Таким был Саша Гитри - Жан-Филипп Сего
Люсьену не терпелось представить Жана и Саша своей известной подруге. У братьев быстро вошло в привычку каждое воскресенье пополудни навещать её, эту великую трагическую актрису. После традиционного подношения букетика нежных фиалок они проводили довольно продолжительное время в её компании.
Саша сразу же привязался к легендарной Саре, о которой так много и хорошо отзывался отец. Он представлял её как невероятный сказочный персонаж, чья экстравагантность, о которой рассказывали его близкие и писали журналы, заворожила его. Ему сказали, что она хранит дома гроб из розового дерева, который заказала в 1881 году и с тех пор он сопровождает её во всех путешествиях. Возможно ли такое? Люсьен, удивлённый интересом Саша к своей подруге, объясняет:
— Мадам Саре как-то приснился забавный сон. Она должна была ехать на гастроли в Америку и села на корабль, чтобы отправиться в путешествие. Смерть и застала её в этом плавании, а из-за отсутствия гроба в трюмах корабля её тело было выброшено в море, как это принято на флоте. Такая перспектива ужаснула её, и из предосторожности она велела сделать этот гроб, который теперь сопровождает её во всех гастролях.
Он также знает, что она обедает на золоте, что у неё есть тигры и львы в её особняке на бульваре Перейр, дом 56, и что она рано утром, распростёршись на медвежьей шкуре и повернув голову к камину, любит слушать молодых авторов, трепещущих от эмоций, как они читают свои первые произведения «белым голосом» («voix blanche» — голосом глухим, монотонным, бесстрастным. — Прим. перев.).
Саша испытывает страсть к этой необычной женщине. Великая Сара проявляет постоянную доброту к сыновьям Гитри, как если бы она поняла, насколько они нуждаются в этой женской нежности, которой им так не доставало дома. Саша скажет ей позже: «Мадам Сара Бернар, я считаю вас своей второй матерью...»
Наибольшим удовольствием для Жана и Саша — быть приглашёнными к ней на религиозные празднества и, в особенности, на Рождество. В её особняке на бульваре Перейр божественная актриса устанавливала огромную, изысканно украшенную рождественскую ёлку, которая изумляла пятьдесят присутствующих здесь детей, друзей Симоны — внучки хозяйки. Персонал дома заботился о юных гостях. Им накрывали огромный стол, ломившийся от выпечки и сластей, привезённых из самых известных торговых домов Парижа. Затем, выдерживая большой церемониал, Сара, одетая в платье, достойное царицы Савской, выходила к ним и выносила большой холщовый мешок, в котором находились пронумерованные шары. Каждый ребёнок наугад вытаскивал свой номер, которому соответствовала одна из игрушек, уложенных у подножия дерева.
Радость всеобщая, даже если Жан и Саша с горечью замечают, что случай так хорошо устраивает, что внучка Сары год от года вытаскивает номер, соответствующий самому замечательному из всех подарков!
Проходящее время кажется маленькому Саша бесконечным. Его повседневная жизнь в Жансон-де-Сайи ужасна, он не предпринимает ничего, чтобы преуспеть в классе. Он лелеет свою меланхолию в форме постоянной лени. И взыскания падают на него, как нищета на бедный мир.
Наказать его — это одно, а вот добиться от него, чтобы он работал над своими недостатками — это другое! Поскольку он наказан за лень, он полон решимости не подвергать сомнению слова своих учителей и поэтому решает не выполнять свои уроки, потому что их исполнение поставит под сомнение факт того, что он по-настоящему ленивый человек... Надо было до этого додуматься!
Что ещё хуже, он обнаружил в себе стремление к постоянному эпатажу, который неожиданно придал ему некоторую популярность среди товарищей. Изображая клоуна, он забавляет и поражает приятелей, видящих в Саша разбитного малого. Жансон-де-Сайи подавляет его. Саша раз и навсегда решил для себя, что система образования на редкость нелепа. Для учителей период пребывания его в заведении был тоже довольно тягостным. Они избавились от юного Гитри с огромным облегчением в июне 1893 года.
В октябре того же года Саша поступил в религиозное учебное заведение Святого Креста (Sainte-Croix) в Нейи (Neuilly). Ожидаемо, он не совершит там ни школьных подвигов, не достигнет даже скромных успехов, но встретит там того, кто станет его самым большим другом на десятилетия вперёд — Альбера Виллеметца (Albert Willemetz)[10].
К величайшему счастью курсанта, Жан тоже поступил в этот коллеж. Теперь главное дело года состояло в подготовке Саша к первому причастию. Так как мальчик обнаружил, что церковь — это своего рода театр, где священники лишь очень плохие актёры, он отдался этим приготовлениям со всей серьёзностью, с прицелом удовлетворить некоторые «духовные» (церковные) надежды своей бедной верующей матери, тем более, что в их семье есть епископ, монсеньор де Бонфис (Bonfils), его двоюродный дедушка, приехавший специально из Мана (Mans) на причастие внучатого племянника.
Рене признаётся своим близким:
— Он плох во всех без исключения предметах. Кроме катехизиса, к изучению которого он отнёсся очень серьёзно. Это ещё более воодушевляет меня, поскольку он причастится раньше, чем дети его возраста.
Рене совершала над своим сыном религиозное насилие, которое оставило у Саша живые воспоминания: «Я был невнимателен и рассеян, казался не очень смышлёным, моя крайняя мягкость, должно быть, была воспринята неверно, и всё это, без сомнения, было причиной того, что подруга моей матери внушила ей, что у меня есть "всё, что нужно, чтобы стать священником", — и именно поэтому передо мной произносились речи, призванные зародить в моей душе религиозное призвание».
Как только эта религиозная комедия закончилась и надежды Рене окончательно развеялись, наступили долгожданные каникулы. Каждое лето повторялось одно и то же. В июле мальчики находились с мамой, которая увлекала их в богемную жизнь гастролями в театрах второсортных казино. Чаще всего представления были только вечером, и можно было наслаждаться прогулками или пляжем весь день. Жан и Саша были вместе...
Но в августе жизнь-мечта снова начинает вырисовываться! Люсьен не только успешен на сцене, но и обладает настоящей финансовой сметкой. Поэтому он купил очень красивую усадьбу в Нормандии, в нескольких километрах от Онфлёра (Honfleur): Лё Брёй (Le Breuil). Это небольшой особняк в чисто деревенском стиле, окружённый парком площадью несколько сотен гектаров. С террасы вдалеке даже было видно море.
Жан и Саша обожают это неприметное, уютное место и проводят много часов в огромной комнате первого этажа, свободно обсуждая с отцом все возможные темы. Конечно, у Люсьена есть принципы, но он сохраняет свободный, независимый и дерзкий ум. Он ценит прежде всего юмор и остроумие. Поэтому болтовня продолжается до бесконечности и спать здесь ложатся не по
