Таким был Саша Гитри - Жан-Филипп Сего
Люсьен, о котором нельзя сказать, что он блистал остроумием, очень ценит Фейдо. Этот любопытный персонаж в облике утончённого денди настолько злоязычен, особенно когда он говорит о женщинах, что вызывает у Люсьена Гитри постоянные приступы смеха. Однажды вечером, когда двое друзей обедали у «Максима» (Maxim’s), Люсьен, как водится, заметил знаменитую кокотку, которая с трудом скрывала, что ждёт ребёнка. Фейдо посмотрел на неё забавляясь, и бросил: «До сих пор она давала только ночью, наконец даст и днём!». Несколько позже, говоря об общем знакомом, великолепном рогоносце, Фейдо не мог не сообщить об очередной новости: «Наш друг признался мне, что его сын до сих пор держится за юбку матери, и это его тревожит. Я успокоил его, мой дорогой Люсьен, сказав, чтобы он не волновался, таким образом сын установит нужные связи!»
Гитри мечтает сыграть в одной из пьес своего друга Фейдо, но автор, тем не менее, отговаривает его, объясняя, что к его отлаженной театральной механике подходит только один хорошо смазанный ключ: «В моих пьесах есть два типа персонажей: те, кто пинает под зад, и те, кто получает эти пинки. У последних прекрасная роль. И я действительно очень плохо вижу вас, Люсьен Гитри, с таким внушительным телосложением и с выраженной властностью, которая исходит от вас, что у вас получится получать удары ногой под зад, не возвращая их немедленно!»
Фейдо, кстати, очень требовательный автор по отношению к исполнителям, стремящийся сам строить мизансцены своих пьес. Достаточно одной неправильно произнесённой реплики, чтобы он отстранил актёра как не справившегося с ролью.
По воскресеньям у сыновей Гитри вошло в привычку посещать детей Жоржа Фейдо. Эти полдники с какого-то момента становятся для Саша всё более желанными, ведь именно в четырнадцать лет он ощутил первый зов любви. О, это не дочь Жоржа Фейдо заставила биться его сердце, а его жена, Марианна, дочь художника Каролюс-Дюрана (Carolus-Duran)! Это тем более любопытно, что Фейдо, родители и дети, представляют в его глазах идеальную семью, где царят гармония и безмятежность. Но у сердца есть свои причины, и подросток решает открыться этой женщине, которую он находит такой чувственной.
Ему просто необходимо придумать осторожный план, чтобы заявить о себе в элегантной и изысканной манере. Он ищет и, наконец, находит способ доставить своё любовное послание. Сэкономив на карманных деньгах, в одно прекрасное воскресенье он отправился к известному цветочнику и купил элегантный букет фиалок. Прибыв к Фейдо, он спросил юную горничную, которая открыла ему дверь, не может ли она передать мадам, что он желает с ней поговорить. Через мгновение его проводят в гостиную. Марианна несколько удивлена этой просьбе о встрече:
— Здравствуй, Саша. Почему ты хотел меня видеть?
— У меня для вас цветы.., — начал он, вкладывая в эти слова весь пыл своего сердца.
Марианна Фейдо принимает букет, долго наслаждается его ароматом и внезапно широко улыбается Саша:
— Какой аромат, дитя моё! Да, это меня очень трогает. Какие тонкие знаки внимания!
Та, к которой он питал сдержанную, но такую пылкую страсть, поняла... Стоит ли ему идти дальше? У него нет для этого времени, так как Марианна положила цветы на геридон (круглый столик на одной фигурной ножке. — Прим. перев.) и завершила разговор словами:
— Поблагодари отца за цветы!
Нашему юному герою, совсем раздосадованному, остаётся только присоединиться к друзьям, чтобы забыть эту первую «любовь» своей жизни.
***
Между тем, Эдмон Ростан после триумфа своего «Сирано де Бержерака» в 1897 году стал живым национальным достоянием. В следующем году он был избран членом Французской академии в возрасте 29 лет. Гениальный автор, равно как и очаровательный, обаятельный и неотразимый человек. Саша опишет это так: «Увидев, не полюбить его было почти невозможно, хотя он не был свободен от некоторой комичности, которая объяснялась только его чрезмерной элегантностью».
Для своего «Сирано» он пригласил Коклена (Coquelin), самого востребованного актёра, и Люсьена Гитри. После этого грандиозного триумфа великая Сара мечтала о том, чтобы неопубликованное произведение Ростана было поставлено в её театре «Ренессанс». Она хочет сыграть там главную роль, но хотела бы видеть рядом с собой в этом спектакле и своего друга Люсьена Гитри. Ростан, Бемард (Bemhardt), Гитри... о какой более эффектной афише можно мечтать?
И именно молодой академик работает над новой пьесой, которая очертит трагическую судьбу сына Наполеона — «Орлёнок» («L’Aiglon») (прозвище единственного законнорождённого ребёнка Наполеона Бонапарта, Наполеон II, 1811-1832, полное имя — Наполеон Франсуа Жозеф Шарль Бонапарт, король Римский / Napoléon François Joseph Charles Bonaparte. — Прим. перев.). Саре, которой далеко за пятьдесят, было совершенно нетрудно перевоплотиться в этого молодого мужского персонажа.
— А Гитри будет Серафим Фламбо (Серафим Факел). Эта великолепная роль для него! — сказала Божественная Ростану.
Однажды ноябрьским утром 1899 года в квартире на Вандомской площади поэт читал своё новое творение Люсьену Гитри (который ещё не принял эту роль). Саша не пропускает ничего на протяжении всего чтения. Ростан читает, меняя голос для каждого персонажа, рукопись он положил на обтянутый красным велюром табурет (который Саша всю жизнь будет хранить как талисман, называя его «табуретом успеха»). Ростан, однако, опасался плохой реакции Гитри, так как роль Фламбо после третьего акта теряла привлекательность.
Ростан вложил всю свою энергию в чтение этих первых трёх актов, и приступая к следующему, проявляет беспокойство. От слабой конституции академик, кажется, на грани обморока. Он потихоньку опускается в кресло и говорит глухим голосом:
— Простите меня, мой дорогой Люсьен, но у меня кружится голова. Это чтение выматывает меня. Думаю, мне нужно что-нибудь съесть. Могу я пригласить вас с Саша на обед к Prunier?
В знаменитом ресторане на улице Дюфо Ростан быстро оправился от этого симулированного недомогания. Он снова просит Гитри извинить его:
— Я определённо сожалею, что не смог закончить чтение. Могу ли я узнать, желаете ли вы принять эту роль, ибо наша дорогая Сара требует ваш ответ сразу пополудни?
Люсьен, конечно, понял маленькую хитрость поэта. Это его забавляет и льстит, потому что Эдмон Ростан, самый известный из французских литераторов, как новичок боится получить отказ. Тогда, с широкой улыбкой, он заявляет ему тоном, вызывающим тревогу:
— Ну... Ну... Ну... Скажите ей, что я, всё-таки, согласен!
Саша определённо нравится находиться в мире, в котором живёт его отец. В нём он вновь находит то ощущение сказочности, которое так
