Борис Хотимский - Непримиримость. Повесть об Иосифе Варейкисе

Он спешил отдать распоряжения, а сам все упорнее думал о том, что надо бы связаться с Тухачевским. Командарм крепко держит в руках свои части, пришел бы на выручку. Что бы тогда запел самонадеянный Муравьев? Если бы Тухачевский подоспел! В конце концов от Инзы, где штаб армии, до Симбирска не так уж долог путь…

Откуда было знать Иосифу Михаиловичу, что Тухачевский уже в Симбирске, но только без своей армии? Не мог он этого знать. И наскоро написал:

«Командующему 1-й армии М. Н. Тухачевскому: Симбирский комитет РКП (б) сообщает, что сегодня во второй половине дня в город прибыл Муравьев и под предлогом необходимости войны с Германией выступил против власти Советов. Мы изолированы в губисполкоме, надежных войск у нас нет. Измена командующего фронтом намного ухудшает нашу борьбу с белочехами и может стать сигналом для выступления левых эсеров в других городах Поволжья. Немедленно окажше помощь Симбирску. Желателен ваш приезд. Сообщите об измене Муравьева Ленину, Свердлову и Дзержинскому.

Варейкис, 10 июля. 9 часов вечера».

Доставить записку командарму взялся большевик Вахатов.

…К полуночи в председательском кабинете собралось несколько членов губисполкома.

— Предлагаю, — сказал им Иосиф Михайлович, — немедленно, прямо сейчас, созвать экстренное заседание исполкома.

— Ночью?!

— Да, ночью.

— Но ведь мы блокированы.

— Однако вы-то проникли в здание, вон сколько вас уже собралось! Давайте-ка не терять времени и готовить повестки, сразу разошлем.

— На какой час вызывать?

— Как можно скорее. Не указывайте часа. Хоть через минуту!

Тем временем вернулся Каучуковский, который должен был припрятать документы. Шепнул на ухо:

— Все в порядке, товарищ Варейкис, Зарыл возле первой гимназии.

— Молодец! Незаметно? Сами потом найдете?

— Найду.

Вслед за Каучуковским явились Иванов (однофамилец эсера, мало ли Ивановых на Руси…) и Фрейман, затем влетел Саша Швер, готовый ко всему, кок всегда.

— Ну вот, — повеселел Иосиф Михайлович, — почти вся наша фракция в сборе! А что же левые эсеры?

— В Троицкой гостинице, с Муравьевым совещаются.

— Все ясно. Заглянем-ка к тебе в редакцию, Саша. Пойдемте, товарищи, там все и обсудим. Надо подготовить воззвание к войскам и населению.

— Пиши ты, Иосиф, только покороче, — сказал Швер, когда пришли в редакцию. — Слов двадцать, не более. А я пока раздобуду наборщиков.

— Надо, чтобы — свои.

— Что же, я не понимаю? — обиделся Швер. — Одного ты наверняка помнишь. Это Абросимов, большевик. Ну, я пошел.

Иосиф Михайлович тут же принялся писать: «Муравьев изменил революции…»

В дверь постучали. Вошел все тот же великан Медведь:

— Товарищ председатель! К вам делегация от бронеотряда, потолковать желают.

— Так пускай входят.

Вошли двое — политкомиссар отряда Федор Иванов ((еще один Иванов!) и шофер.

— Товарищ Варейкис! Что там такое? Ведь главком, как мы догадываемся, что-то затевает против вас.

— Не затевает, товарищи. Уже затеял. И не что-то, а измену.

— Так мы и думали! Вот гад!.. В таком случае разрешите заявить, что ни один наш броневик ни одного снаряда по зданию Совета не выпустит. А этого фрукта Беретти я, как комиссар, отстраню к чертовой матери и возьму командование на себя.

— Спасибо, товарищи! От имени большевистской фракции, от всей нашей партии объявляю вам благодарность. И — просьба к вам. Свяжитесь с пулеметчиками и со всеми, кто нас окружил здесь, кто на Гончаровской, кто держит почту и банк… Растолкуйте им…

— Не сомневайтесь, товарищ Варейкис! Все сделаем.

Не успел еще Иосиф Михайлович дописать лаконичное воззвание, как снова прервали: ввалились представители от пулеметной команды. И — с порога:

— Вопросов нет, товарищи! Мы с вами!

Следом за ними — стремительный Саша Швер, с двумя наборщиками.

— Готово, Иосиф? Давай сюда. А за нами дело не станет. Через час можно будет рассылать.

— Если удастся… — вздохнул кто-то.

— Никаких «если»! — откликнулся Иосиф Михайлович. — Веселее глядите, товарищи! Мы еще поборемся! Бронеотряд — с нами, пулеметчики — с нами, латышские стрелки — с нами…

Вскоре — после бесед с агитаторами, которых разослал Иосиф Михайлович, — о своей верности Советской власти и готовности выступить против Муравьева заявили отряд 1-го Симбирского полка, Интернациональный отряд имени Карла Маркса и две сотни балтийских матросов, которых временно возглавил политкомиссар Лев Берлин. Удалось также вооружить несколько сотен местных рабочих, но это был резерв.

— Молодцы агитаторы! — удовлетворенно воскликнул Иосиф Михайлович. — Отлично поработали. Убежден, что и прибывший с главкомом Уфимский полк в конце концов примкнет к нам. Но пока еще силы остаются неравными. Самая надежная сила — здесь у нас, на первом этаже, в казарме. Это латышские стрелки и те русские красноармейцы, что с ними. Даже в случае полной неудачи они готовы к самопожертвованию. На них прежде всего и будем опираться… Какие вести из гостиницы? Что там левые эсеры?

— Поддержали Муравьева. А он объявил Поволжскую республику.

— Этого негодяя надо арестовать. И скорее.

— Но как это сделать, товарищ Варейкис?

— Давайте думать. Только время не ждет.

— Вы сами что предлагаете? Как председатель…

— Предлагаю… Предлагаю вызвать его сюда, к нам. На заседание исполкома. Сегодня же почью. И как только явится — арестовать.

— Кто будет арестовывать? Нас слишком мало.

— Не беда. Привлечем человек тридцать латышских стрелков и… и человек двадцать, не менее, из других отрядов. Надо только продумать операцию во всех деталях. Кто возглавит?

— Вы и возглавите, товарищ Варейкис. Фактически уже возглавили.

— Других предложений нет?

— Нет!

— Так не будем же терять время, товарищи…

13. ГЛАВКОМ

Своими действиями по приезде в Симбирск Михаил Артемьевич был доволен.

Еще в пути он выступил перед сопровождавшими его частями и, судя по загоревшимся глазам бойцов, по громкому и грозному «ура», сумел навязать им свой взгляд на события, дать новый импульс их энтузиазму, воодушевить на новые подвиги.

Чистое небо и горячее летнее солнце — добрые знаменья! — сопровождали его на всем пути и встретили в Симбирске, когда «Межень» и другие суда пришвартовались к пристани бывшего пароходного общества «Самолет».

Под бодрые звуки встречного марша, в сопровождении адъютантов и ординарцев, главком сошел на берег. То, что он здесь увидел, порадовало военную душу.