Нина Риччи - Виктория Викторовна Балашова
Прошло всего несколько месяцев со дня смерти Нины Риччи. Ее правая рука, Андре Фавель, буквально летал по сцене, как птица, парящая над океаном, и болтал по-французски. Рядом с ним пытался поспевать переводчик Энрике и свита бледных молодых людей, которым полагалось раздавать пробники духов публике. Осенний сезон дома Риччи открывался на берегу Средиземного моря, среди отдыхающих, наряженных не в вечерние платья, а в купальники. В начале 1970-х годов испанская мода еще не захватила мировые подиумы, а самое интересное – знаменитые дома моды активно перемещали свои показы в провинцию. Из окна своего номера Софи Лорен вполне могла с удивлением наблюдать за приближающейся к отелю процессией, состоявшей из людей с известными испанскими фамилиями, непрекращающейся процессией богачей, приехавших со всех концов Испании, землевладельцев, бизнесменов, аристократов, политиков, желавших получить свою порцию изысканной и современной моды.
Французы, по воспоминаниям местной публики, были от Испании в восторге. На подиуме приветствовали Жерара Пипара, а также Жака Ле Бриганда, знаменитого шляпника, но остальная часть команды в конце шоу смешалась со зрителями и разбежалась по таблаосам (рестораны, где проходили представления фламенко) и барам. Так проходили многие показы в небольших городках, где не привыкли к парижскому шику, так дом находил новую клиентуру: «выход в народ» работал отлично.
Как-то раз, играя в гольф в Фонтенбло, Робер Риччи от своего партнера по игре случайно узнал о проекте по развитию промышленной зоны в коммуне Ури, расположенной неподалеку. Мысль пришла сразу, это была любовь с первого взгляда: «Здесь я хочу построить завод!» По большому счету с таким объемом производства парфюмерии и косметических продуктов идея напрашивалась сама: более выгодно производить их собственными силами. В тот момент Робер уже обзавелся домом близ Фонтенбло (это же место облюбовали Жан Кокто и Кристиан Диор), и, как мы потом увидим, расположение завода будет весьма способствовать тому, чтобы там дневал и ночевал не только он, но и его потомки, которых Робер Риччи активно пытался вовлечь в парфюмерный бизнес (интересный момент: именно в парфюмерный бизнес, а не в моду; Робер считал, что модное направление вполне успешно может продолжать нанятый кутюрье, а вот духи… духи – это его страсть). Земля, предлагавшаяся к продаже, находилась неподалеку от его загородного дома, рядом с городком Милли-ла-Форе (около пятидесяти километров от Парижа). Выращивание лекарственных и ароматических растений принесло городу богатство и известность, особенно в XIX веке. В наши дни эта традиция сохраняется благодаря Национальному хранилищу растений, двум магазинчикам трав, расположенным на Рыночной площади, в которых можно приобрести знаменитую мяту Милли-ла-Форе, и фирме «Darbonne-Darégal», которая существовала в городке с 1897 года. Эта фирма специализировалась на выращивании и переработке ароматических трав и заняла лидирующее место на международном рынке, оставаясь при этом семейным бизнесом. В 1887 году Арман Дарбонн и его жена Генриетта, до того работавшие на фермах в Аржантее, обосновались в Милли-ла-Форе, чтобы заниматься ароматическими травами, используя приобретенные знания. В дополнение к ароматическим травам семья выращивала клубнику и спаржу.
В основном земли Милли-ла-Форе и Ури отводились под сельское хозяйство. Но именно в 1970-е годы был составлен план землепользования региона, где выделялись определенные районы под индустриальное развитие, что привело к увеличению населения почти в два раза. В этом зеленом уголке Франции Робер сразу купил двенадцать гектаров земли. Рядом проходила автомагистраль, по которой ежедневно проезжало огромное количество транспорта – Робер не хотел оставаться незамеченным, будущему заводу тоже полагалось влиять на продвижение продукции компании. Здание фабрики, спроектированное Андре Контене, лауреатом Римской архитектурной премии, при содействии Жан-Жака Блана, представляет собой стройный блок высокой архитектурной чистоты, просто дополненный известным логотипом «Нина Риччи». Мягкие бежевые тона и тона охры стен фабрики были призваны гармонировать с небом Иль-де-Франс.
Андре Контене родился в Париже в 1903 году. Он обучался в экспертной мастерской в Школе изящных искусств. После ее окончания в 1932 году Контене начал свою карьеру в Юго-Восточной Азии. Вернувшись во Францию в 1933 году, он построил несколько зданий и вилл в районе Парижа и в Кот-д’Арморе (регион Бретань). После войны спектр его проектов расширился, в частности Контене создавал важные строительные комплексы в Африке и на Мадагаскаре. Он проектировал любые сооружения – от церкви до электростанции. Его рисунки, очень точные, обладают некой ностальгической красотой, как будто это больше археологические исследования, чем предстоящие проекты. Для парфюмерного отделения фирмы «Нина Риччи» он проектировал фабрику, офисы и бизнес-центры в Париже и его окрестностях.
Cвой вклад в работу внесли ландшафтный архитектор Пьер Дарде, а также Ален Демаши, отвечавший за дизайн интерьера. Ален Демаши окончил архитектурную школу в 1950-х и в начале своей карьеры оформлял квартиры богатых парижан. Его отец, Жак Демаши, был модным иллюстратором, дружившим со многими литераторами, включая Жана Кокто. Он рисовал модели Скиапарелли, Уорта, Диора, Фата, Ланвин, несколько моделей Нины Риччи. Ален Демаши не пошел по стопам отца, но в оформлении интерьеров преуспел не меньше. В конце 1950-х годов он оформлял охотничий домик и особняк в Париже для Эдмона Ротшильда, который дал ему карт-бланш. Помимо Ротшильда он также работал и для бельгийской королевской семьи. Уже в начале XXI века Демаши продал свою дизайнерскую компанию и стал собирать антиквариат. Если посмотреть на интерьеры парфюмерного завода Нины Риччи, особенно на кабинет Робера, то сразу виден размах дизайнера, оформлявшего шикарные апартаменты богатых людей, не скупившихся на расходы.
Настоящая новизна фабрики на самом деле скрывалась за фасадом. Оказавшись внутри производственных помещений, посетители поражались тишине, которая их обволакивала: конвейерная работа исчезла. Атмосферу, которая там царила, описывали как монастырскую, благодаря тишине, а с другой стороны, похожей на декорации научно-фантастического фильма. В больших помещениях, освещенных мягким светом, сотрудники, одетые в одежду пастельных тонов, работали над продукцией фирмы. Каждый сидел за своим столом и работал в собственном темпе. Во время перерыва сотрудники, большинство из них были женщины, пересекали сад камней и попадали в столовую, большое эркерное окно которой выходило на зеленый газон: Робер Риччи купил еще несколько гектаров земли, чтобы уберечь участок от любой дополнительной застройки.
До того момента производство духов и косметики располагалось в промышленном пригороде Парижа Ла Гарен-Коломб, но фабрика, открытая в конце 1940-х годов, уже давно не соответствовала стандартам, о которых мечтал Робер. Более того, профсоюзное движение, как мы видели, становилось все сильнее, с требованиями профсоюза приходилось считаться. На старой фабрике работа велась на конвейере, запах в цехах стоял тяжелый. В отличие от фабрик в Грассе, где изначально производство не было массовым и, что важно, демонстрировалось туристам, под Парижем оно напоминало все что угодно, только не возвышенный образ, который обычно связывается с
