны войны отказывались разносить почту, боясь нападений со стороны наркоманов. Только в Чикаго и в нью-йоркском Гарлеме мне приходилось видеть так много расистских надписей на стенах домов и такое количество крысиных нор. На стенах всегда можно было прочитать слова, подтверждающие отчаяние и бессилие моего народа: «Негры — дерьмо!» И все это носило гордое название — «Квартал с прекрасным видом: жилищный проект». Этот квартал и сейчас продолжает оставаться самым плохим. Негры покидают его, а в их квартиры вселяются пуэрториканцы.
Гетто Хартфорда мало чем отличалось от Саммерхилла, но в нем не было табличек «для белых» и «для черных». Для меня это было самым главным, и я не хотел возвращаться обратно в южные штаты.
Через улицу находилась школа, где я учился с третьего по шестой класс, то есть с 1945 по 1948 год. Она напоминала ООН. В ней учились дети разных национальностей — поляки, ирландцы, канадцы, китайцы, филиппинцы... Их родители работали на заводах, за исключением китайцев, которые были владельцами прачечных. В этой школе меня должны были научить говорить не заикаясь. Но после первого года обучения я стал еще больше заикаться. Врачи посоветовали мне больше читать.
Сначала в Хартфорде все для меня складывалось хорошо: рядом со мной была Октавия, она купила мне новую шапку, новый плащ, а также пару белых ботинок. Но однажды, когда я возвращался домой из школы, черный мальчишка накинулся на меня и отнял мою новую одежду, которая недешево обошлась Октавии. Убегая в подъезд соседнего дома, он так гордо держал мои вещи, будто обогатился на несколько тысяч долларов.
После этого случая я сильно изменился. Меня каждый мог обидеть. Я ежедневно опаздывал в школу. Поступал так, чтобы по утрам у меня не отбирали бутерброды и деньги. Я знал, что опоздание наказуемо, но предпочитал учительский ремень побоям голодных черных мальчишек.
У моей учительницы миссис Гросс кончилось терпение, и она отправила меня к директору школы мистеру Дидрику. У него я, в соответствии с разработанной и школе системой, за каждую минуту опоздания получил удар ремнем по ладоням.
Мистер Дидрик был не единственным, подвергавшим учеников школы телесным наказаниям. Большинство старших преподавателей били детей кожаными ремнями, ракетками от настольного тенниса и длинными линейками.
В конце концов мама приехала в Хатфорд и забрала меня обратно на Юг.
«Поезд свободы» и «холодная война»
Помните ли вы, как «дядя Сэм» истратил несколько миллиардов долларов американских налогоплательщиков, чтобы возродить заводы Круппа, «ИГ-Фарбен-индустри» и др., то есть промышленность поверженной Германии?
Помните ли вы, как довольны были либералы, когда США выделили миллионы долларов для подкупа избирателей в Греции, Италии, Франции, чтобы коммунисты не могли прийти к власти в этих странах?
США в годы «холодной войны» направили в Западную Европу несколько миллиардов долларов «для защиты свободы, прав человека и демократии».
Я хотел бы, чтобы в те годы все либералы были неграми и жили бы в штате Джорджия.
Недалеко от нашего дома проводили свои встречи куклуксклановцы. Один из членов этой организации выступал перед группой фашистов. Он сказал: «Негров убивать не жалко. Перед богом негр и собака — одно и то же».
На той же встрече выступил представитель Атланты по кличке Палец на-курке. Он сказал своим белым христианским братьям: «Надеюсь, мне не потребуется собственноручно убивать каждого негра в южных штатах. Думаю, что братья по клану мне помогут». И они помогали. Несколько негров, закованных в кандалы, отказались войти в болото, которое кишело змеями, и семеро заключенных были убиты как собаки.
В течение всего периода «холодной войны» и разгула антикоммунизма чернокожий не мог и пытаться появиться в ресторане для белых — его моментально бросали в тюрьму.
В то время я как раз научился нормально читать. В газетных передовицах и рубриках, предназначенных для белых, больше всего писалось о коммунистах и «свободе выбора», а в газетах для чернокожих — о судах Линча и белом терроре. Газета для черных, издаваемая в Атланте, «Атланта уорлд», публиковала леденящие душу репортажи о суде Линча в нашем штате, о том, как были убиты два брата — оба ветераны войны — и две сестры. Это случилось в 1947 году.
Неподалеку от нашего дома белый по имени Дехейвен убил чернокожего только за то, что тот, обращаясь к нему, не сказал ему «сэр». Незадолго до этого так же поступил владелец бара мистер Вик. Но ни один из белых не был осужден за зверское убийство чернокожих.
Великий дракон ку-клукс-клана в штате Джорджия однажды встретился с губернатором и спросил его, что он думает применить против длинных очередей чернокожих, которые хотят голосовать. В ответ Великий дракон получил записку, в которой было одно слово: «Пистолеты!»
Когда мне исполнилось десять лет, я начал забывать строгое воспитание, полученное мною в южных штатах, и на вопросы белых перестал отвечать «да, мэм» и «да, сэр».
Тогда мама больно шлепнула меня и сказала:
— Ты что — глупый? Не забывай своего места.
Она имела в виду, что если я не буду добавлять слово «мэм» или «сэр», то уроню достоинство белого и могу закончить свою жизнь так же, как те, кто невежливо обратился к господам Дехейвену и Вику. В то же время белые могут называть цветных как им вздумается, например «ниггер», «тетка» или как-то иначе.
Прежде чем мне разрешили поехать одному в автобусе, я выслушал целую лекцию о том, как мне при этом выжить. «Не забывай, что ты находишься в южных штатах, а не на Севере, ты
