Игорь Князький - Нерон

Протоколы римского сената сохранили эту нелепую историю, когда Нерон едва ли не удостоился почестей, подобающих исключительно покойнику.

События апреля 65 года оказали немалое воздействие на Нерона. Если ранее он опасался тех, кто мог претендовать на высшую власть в империи согласно своему происхождению, то теперь круг опасных людей для него резко расширился. Находить людей, происходящих из рода Юлиев-Клавдиев и потому могущих претендовать на звание принцепса, было нетрудно. Они все были на виду. Поначалу Нерон их, как мы помним, ссылал подальше от столицы, а после обретения независимости не только от матери, но, главное, от наставников в лице Бурра и Сенеки, приказывал уже лишать жизни. Но таких было немного. Другое дело заговорщики. Заговор Пизона отлично показал это. В нем оказались соучастниками представители всех слоев, от сенаторов до вольноотпущенницы. Потому теперь бояться надо было многих и многих. Не зря Нерон проникался страхом и постоянно увеличивал охрану во время допросов заговорщиков, когда на него просто сыпались целые гроздья имен. Теперь Нерону стало очевидным: если он хочет сохранить власть, ему надо уничтожить тех, кто может стать заговорщиком, а в таковые могут пойти прежде всего те, кто так или иначе испытывает к нему неприязнь.

«После этого он казнил уже без меры и разбора кого угодно и за что угодно»[217] — так пишет Светоний о Нероне после заговора Пизона. Невольно может создаться впечатление о безумном тиране, отправляющем на казни множество людей, жертвы которого бесчисленны. Ни в коем случае не оправдывая злодеяний Нерона, должно заметить, что никаких массовых расправ при нем не было, исключая бесчеловечную казнь христиан, когда число погибших могло исчисляться сотнями, если не тысячами погибших на арене цирка, распятых на крестах, превращенных в живые факелы. Эту расправу как раз Светоний и не осуждал, искренне полагая христиан зловредными сектантами, враждебными Риму.

Жертвы Нерона среди римлян — это почти исключительно представители высшей знати и его родственники. Современников потрясали имена погибших, а не их количество, но, главное, безсудность расправ. Люди склонны прощать иным правителям даже многочисленные казни, если они так или иначе обоснованы в правовом смысле, если вина казненных очевидна. Но расправа — прихоть властителя, понятная лишь ему самому, смущает умы людей много более. В таком случае каждый осознает, что он также может стать жертвой очередной расправы, поскольку никому не ведомо, что взбредет в голову ожесточившемуся правителю, кто еще покажется ему опасным. В Риме времен Нерона опасности подвергались те, кто был близок к принцепсу. Не было более опасного места, нежели Палатинский дворец! Справедливости ради отметим, что в первые одиннадцать лет его правления жертвами его становились прежде всего родные ему люди. Из высшей знати можно назвать Рубеллия Плавта и Фавста Корнелия Суллы, а также Торквата Силана. Рост числа жертв произвола Нерона начался только с разоблачения злополучного заговора Пизона, который справедливее было бы все-таки именовать заговор Пизона — Руфа — Сенеки.

От волнений, связанных с заговором, Нерон отошел только во время очередных пятилетних состязаний, где дал волю своим артистическим наклонностям. Но конец состязания оказался для него трагедией, в которой некого было винить кроме самого себя. Нерон потерял горячо любимую Поппею Сабину. Как пишет Тацит:

«Вслед за окончанием состязаний скончалась Поппея; причиною ее смерти был муж, который в припадке внезапной ярости ударил ее, беременную, ногой. Я не склонен верить, что она погибла от яда, хотя некоторые писатели сообщают об этом, скорее из ненависти к Нерону, чем от добросовестного убеждения; ведь он хотел иметь от нее детей и, вообще, очень любил жену».[218]

Светоний уточняет обстоятельства гибели Поппеи:

«…Любил ее безмерно; но и ее он убил, ударив ногой больную и беременную, когда слишком поздно вернулся со скачек, а она встретила его упреками».[219]

Наверное, не следует искать глубоких причин свершившейся трагедии. Нерон наверняка был отвратительно пьян, и упреки Поппеи вызвали у него неконтролируемую вспышку ярости. Не сознавая, что делает, он нанес роковой удар, оборвавший жизнь и самой Поппеи Сабины, и ее неродившегося ребенка. Так нелепо погибла самая могущественная женщина Римской империи.

Нерон был в горе и отчаянии, совершив в приступе пьяного безумия двойное, по сути, убийство. Он разом потерял самого любимого человека и ожидаемого наследника. Поппее были устроены роскошные похороны, но не по римскому обычаю. Тело погибшей августы было пропитано благовониями и набальзамировано по восточной традиции царских похорон. Нерон на похоронах произнес похвальное слово, особо отметив удивительную красоту покойной, вспомнив, что она была матерью «божественного младенца».

В Риме, однако, никто не разделял его горя. Наружно, конечно, многие изображали скорбь, дабы угодить Нерону, но ненависть римлян к Поппее пересилила естественное сочувствие ее ужасной судьбе. За что римляне так не любили Поппею Сабину? Скорее всего, за участие августы в бесчеловечной расправе над любимой народом Октавией, за приверженность Поппеи к чуждому для квиритов культу иудаизма. Говорили о ее бесстыдстве и кровожадности, но примеры первого нам неизвестны. Да, Нерон был ее третьим мужем, но в ее супружеской жизни с Руфрием Криспином, первым мужем, не было ничего скандального. Скандально Нерон добивался ее развода со вторым мужем — Отоном, но вины самой Поппеи в том не было. Нерон страстно любил ее, должно быть, и она испытывала к нему серьезное чувство. О любовниках ее не известно, да Нерон бы и не потерпел таких. Так что с Мессалиной сравнивать Поппею Сабину просто несправедливо. Не выдерживает сравнения с ней и Агриппина. Мать Нерона была среди любовниц своего брата Калигулы, затем стала женой своего дяди Клавдия, которого в благодарность за все многочисленные благодеяния отравила, дабы сделать императором своего сына. Известно, что Агриппина, пока была в силе, погубила немало людей. Что же касается жертв Поппеи, то невозможно определить, чья вина в гибели Октавии больше — ее или самого Нерона. Понятно, Поппея хотела быть законной женой принцепса, полноправной августой, а не многолетней обожаемой любовницей. Отсюда настойчивое желание полного устранения Октавии, но распоряжение об убийстве бывшей супруги отдал Нерон. Поппея сыграла роковую роль в деле христиан после великого пожара Рима летом 64 года, но она была лишь передаточным звеном в этой истории. Она назвала Нерону имя секты, которую должно было обвинить в поджоге столицы, но авторство этой идеи принадлежало ее друзьям — иудейским первосвященникам. А уж дикую расправу над христианами творил Тигеллин, руководствуясь своей изуверской фантазией, а не указаниями Нерона, давшего, правда, свободу рук префекту претория.